Маленький отель на Санторини - Юлия Валерьевна Набокова Страница 49

Я продолжаю прогулку, высматривая его среди прохожих. Ведь сегодня – мой последний вечер на Санторини, и мне бы хотелось еще раз увидеть его и попрощаться. Мне кажется, что я вижу его в толпе, но, когда догоняю, понимаю, что ошиблась.

Я дохожу уже до края Ии и решаю прогуляться до дальней скамейки над обрывом, но успеваю пройти только половину пути, как слышу жалобный рев, от которого сжимается сердце, а затем – громкую ругань на греческом. Я ускоряю шаг и вижу за поворотом скалы маленького коричневого ослика, которого бьет палкой пожилой усатый грек в голубой рубашке.

– Эй, что вы делаете! – Я подскакиваю к нему. – Перестаньте!

Грек замахивается на меня, что-то выкрикивая на греческом, а я испуганно отступаю.

– Тупой осел! – повторяет по-английски грек, видя, что я не понимаю. – Не хочет идти! Упрямый!

Мужчина снова замахивается палкой, и ослик жалобно трубит. Взглянув в его почти человеческие, полные боли глаза, я просто не могу пройти мимо. Во мне просыпаются мамины гены, которая всегда бросалась на защиту слабых, даже когда сила была не на ее стороне.

– Хватит! – Я вырываю палку из рук мужчины и бросаю на землю, а он злобно таращится на меня.

– Какое тебе дело! Мой осел! Что хочу – то с ним и делаю! – ругается он, а его жесткие, как щетка, усы сердито шевелятся.

Ослик неподвижно стоит, низко опустив голову. Кажется, он уже смирился со свой несчастной судьбой и жестоким хозяином, и мне становится его так жалко, что я неожиданно для себя выпаливаю:

– Сколько вы за него хотите?

Грек удивленно таращится на меня:

– Хочешь его купить?

Я киваю, стараясь не думать о том, что буду делать с ослом потом. Завтра у меня билет на самолет, но я знаю, что если сейчас пройду мимо, то буду всю жизнь вспоминать бедное животное и корить себя за то, что его не спасла.

Грек оценивающе смотрит на меня, потом на осла, чешет щеку и выплевывает сквозь зубы:

– Тысяча евро.

Я понятия не имею, сколько стоит осел. Но если я откажусь, он уведет беззащитного ослика с собой и продолжит над ним издеваться.

– Идет, – киваю я.

Мужчина удивленно пялится на меня, как будто не веря, что я согласна отдать за осла такую сумму:

– Серьезно?

– Идите за мной, деньги у меня дома.

Грек тянет ослика под уздцы, но тот отказывается идти, тогда мужчина поднимает палку с земли и снова замахивается.

– Нет! – вскрикиваю я. – Не бейте моего ослика.

А затем сама беру ослика за уздечку, заглядываю ему в глаза и шепчу:

– Идем домой? Я тебя не обижу.

Он трясет гривой, словно кивает, а затем послушно семенит за мной, к неудовольствию его бывшего хозяина.

Всю дорогу до отеля нас с осликом провожают веселыми возгласами туристы, кто-то даже снимает нас на фотоаппарат. Наконец я отпираю дверь отеля, завожу ослика прямо на рецепцию – ведь на улице мне негде привязать его, и расплачиваюсь с греком. Он довольно пересчитывает купюры и уходит, даже не взглянув на ослика.

– Что же мне с тобой делать, а? – Я глажу ослика по гриве, а он тихо фыркает. Нечасто ему доставалась ласка от прошлого хозяина! – Ты пока побудь здесь, а я сейчас вернусь.

Мне срочно нужен совет друга!

– Ира, тут такое дело… – Я врываюсь в комнату подруги. – Я купила ослика!

– Ты шутишь, да? – Ирина широко улыбается, но тут в распахнутые двери балкона доносится трубный рев.

Я не сразу понимаю, что это трубит мой милый ослик, оставленный на рецепции. А вот глаза Ирины моментально расширяются:

– Да ты не шутишь! Ты правда купила осла!

Ирина начинает хохотать так громко, что ее большой живот ходит ходуном, и ей приходится придерживать его руками, а я начинаю волноваться, как бы она не родила раньше времени.

– Рассказывай, как это вышло, – требует она. – Я хочу знать во всех подробностях!

Пока я говорю, Ирина беспрестанно хохочет.

– Ира, – жалобно спрашиваю я, закончив рассказ, – что мне теперь с ним делать? Я ведь завтра улетаю.

– А что ты думала с ним делать, когда ты его покупала? – Ирина лукаво смотрит на меня, а я пожимаю плечами.

– Не знаю…

– Вообще из ослика можно сделать много чего, – говорит Ирина. – Например, рагу, отбивные или супчик, я спрошу рецепты у бабушки Филомены.

Я бледнею, к горлу подкатывает тошнота, и я сглатываю.

– Да шучу я, – фыркает Ирина. – Из осла даже хороший суп не сваришь.

Ослик снова трубит, и мы вздрагиваем.

– Голосистый какой, как Коля Басков, – ухмыляется Ирина.

Я смотрю на нее в надежде, что она поможет решить мою большую ослиную проблему.

– Поговорю с Яннисом, – решает Ирина. – Он как-то говорил, что хорошо бы завести осла, чтобы на нем возить продукты для ресторана, вместо байка.

– Как возить? – напрягаюсь я. – Ослику же будет тяжело!

– А кому сейчас легко? – Ирина хмыкает. – Уж всяко лучше твоему ослу пару раз в день пройтись по Ие с поклажей, чем весь день напролет возить туристов в гору и обратно.

Я молчу, признавая ее правоту. Оставить ослика у себя я не могу, ведь у меня в отеле даже нет клочка земли, где он может пастись.

– А где он будет жить у вас?

– На заднем дворе есть небольшой сарайчик. Раньше Филомена держала там кур.

Курятник – не лучшее место для ослика, но это лучше, чем ничего.

– Пойду найду Янниса, – говорит мне Ирина. – И придем посмотреть на твоего осла!

Я возвращаюсь обратно в отель, отпираю дверь и сразу же морщусь от неприятного запаха – рядом со стойкой лежит свежая кучка.

– Ну спасибо тебе, осёл! – вздыхаю я.

Ослик стоит у стены возле двери на террасу и опасливо косится на