Кирк Дуглас - Последнее танго в Бруклине Страница 46

– Точно, я тоже так понял, а значит, деваться некуда, – голос Рона дрожал, чуть ли не срывался. – Ну чего упираться, терять-то нечего, а?

– Это значило бы всего лишь спасти отцу жизнь для того, чтобы он оказался вынужден оборвать ее собственной рукой.

– Не понимаю, о чем это вы?

– Мой отец в подобном случае счел бы свое тело оскверненным.

Врач пошел к двери.

– В силу изложенных причин я должен считать свою миссию исчерпанной, мистер Хасикава.

Японец двинулся за ним следом.

– Могу ли я повидать отца прямо сейчас?

– Разумеется. Пройдите за мной, пожалуйста.

Милт с Роном смотрели, как за ними захлопываются двери, и сознавали свою беспомощность.

– Помрет, черт старый, и договор, считай, не состоялся. Милт повел плечами. «Ну и что тут можно сделать? Рон теряет комиссионные, но это не моя забота».

– А вы что стоите как пень, Милт, давайте, придумайте хоть что-нибудь.

– Вы ошиблись адресом. Обратитесь к Господу Богу.

– Но вы же у нас еще и медицинский эксперт, разве нет?

– Какая вам еще нужна медицинская экспертиза? Вы же слышали: все, ему крышка.

– У этих желтомордых денег всегда куча, неужто совсем уж ничего не придумать, с их-то миллионами…

– Ну, если только втихомолку подсунуть ему сердце павиана, но так, чтобы никто об этом не прознал.

Рон оживился:

– А что, вы думаете, может получиться?

– Да бросьте, Рон, вы шуток не понимаете.

– Какие еще шутки, мать-перемать, вы же вроде знакомы с этим специалистом по обезьянам из больницы «Сент-Джозеф»? – вот и поехали к нему прямо сейчас.

Когда Бен проснулся, еще стояла кромешная тьма. Он старался не шевелиться, наслаждаясь теплом тела тесно к нему прижавшейся Эллен. Видно совсем еще рано, пять с небольшим… ну, допустим, пять четырнадцать. Он повернул голову, чтобы взглянуть на часы, проверить. Вот молодец, с точностью до минуты! Значит, и день у него сложится отлично: все пойдет как по расписанию, без осложнений. Когда влюблен, это такое чудо, просто забываешь, до чего много суеты и бестолочи в будничной жизни. Такое чувство, что сегодня любое желание загадывай – все исполнится.

Вечером они с Эллен отправятся ужинать к Милту и Саре. Больше нельзя это оттягивать. Сара уже который месяц ему прохода не дает, «приведи да приведи», и ему все удавалось отыскивать какие-то поводы для отсрочки, он-то не сомневался, что из этого визита ничего хорошего не выйдет. Но и его изобретательность не беспредельна. Так лучше пойти именно сегодня, раз день обещает ему сплошные удачи.

Вытянувшись на спине, он смотрел перед собой в темноту и вслушивался в ровное дыхание Эллен, стараясь сам дышать как можно тише. Его так успокаивает вид спящей Эллен. Вот она, совсем рядом, потрогай – даже руку не надо тянуть. Он движением полным нежности погладил ее по волосам, ругая себя, что еще разбудит ненароком!

Но Эллен не спала. Просто лежала, не шевелясь, в страхе, что он уберет руку. Сказочное ощущение, пусть оно длится долго-долго, всегда.

Его сильная ладонь все так же воздушными движениями поглаживала ее волосы, а в голове Эллен кружились обрывки каких-то стихов… Что-то про любовь, которая словно маленькая птичка, ее и не заметишь, только вдруг чуть слышно затрепещут крылышки. Кто же это написал? Ах да, Карл Сэндберг, тоже такой с виду суровый, а на самом деле нежный, как и Бен…

Он склонился над нею, потянувшись губами ко лбу. Господи, до чего он ласковый, до чего нежный, она просто растает сейчас от его прикосновений. Невыразимая его страстность сломала последний барьер. Она повернулась к нему, не сдерживаясь: «Бен, я тебя люблю».

Он не ожидал, что она уже проснулась, и услышав ее шепот, вздрогнул в темноте. Потом прошептал в ответ: «И я люблю тебя, Эллен»

Она спрятала лицо у него на груди, чувствуя, как ее обхватывают и притягивают ближе его сильные руки, как сжимают все сильнее.

А затем запоет эта птичка беспечно,И узнаешь, поверишь: опасность исчезла,Будут грозы, а будет и ведро, и ткань твоей жизниРасцветится нежданным узором, и нити сплетутся,Но пройдет стороною беда…

Открывая дверь, Сара выдавила из себя улыбку. Бен сосредоточился, напрягся.

– Добрый вечер, – сказал он, целуя ее в щеку. – Вот, познакомься: Эллен Ричо, моя хозяйка.

Элен протянула руку. Сара ответила вялым пожатием.

– Никогда бы не подумала, что женщина вроде вас станет сдавать комнату.

– Да брось ты, Сара! – принялся ее унимать Милт. – Можно подумать, ты всю жизнь снимала у людей квартиры.

– Не знаю, как там всю жизнь, только отец у меня был домовладелец, так что у нас много кто жил, – оборвала его жена.

– Ах, ну да, я и забыл, – подтрунивал над нею Милт. – Но вот уж точно помню, что на Эллен он совсем не был похож.

Сара послала ему негодующий взгляд, но Милт, рассматривавший Эллен, этого словно и не заметил.

– Ну вот, наконец-то я вижу, кто загнал Бена в трущобу!

– Мне тоже очень хотелось с вами познакомиться, – Милт ей понравился с первого взгляда. Почти как Бен, тоже сохранил в себе что-то мальчишеское – вон огоньки в глазах так и пляшут.

– Хочу надеяться, вы с него дерете три шкуры, – невозмутимо ответил Милт. – Дерите, не стесняйтесь, он в своем зале деньги лопатой загребает, наверное, он один из самых благополучных людей во всем Бруклине наш Бен.

– Да не волнуйтесь, с этим у нас все в порядке, – рассмеялась Эллен.

– А вы сами к нему в зал заглядываете?

– Нет, к сожалению.

– Что тут жалеть, вам это просто не по карману, вот оно как. А кому по карману? Меня возьмите: я сюда из Голливуда приехал отдохнуть на старости лет, а стоило начать у него заниматься, и пиши пропало. Пришлось снова на службу устраиваться, а то по миру пустит.

– Хочешь, я тебе сам приплачу, только не заявляйся больше ко мне в зал, – вмешался Бен. – Посмотрите только на его пузо, кто же после этого поверит, что заниматься у меня и правда есть смысл!

– Нет, вы слышали, Эллен? – Милт искусно разыграл возмущение. – Обдирает тебя, как липку, да еще и оскорблять выдумал, за мои-то деньги.

– Ну, довольно, довольно, – Сара приступила к своей роли наседки. – Ты бы лучше поухаживал за мисс… мисс Рич, правильно я сказала?

– Риччо, – поправила ее Эллен.

– Ну вот, предложи мисс Ришшо что-нибудь выпить, – она выговорила фамилию так, словно от этих звуков у нее скулы сводит. Повернулась на каблуках, бормоча что-то про подгоревшее жаркое и направилась на кухню.

Милт двинулся к бару:

– Что прикажете?

– Водку с тоником, если можно.

– А мне ничего, – сказал Бен.

Отмеряя дозу, Милт все смотрел и смотрел на Эллен.