Светлана Чистякова - Понарошку Страница 46

Он целовал её и каждое мгновение ждал, что Катя оттолкнет его и потребует, чтобы он ушёл, а наутро, соберёт вещи и уйдет. Уедет в Питер. К родителям. К своей спокойной и размеренной жизни.

Но она даже не пыталась отстраниться, наоборот, ещё сильнее прижималась к нему…

Он чувствовал, бешеное биение её сердца, и с каждым ударом собственного, терял ощущение реальности.

Гоша усилил нажим, стремясь сделать поцелуй глубже. Девушка отреагировала мгновенно, так, словно они были настроены на одну волну. Её губы дрогнули под его губами и покорно раскрылись, впуская его в теплую глубину рта.

— Кать… — её имя вырвалась вместе со слабым стоном…

Дрожащий, вмиг охрипший голос…

Срывающееся дыхание…

Что в ней такого?

Почему с каждым новым поцелуем, он погружается в пучину ощущений, настолько острых и пронзительных, что им невозможно сопротивляться?

Катя скользнула рукой по его щеке, и эта невинная ласка стала последней каплей. Не в силах больше сдерживаться, Игорь отпустил себя, подчиняясь мощному инстинкту, требовавшему ощутить её тело под собой. Медленно он опустился на кровать, накрыв девушку своим телом, провёл горячими пересохшими губами по её шее…

Её кожа была такой нежной…

Он сошел с ума.

…Сон превратился в реальность. Мечты стали явью…

Игорь Наумов… Настоящий… Так близко…

Она чувствовала аромат его одеколона, слабый привкус рома и колы на губах…

Воистину сегодня самый чудесный день. И самая волшебная ночь…

И пусть их брак насквозь фальшивый. Зато брачная ночь самая настоящая!

Ночь исполнения желаний. Она лежит в его объятиях…

Чувствует тяжесть его тела… Слышит его тяжёлое дыхание, касающееся её кожи за мгновение до лишающего разума поцелуя…

Слышит стон, сорвавшийся с губ…

…Его губ…

Она будто плыла в море — совершенно свободная, забывшая — откуда и куда держит путь. Только этот момент, только этот человек, эта комната, эта кровать со скомканными одеялами и разбросанными подушками. И ничего больше не нужно. Только здесь и сейчас быть с ним, оставаясь, нет — становясь собой, открывая в себе нечто новое, до этой поры — неизвестное.

Лихорадочные поцелуи, жаркие и настойчивые поглаживания дрожащего тела, дополнил хриплый, тягуче-низкий шепот:

— Ты сводишь меня с ума…

Тёплая волна, рождённая признанием Игоря, омыла её с головы до ног.

«А ты меня уже свёл», — подумала она и, уже с головой погрузившись в омут нестерпимого желания, услышала:

— Ты — удивительная… Я просто сдохну, если не получу тебя прямо сейчас…

А потом началось волшебство.

…Его прикосновения — нежные как персидский шелк, поцелуи — сладкие как расплавленная патока, запах неистовой страсти пьянящий как старое изысканное вино, хриплые стоны, мощные толчки в самой глубине её естества — превратили кровь в жидкий огонь, а тело в — в сплошную эрогенную зону. Она плавилась под его обжигающе горячим телом как воск, задыхаясь от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину, плача как ребенок и умоляя: «еще… пожалуйста… еще…»…Вероятно на какой-то короткий миг, она все же лишилась сознания от сокрушительного оргазма, обрушившегося на неё как горная лавина — ибо следующее, что она оказалась в состоянии осмыслить, был упавший на неё Игорь, с хриплым, похожим на рычание стоном, зарывающийся в водопад её волос. Острое желание поцеловать его припухшие, покрасневшие губы, натолкнулось на абсолютную невозможность пошевелить ни одной конечностью, ставшего полностью безвольным тела. Как будто из неё вынули все кости, до краев наполнив бесконечной сладкой усталостью и негой.

В комнате царил полумрак. Игорь отстраненно подумал, что надо бы не забыть задернуть шторы, чтобы поспать подольше, ведь завтра суббота. Он всегда плотно закрывал их, когда спал в этой комнате… Спал де тех пор, пока…

Пока не женился.

И не уступил свою спальню фиктивной жене.

Удобной во всех отношениях милой и покладистой Катеньке Репниной.

Тогда он думал, что легко отделался, поступившись всего лишь своей свободой, да и то временно.

Временно…

Фиктивный брак.

Никаких осложнений.

Прежняя жизнь с небольшой поправкой.

А оказалось, что попал он по полной. Причем сам загнал себя в ловушку, из которой не было выхода. Точнее, из которой, он не желал искать выход.

Прошло ровно две недели супружеской жизни и, получите — распишитесь. Удобный и необременительный фиктивный брак превратился в настоящий, при добровольном, более того — активном его, Гоши, участии и полном согласии. Он безумно хотел этого, хотел уже давно и воспользовался первой же представившейся возможностью.

Потеряв голову, он сам ринулся в бездну и увлек за собой Катерину.

Гоша зажмурился, стараясь отрешиться от всего окружающего и трезво оценить случившееся. И тут же почувствовал всю глупость и тщетность этой попытки.

Его теперь уже по настоящему законная супруга спала рядом, её голова покоилась у него на плече, а рука — на его груди и ему хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

Глава 17

Что-то тихонько сопело в висок. Пока Игорь соображал — что, жмурился и просыпался, по сбившейся простыне и подушкам разгуливало весеннее солнце.

«Черт! — ругнулся он. — Так и не зашторил окно.»

Он нащупал шнур за изголовьем и забранные вверх пластины римских штор мягко упали, замуровав оконную нишу.

Катерина сладко спала, прильнув к нему всем телом. Приподнявшись на локте, Гоша перехватил ладонью другой руки ошеломлённое: «ой-ёёё!» — предательская парочка его ночных «поцелуйчиков» ярко выделялась на нежной девичьей коже. Один — ближе к левой ключице, другой — почти у правой скулы. Вот блин!

Её брови дрогнули. Уверенный, что Катя вот-вот откроет глаза, Гоша застыл. Прикусив кулак и подыскивая слова. Но она, забеспокоившись под пристальным взглядом, просто перевернулась на живот.

Он укрыл девушку одеялом, и как только её дыхание вновь стало спокойным и глубоким, откинулся на подушку.

Солнечное утро, ясности в сознание Игоря не принесло. Мысли, чувства, эмоции, щедро сдобренные все ещё не успокоившимся желанием, сплелись в один замысловатый узел, разрубить который не представлялось возможным. Близкое соседство Катерины, тепло её тела, тихое дыхание, вся она, такая мягкая и нежная, ясности уму также не добавляли. Как раз наоборот…

Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул.

Понимая, что если немедленно не окажется на безопасном расстоянии от девушки, то вновь набросится на неё с поцелуями… и не только, Гоша благоразумно решил не рисковать и покинуть ложе любви первым. Стараясь при этом не думать, благоразумие ли заставило его встать с постели. Скорее уж банальная трусость. Он просто не представлял себе, как сможет посмотреть ей в глаза, когда она проснется. Вернее боялся того, что он в них увидит. Или не увидит.