Подглядывающая (СИ) - Славина Анастасия Страница 47

Мне приходится напомнить себе, почему я оказалась рядом с ней.

Да, я помню.

Но это не умаляет ни ее таланта, ни моего упоения.

Поэтому я согласна на все.

Я и дальше следую за Ренатой. Она рассказывает, как я стану под елью, и мы обрушим на меня снегопад с пушистых лап. И тогда мое лицо будет едва различимо за пеленой снега. Если все получится, как ожидает Рената, это будет великолепный кадр.

Тропинка узкая, Рената идет впереди меня и постоянно оглядывается. Некоторое время она так увлекается, что идет задом наперед. Жестикулирует, широко улыбается, ее глаза светятся. Сейчас она – не брюнетка из бара, а совсем другой человек.

Она останавливается у карусели с лошадками. Прикусывает губу. Задумывается, на лбу появляется тоненькая морщинка.

– А теперь сделаем так, – Рената больше не спрашивает моего разрешения. Здесь, в парке, действуют иные законы. Когда властвует творчество и талант, все остальное подчиняется им. – Ты залезешь на эту карусель, потом перейдешь на другой край – и спрыгнешь – здесь всего полметра. Спрыгнешь как можно аккуратнее. Мне надо, чтобы вокруг тебя не было ни единого следа – только застывшие лошадки и девственный снег. Чтобы каждого, кто увидит это фото, словно током прошибало – что-то не то! Но что именно – станет понятно не сразу, а только, если очень внимательно вглядеться в снимок. Вокруг девушки с фото – тебя – нет ни одного следа! Тогда как она сюда попала?.. Будто возникла из воздуха – как по волшебству. Будто она не из этого мира... Ты отлично подходишь под образ девушки не из этого мира, Эмма.

Я делаю все, что она говорит. Без шапки, без шарфа, и даже пару кадров – без куртки. Стоя, сидя, лежа на снегу, стряхивая его с еловых лап, валяясь в нем. Мне легко и будто привычно позировать перед камерой. Совсем не те чувства, которые я испытывала в студии Стропилова.

Крохотные передышки, пока светит прямое солнце, – и снова съемки, как только на солнце наползает облачко. Пока я не слышу слов Ренаты:

– Свет ушел.

– Ннам пора?

Ощущение такое, будто я ребенок, у которого только что закончился праздник.

Но ведь это еще не конец. Все не может закончиться здесь и сейчас. Я знаю, что кадры, наверняка, получились волшебные, но, все же, не для выставки тайных фото.

– Давно я не чувствовала такого фотографического зуда. Каждый кадр с тобой вызывает во мне те же ощущения, что и снимок посреди нетронутого снега. Есть что-то в тебе особенное. Ты словно не модель, а… понятие. Возможно, ты нащупаешь, о чем я говорю, когда увидишь снимки, – Рената внимательно смотрит, как я отряхиваю снег с куртки. Ее голос серьезный, даже строгий. – Хочу сделать еще несколько снимков в искусственном свете. Поедем ко мне домой. У меня есть еда, тепло и свет для съемки.

Последнее предложение она произносит уже так просто, будто эта идея только что пришла ей на ум. Но я вижу – Рената замерла в ожидании ответа. Даже ее улыбка застыла.

Все произойдет сегодня.

Я отвожу взгляд – наверняка, сейчас он у меня такой же красноречивый, как и у Ренаты. Разница между нами лишь в том, что я знаю о ее намерениях, а она о моих – нет.

Когда мы подъезжаем к дому Ренаты, солнце начинает тускнеть. По снегу, будто нарисованные акварелью, растекаются длинные сиреневые тени.

В подъезде с каждой ступенькой я словно становлюсь ниже ростом. Все думаю, вдруг Рената догадается, что я уже была здесь, – и от этого, наверняка, веду себя еще более странно.

Вхожу в квартиру вслед за Ренатой.

– Ккрасиво! – пытаюсь представить, что вижу все это впервые.

– Арендую. Я не привязываюсь ни к квартирам, ни к вещам... Вешалка – в шкафу.

Встряхиваю куртку. На коврик летят утрамбованные кусочки снега.

– Жживешь одна?

Рената оглядывается через плечо, стягивая сапог.

– Да, – по тону ее голоса слышно – Ренату забавляет мое любопытство. – Проходи на кухню. Чувствуй себя, как дома.

Она подготовилась и к этой съемке. Кухня, которая в прошлый раз показалась мне чуланом, превратилась в небольшую студию. От кухни осталось одно название, да раковина и пара труб.

Тренирую улыбку. Но расслабиться не получается.

Не представляю, как Рената сделает тайные снимки. Слишком мало места в этой квартире. А без тайных снимков все будет напрасно – я не смогу помочь Эю.

Рената возвращается с двумя бокалами вина.

– За прекрасные снимки!

Я не сразу беру бокал.

– Это божоле нуво. Давай, пей! Похоже, вино сейчас тебе необходимо. Ты словно в парке превратилась в ледышку – и до сих пор не оттаяла.

Мы чокаемся. Дзинь!

Рената не сводит с меня глаз, даже когда отпивает вино.

– Завтра я уезжаю.

Я невольно отнимаю бокал от губ, не успев пригубить.

– Юра будет выставляться по всей стране, и сначала маршрут выставки придется проделать мне. Много организационной работы.

Значит, тайных фото не будет!

Рената не успеет меня сфотографировать. Мне обидно и горько.

Она иначе расценивает мою реакцию.

– Жизнь непредсказуемая, Эмма. Кто знает, возможно, наши судьбы переплетены. Не хмурься! Это совсем не тот образ, который мне нужен. А задумала я вот что... Нет, – она останавливает мою попытку отставить бокал на подоконник. Для начала, допей вино. Блеск в глазах, влажные губы и легкий румянец – то, что мне сейчас нужно.

Я делаю несколько больших глотков. Они и мне нужны.

Я пропустила момент, когда мы перешли на «ты».

– У меня есть шаль, которая совпадает с цветом твоих глаз, сейчас принесу, – Рената включает светильник. Лампа вспыхивает резко и ярко. – Снимай все мокрое и холодное, укутайся в нее.

Она возвращается быстрее, чем я успеваю стянуть джинсы, – и снова исчезает.

Я складываю одежду возле батареи, закутываюсь в шаль, как в сари. Сажусь у стены, выкрашенной в темно-серый, с бокалом в руке. Пью вино крохотными глотками.

Как там Сережа? Кажется, будто я не общалась с ним вечность.

Выглядываю в приоткрытую дверь – Рената с чем-то возится в кабинете – и хватаю свой мобильный телефон. В соцсети меня ждет сообщение.

Серый: Знаю, что ты занята, но у меня очень важная информация. В Питере идет снег, как любишь ты, – крупными пушистыми снежинками. Они прямо сейчас падают на экран моего телефона.

В ответ я расцветаю строчкой улыбчивых скобочек – и возвращаю телефон на место.

А как там Эй? Надеюсь, он не караулит меня в арке – в пальто, без шапки...

Внутренне вздрагиваю, услышав легкий щелчок.

Поднимаю взгляд – чем провоцирую череду новых щелчков и вспышек.

– Хорошо! – комментирует снимки Рената. – Но этого мало. Хочу больше эмоций.

Она опускается передо мной на колени. Между нами – лишь фотоаппарат. Я чувствую запах ее тела.

– Нет, не отставляй бокал, – Рената предупреждает мой жест. – Возьми его обеими руками. И держи крепко, – она улыбается, а у меня сердце бьется так сильно, что, кажется, выплеснется вино из бокала.

Думаю, теперь ей достаточно моих эмоций.

Но нет.

– Я распущу тебе волосы. Можно?

В горле мгновенно пересыхает. Я прошла уже все степени сближение с героиней из моей истории подглядывания. Остался только последний шаг – прикосновение – чтобы Рената стала реальной, стала частью моей жизни. И это прикосновение вот-вот произойдет.

Коротко киваю.

Рената медленно подносит руку к моим волосам, медленно сжимает края заколки, чтобы она раскрылась. Мне кажется, даже мои волосы рассыпаются по плечам слишком медленно, преодолевая силу земного притяжения.

Я собираю всю свою силу воли – и смотрю Ренате в глаза. Она взгляд не отводит. Только уголки ее губ приподнимаются чуть выше.

– Умница. Оближи губы... Да, вот так.

Она мягко, по-кошачьи, отходит к противоположной стене и делает несколько снимков.

Опускает фотоаппарат.

– Ты боишься меня?.. – и щелкает затвором, даже не поднося фотоаппарат к лицу. – Отлично, именно такой взгляд и был мне нужен! Так что можешь не отвечать на этот вопрос. Ответь на другой, – она прицеливается в меня объективом. – Я тебе нравлюсь?.. Отлично, Эмма! Обалденный взгляд! На этот вопрос ты тоже можешь не отвечать, – Рената широко улыбается. – А теперь взъерошь волосы. Отлично!.. Обернись через плечо...