Линн Пембертон - Затмение Страница 48

Люна отмахнулась.

– Ты всегда так говоришь.

– Потому что это правда.

Ройоль сел и, приглашая дочь последовать его примеру, похлопал по стулу рядом. Официант принес два бокала – белого вина и мартини пополам с водкой.

– Как я рад видеть тебя, малышка! – повторил Ройоль, поднимая бокал и чокаясь с дочерью.

Люну словно обдало теплом, она тоже была счастлива видеть отца.

– А я как раз думала о тебе, возвращаясь с работы, вот ведь странно.

– Что же ты думала? Надеюсь, только хорошее?

– Что очень скучаю по тебе и что, получив несколько дней отпуска, тут же примчусь домой. Еще подумала, как будет здорово, если мы проведем это время как раньше. Покатаемся на катере, устроим пикник, поиграем в скрэббл [Игра в слова (фишками с буквами алфавита на разграфленной доске).]. Я собиралась позвонить завтра в агентство и заказать билет. Хотела сделать тебе сюрприз.

– А сделал-то его я!

Отец выглядел очень довольным собой, он расслабился, явно наслаждаясь обществом дочери.

– Ты прекрасно придумал. Я так рада тебя видеть. Но твой приезд не отменяет мою поездку домой. Все зависит от того, сколько ты пробудешь в Нью-Йорке. Я могла бы вернуться с тобой.

Люна выжидающе смотрела на отца.

– Я тут всего на два дня – уже в понедельник утром у меня важная встреча. Может, поедем домой на этот уик-энд? Мне будет очень приятно.

Сегодня был уже четверг; заваленная работой Люна собиралась взять кое-какие счета домой и поработать с ними в выходные дни.

Кроме того, на субботу ее пригласил в театр молодой талантливый юрист Марк Кобейн; с этим привлекательным мужчиной она познакомилась у подруги Зу три недели назад. Недавно он расстался со своей девушкой, с которой встречался довольно долго, и теперь вокруг него увивалось сразу несколько одиноких девиц. Люне он нравился, и она боялась, что, если отменит свидание, Марк может больше не позвонить.

– Прости, папа, в этот раз ничего не получится, а вот следующий уик-энд обязательно проведем вместе.

В голосе Ройоля звучало разочарование.

– Жаль. Теперь, без Кэрон, уик-энды для меня уже не те, что прежде.

Глаза отца затуманились, и Люна поспешила отвлечь его от печальных мыслей.

– Папа, хватит думать о грустном. У тебя есть гольф, теннис и куча друзей. Кстати, почему бы тебе не сойтись с Кристи? Она без ума от тебя.

Люна не первый раз заговаривала о такой возможности, но отец каждый раз отвечал ей одно и то же. Сегодняшний день не был исключением.

– Не хочу я сходиться с Кристи, да и ни с какой другой женщиной. Мы с твоей матерью вместе строили наш дом. Кэрон живет в каждой его комнате. Несмотря на то, что ее нет с нами уже восемнадцать месяцев, я отчетливо ощущаю ее постоянное присутствие рядом.

Люна вздохнула.

Ей хотелось напомнить отцу, что при жизни матери он совсем не казался без памяти влюбленным в нее. А после ее смерти отец вдруг захотел, чтобы все вокруг верили, что он просто жить без нее не мог.

– Наш союз был идеальным супружеством, такое трудно забыть.

Люна опять не позволила себе высказать то, что думала: мать обожала отца, все бы принесла в жертву, чтобы только сделать его счастливым, – такое не часто встретишь.

Она восхищалась отцом и тем, с каким терпением он целый год нянчился с матерью, у которой был рак кишечника. Вид ее страданий надолго лишил и его самого радости жизни. А теперь Ройоль постоянно задавался одним и тем же вопросом: если бы он больше любил Кэрон, меньше думал о себе и заставил ее показаться врачу сразу же, как она впервые пожаловалась на боли в животе, может, она и выжила бы? Или хотя бы прожила подольше?

В бар вошла высокая красивая женщина с длинными рыжими волосами и огромным бюстом. Она улыбнулась Ройолю и помахала рукой, отец ответил.

– Кто это? – поинтересовалась Люна, глядя на длинноногую рыжеволосую красотку, устраивающуюся за столик напротив.

По некоторой фамильярности жестов она поняла, что красотка хорошо знает отца, ее слишком откровенные взгляды смущали Люну. Когда она видела, с каким интересом поглядывают на него женщины, то всегда терялась.

Он нравился слишком многим.

Глядя на него сейчас, Люна видела перед собой очень привлекательного мужчину средних лет с мягкой, чарующей улыбкой и необычным, пронизывающим насквозь взглядом удивительных зеленых глаз.

Однако она не могла не чувствовать того мощного сексуального притяжения, которое исходило от Ройоля Фергюссона. Через три месяца ему исполнится пятьдесят четыре, а он все еще привлекал своим животным магнетизмом женщин самого разного возраста.

– Ее зовут Моника, она работает здесь. Мы частенько с ней болтаем.

Ройоль и помыслить не мог о том, чтобы сказать Люне правду: на самом деле он несколько раз спал с Моникой.

– Кажется, ты ей нравишься, папа, – улыбнулась Люна.

– Куда уж, в моем-то возрасте!

Он легко рассмеялся, рассеянно отмахнувшись от такого якобы невозможного предположения, и положил в рот пару орешков. Смахнув бумажной салфеткой с руки соль, Ройоль вдруг посерьезнел.

– У меня есть к тебе предложение, Люна. – Тон голоса вполне соответствовал выражению лица.

Люна молча ждала, что он скажет.

– Я хочу предложить тебе стать моим компаньоном. Со смерти Кэрон эта мысль не покидает меня. Ты идеально подходишь – нужно внести в наш банковский бизнес молодой задор. Со временем все станет твоим. Дом большой, тебе хватит в нем места, да и друзей у тебя там предостаточно…

– Но я только-только обосновалась здесь, – перебила его Люна. – Банк мне нравится, и дела мои идут хорошо.

Не обращая внимания на ее слова, Ройоль продолжал:

– Я буду платить тебе восемьдесят пять тысяч долларов в год плюс премиальные, предоставлю новенький «БМВ» и равные права в управлении.

Люна задумалась.

– Великолепное предложение, папа, ценю твою доброту, но…

Она заколебалась, не зная, следует ли ей открывать все, что у нее на уме. И в конце концов решила сказать правду.

– Мне двадцать семь, отец. Не думаю, что я должна по-прежнему оставаться дома и, скажу тебе откровенно… – Она глубоко вздохнула. – …Не думаю, что мне удастся заменить маму, да я и не сумею так хорошо справляться со всем, как она.

Последовало долгое молчание. По тому, как плотно сжал Ройоль губы, Люна видела, что отец расстроен, но она должна была сказать то, что сказала. Он хотел вернуть ее под свое крыло по эгоистическим причинам, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти Кэрон. Жена была для него первым советчиком, доверенным лицом – она на все была готова ради него.

Люна не смогла бы играть эту роль, да и не хотела.

– Мне нужно прожить свою жизнь, отец, как сделал это ты. – И не в силах больше скрывать обуревавшее ее волнение, пояснила: – Мне предложили работу в лондонском отделении банка, и я ответила согласием. Меня повысили в должности и значительно увеличили жалованье. Я приступаю к работе в июне.