Плохой для хорошей - Маша Брежнева Страница 49

- Не знаю, бро. Просто вот у тебя все получается: и Поля в тебя до сих пор влюблена, и Неделина над тобой трясётся.

- Завидуешь?

Он молчит. Выходит, я угадал. Какая дичь!

Давно ли мы из хорошей дружбы сделали такое дерьмо? Зависть, ревность, недоверие. Шикарный букет всей той гадости, которой награждают друг друга враги. Но никак не друзья.

- Кир, меня напрягает не наша драка. Подрались и подрались, кости целы, лицо заживет. Просто своими действиями ты предаёшь меня.

- Я не хотел, Марат. Ты же знаешь, что на самом деле…

- Ты мне завидуешь и бесишься, что девушкам нравлюсь я, а не ты. При этом ты боишься отлипнуть от меня, выйти из моей тени и заработать собственную репутацию. Ты перешагнул уже звание «лучшего друга Янина», Кир. Будь собой, живи сам по себе, и скоро все изменится.

Он отрицательно мотает головой по сторонам.

- То есть ты не простишь?

- Да почему? Прощу. Я врагов себе не желаю, особенно таких, как ты. Но после этого всего и с учётом, что с нами происходило в последнее время, перспектив я тоже не вижу.

- Уверен?

- Абсолютно. Я не хочу делать вид, что тебя не существует. У нас была компания, и до конца школы она и останется. Будут общие тусовки – нормально, потусуемся. Но не понимаю, о какой дружбе дальше говорить. Кажется, мы друг друга переросли.

- Чего?

- Ну слышал такое? Люди друг друга переросли – это значит, у них разошлись жизненные ценности, пути, цели. Вот скажи, ты куда после школы?

- Буду подавать доки в Москву и в Питер.

- А я остаюсь здесь. Вот видишь? Я уверен, ты поступишь, и мы будем жить в разных городах. Дорожки разойдутся.

- Мне жаль, Мар. Столько хорошего было!

- Мы можем не утопить это во вражде, это самое главное. Но дружба… Прости, уже поздно.

Может, он реально расстроен, но не покажет этого. Кир слишком любит самого себя, чтобы признаваться в своей слабости.

- Я тебя понял. И я подумаю над твоими словами.

- Будет очень полезно. Пока, Кир. Хорошего Нового года.

Кирилл салютует двумя пальцами от виска, сам открывает калитку, выходит и захлопывает дверь. Я не помню, сколько точно лет мы были лучшими друзьями, но теперь это не имеет значения. Я не хочу смывать все это время в унитаз, но тянуть дальше ради прошлых хороших воспоминаний – это как не разводиться ради общего ребёнка, если больше нет любви.

Я понимаю, что начал этот год без лучшего друга. Но у меня нет чувства, что я один. У меня теперь есть Саша, и не так важно, что мы официально пока просто друзья. Она у меня есть. И будет, я все для этого сделаю. Нет, я друга на бабу не променял. Жизнь просто умнее нас и сама показывает, кому кто нужен.

* * *

- Марат, у меня галлюцинации? – после завтрака спрашивает Серёжа.

- Не думаю.

На заднем плане Карина осваивает умную колонку, которую ей подарил «Дед Мороз». На самом деле, сестра у меня не такая сильно зависимая от гаджетов, как многие другие малыши. Родители дозируют её общение с техникой. Правильно делают. Кстати, помимо этого подарка на Новый год были и другие, связанные с рисованием – мелкая очень любит это занятие.

- Так вот, почему я решил, что у меня галлюцинации. Сегодня у тебя законный выходной, – он не может не сказать лишний раз слово «законный», даже если речь просто о школьных каникулах. – Ты идёшь к репетитору по математике, которую терпеть не можешь, а светишься не хуже нашей елки. В чем дело?

- Вариант сказать, что я влюбился в математику, не прокатит?

- Явно.

- Вообще-то, я правда влюбился, но не в математику.

- А во что? – включается «папа-прокурор».

- В кого. В девочку, с которой занимаюсь. Она моя одноклассница. И из-за неё я набил морду Теклеру.

- А давно все это происходит?

- Нет. Мы с ней пока не встречаемся по-настоящему. Ну так, гуляем по-дружески.

- Без презервативов не гуляй.

- Ну Сереж, ну ё моё. Ты мне это говоришь с девятого класса!

- И надеюсь, что я это вдолбил в твою голову. Мне тоже было восемнадцать, Марат, я в курсе, чем заканчивается «мы просто гуляем».

Закатываю глаза и выдыхаю. Так и знал, что нет смысла откровенничать с ним, и вот кто меня за язык дернул? Нет бы полюбопытствовать, что там за девочка, что-нибудь спросить, сразу свое любимое: без чехла и жизнь не та. Может, мне в каждый карман по пакетику распихать?

- Марат, не обижайся. Я не думаю, что ты сам не соображаешь, но я предостерегаю от ошибок из-за всяких эмоциональных порывов. Кстати, а что за девочка?

Ой, неужели. Спросил. И Карина как раз выключила свою бубнящую колонку, притащилась сюда. Интересности же рассказывают.

- Ее зовут Саша, она перевелась к нам только в начале этого учебного года.

- Почему перевелась?

- Родители развелись, она переехала. Кстати, не удивлюсь, если ты ее отца знаешь.

- А кто он?

- Владелец того заведения, откуда пасту вчера привозили.

- Неделин? Ты его дочь охмурил? Марат, ты там поосторожнее… У этого мужика везде большие связи.

- Не больше, чем у меня, – подмигиваю ему, а у Серёжи аж венка на шее дергается. Вот умора! И чего он так волнуется?

- Ты дурак?

- Че сразу дурак?

- Карина, закрой уши. Быстрее!

Фыркнув, Каринэ показательно спрыгивает со стула, показывает отцу язык, выходит с кухни и закрывает деверь.

Серёжа вздыхает, мол, какие мы нежные, и продолжает.

- Не смей лезть к ней в трусы, пока ей восемнадцать не исполнится.

- Вот скажи, ты реально думаешь, что мне только это и нужно?

- Да брось, Марат, я знаю, что у парня в восемнадцать лет с утра до вечера боевая готовность. Если ее отец пожалуется мне на тебя…

- Не волнуйся, не пожалуется. Сереж, я правда в адеквате. Не надо перегибать палку, я же сказал: мы ещё даже не встречаемся.

- Сегодня нет, завтра да. У вас там быстро дела решаются.

- Быстрее, чем в прокуратуре.

- Не беси меня, Марат! – Серёжа угрожает, но мягко. Без крика. – Я уже готов идти на