Плохой для хорошей - Маша Брежнева Страница 48

Смущаться глупо – я же понимаю, что он уже несколько раз обратил внимание на цепочку на моем запястье.

- Подарок, но не от него, пап.

- Дочь? – папа смотрит в упор на меня, вынуждая все-таки смутиться.

- Ну да. Помнишь Марата? С которым я ездила кататься на сноуборде.

- И который сын прокурора Янина?

- Он не родной сын, Сергей – его отчим. Но считает за родного.

- Это меня волнует куда меньше того факта, что некий Марат дарит тебе на праздник шикарные подарки.

- Мы дружим, пап.

- И только?

Ещё и целуемся, начиная с сегодняшнего дня.

- Возможно, нет.

- Дочь, а давно ты стала говорить загадками?

- Мы не встречаемся, если ты об этом. Но постепенно дружба переходит в нечто большее.

Уголки губ папы приподнимаются в легкой улыбке.

- Ты говоришь об этом с радостью. Целовались уже, да?

- Ну паааап…

Я прикрываю лицо ладонями, пряча за ними глупую улыбку. Не готовилась рассказывать папе такие подробности, но скрыть ничего не получается – глаза меня выдают.

- Малыш, не волнуйся, я же понимаю, тебе уже почти восемнадцать. Ты не всегда будешь просто за ручку с мальчиками держаться.

- Пап, я пока этого всего боюсь.

- Когда ты влюбишься по-настоящему, ты не будешь бояться. Лекс, ты не подумай – я сейчас не пропагандирую ничего. Я просто понимаю, что запрещать уже не могу – ты скоро совсем взрослой станешь. Только не вздумай спешить, если не уверена. Любящий тебя парень будет осторожным и ответственным, помни это, хорошо?

Это сейчас папа намекает на то, что не все парни Савве подобны? Да, я понимаю, он прав. Но о близости думать сейчас… Речь даже не о конкретном парне, а просто об этом явлении. Рано ещё, ну правда. Я в курсе, что почти все мои ровесницы «уже». Но я – не все, я никогда не гонюсь за тем, чтобы делать, как другие. Мне кажется, любовью надо заниматься первый раз не для того, чтобы галочку на самой себе поставить, а когда ты поймёшь – вот он должен быть моим первым. С ним готова.

Наверное, когда-нибудь я почувствую это, но впереди у меня то, что крайне далеко от постели, – мне бы просто выяснить, что хочет Марат после этого поцелуя?

А он, кстати, пишет мне на ночь, когда я уже лежу в кровати и листаю соцсети перед сном.

Марат: «Ты ушла в подполье, потому что…?»

«Я дома, Марат. Дома с отцом». 

Марат: «Мамина симпатяга, папин чизкейк?»

«Да ну тебя, заладил: чизкейк, чизкейк».

Марат: «А я виноват, что ты сладкая?»

Ну нет! Это за гранью! Я разворачиваю телефон экраном вниз и прячусь под одеяло. От самой себя прячусь. Я же знаю, что эта его фразочка вызвала у меня улыбку. В контексте сегодняшнего поцелуя все его шутки обретают новый смысл.

Марат: «Лексус, то, что сегодня случилось, я должен был сделать ещё на дискотеке. Но может, оно и к лучшему, что так. Иначе все бы осталось в прошлом году»

«Разве это все может быть серьезно?»

Марат: «Лекс, я тебе докажу, что может. Ты увидишь, каким я могу быть».

И неужели он все это ради меня хочет доказывать?

Глава 43

Марат

Меня не было дома минут сорок, не больше. Возвращаюсь, а стол на кухне уже уставлен коробками с едой из ресторана папы Лекс. Видимо, маман подсуетилась ещё тогда, когда из аэропорта ехали.

- Могу на следующий раз скидочку организовать, – бросаю на ходу, пока двигаюсь в ванную мыть руки.

- И каким образом? – заинтересованно кричит мама, чтобы до ванной точно долетело.

- Есть каналы.

Мама пропускает это мимо ушей и резко переводит тему.

- Не надумал с Кириллом помириться?

- С чего бы? – наскоро вытираю руки полотенцем и возвращаюсь на кухню. Такие заговоры вести выкриками за стенку я не готов.

- Он приходил, пока ты гулял. Или где ты там был? В общем, я сказала Кириллу, что ты будешь позже.

- Мам, ты правда думаешь, что я могу его простить? Он повелся на дешевый развод, был уверен, что я ему вру, а ещё при мне послал девушку, которая мне нравится. И это мой лучший друг, я с ним годами делился всем! Он во мне усомнился! Как я вообще могу думать о том, что мы снова будем дружить?

- Ты ведь не знаешь, какая у него позиция по поводу всего этого. Вдруг он раскаивается и готов извиниться?

Вместо моего ответа звучит сигнал звонка с улицы. Не иначе как Теклера опять принесло. И что же он хочет?

- Ты пойдёшь к нему? – спрашивает мама. Я же говорил – она слишком хорошо к нему относится. Он не заслуживает этого.

- Пойду послушаю, какую речь заготовил, раз уж приперся.

Натягиваю куртку и выхожу, впускаю Кира во двор, но в дом не веду.

- Привет, Марат. С прошедшим днём рождения, – спустя два дня все-таки сподобился поздравить.

- О, рождественский олень, – выдаю я, после чего Теклер оборачивается на светящуюся уличную фигурку. Она появилась у нас дома после Каринкиных всхлипов «ну пааап, хочу оленя». Слава богу, ей шесть, а не шестнадцать, иначе фраза обрела бы иной подтекст.

- Красивый, – оценивает Кир подсвеченную фигуру.

- Я, вообще-то, о тебе.

«Лоадинг» на лбу Теклера. Соображал он всегда медленнее, чем я. Наконец, до Кира дошло.

- Мар, я должен извиниться.

- Ну извиняйся, раз должен.

- Полина – тупая п…

 - Да ты за себя извиняйся, не приплетай ее. Она тебя не просила накидываться на меня.

- Ты врезал мне первым.

- Хреново извиняешься, Теклер.

- Это точно.

Я стою на пороге, сложив руки на груди. Киру это явно доставляет дискомфорт – я на своей территории и максимально закрыт от него. А как он думал? Что я улыбнусь, пожму ему руку, и мы пойдём ко мне в какую-нибудь игру на компе скатаем?

- Мар, меня переклинило. Я ведь думал, ты с Сашей уже без пяти минут встречаешься, а тут ваша с Полиной фотка…

- Как ты мог поверить в то, что я обманываю тебя? Я сам тебе сказал, что не вернусь к Полине, а за твоей спиной