Чеченец. На разрыв - Ульяна Соболева Страница 49

пытаясь собрать свои мысли и успокоить бешено колотящееся сердце. Неужели все мои страхи и переживания, связанные с пребыванием в этом доме, теперь уступят место новой, куда более серьезной проблеме? В моей голове начали сменять друг друга вопросы, на которые у меня не было ответов. Что я буду делать? Как мне быть? Ведь если догадка подтвердится, это изменит абсолютно все. Я почувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы от ощущения абсолютной беспомощности и одиночества в лице этого нового испытания. Тошнота снова подступила к горлу, и я бросилась в туалет, чтобы исторгнуть содержимое желудка в унитаз. Меня аж потом прошибло и слабость навалилась с такой силой, что я не могла подняться с колен. Меня буквально шатало.

С трудом собравшись с духом, я попросила, чтобы меня отвезли в город, мне было нужно кое-что купить. Марат, не задавая лишних вопросов, послал со мной молчаливого бородатого мужчину, имя которого мне было неизвестно. В этот момент мне было совершенно всё равно, ведь в моей голове кружилась только одна мысль – убедиться, что я ошибаюсь. Я молилась, я умоляла Боженьку сжалиться надо мной, пусть это просто сбой, гормоны, стресс, что угодно. Вначале мы заехали в аптеку я купила несколько тестов на беременность. И попросила водителя завезти меня на заправку. По приезду на заправку я нашла туалет, где собиралась сделать проверку. Мои руки дрожали, когда я открывала упаковку, мое сердце колотилось так сильно, что я боялась, его слышат все вокруг. Сделав тест, я ждала, стараясь унять бешеный стук своего сердца. И когда я увидела две полоски, подтверждающие мои худшие опасения, мир вокруг меня рухнул. Сделала еще несколько тестов…все они показали две полоски. Яркие, жирные. Я беременна... и, скорее всего, не от Марата. Это осознание ударило по мне с такой силой, что я почувствовала, как в груди сжался комок, и я начала задыхаться от внезапно накатившей истерики. Какая-то женщина, заметив моё состояние, помогла мне умыться и вывела на свежий воздух. Я не могла остановить слезы, которые лились ручьем, когда я оседала на землю под тяжестью понимания, что я жду ребенка от насильника. В этот момент мне казалось, что вся моя жизнь рухнула, что все мои надежды прийти в себя, начать понемногу дышать и жить, разбились вдребезги. Мне было так одиноко и страшно, как никогда раньше. Я не знала, что делать дальше, как жить с этой новостью, какой будет моя судьба и судьба ребенка. Мои рыдания сливались с шумом проезжающих мимо машин, и мне казалось, что я потерялась в этом хаосе, не зная, как найти дорогу обратно. Вернувшись в свою комнату, я не могла остановить слезы. Я рыдала навзрыд, ощущая как на меня словно наваливаются гранитные стены, меня давит обратно под землю, меня буквально размазывает таким страшным унижением, которое еще хуже насилия. Когда Марат вернулся, я впервые нашла в себе силы позвать его поговорить. Мне было трудно представить, как я выскажу всё, что накопилось у меня внутри, но молчать больше я не могла. Марат, очевидно, не был рад перспективе разговора. Он выглядел усталым и раздраженным, но, к моему удивлению, он все же согласился и пригласил меня к себе в кабинет.

Сердце мое колотилось, когда он плотно закрыл за нами дверь. В кабинете витала напряженная атмосфера, и я почувствовала, что следующие минуты могут стать последними в моей жизни. Я была готова умереть. Какой-то части меня этого даже очень хотелось. Собрав в кулаке остатки своего мужества, я посмотрела ему в глаза.

- Марат, мне нужно с тобой поговорить. Это важно, – начала я, стараясь держать свой голос как можно более уверенным, хотя внутри меня всё тряслось от страха.

- Мы здесь как раз для этого. Давай быстрее, Алиса. У меня еще много дел. Что произошло?

- Я…я сегодня была в городе. Купила тест на беременность. Он…он положительный. Я беременна.

Когда я высказала Марату своё признание о беременности, он на мгновение замер, словно не веря своим ушам. А потом, неожиданно для меня, его реакция была взрывной. Он начал бить кулаками по стене, издавая глухие звуки ударов, сопровождаемые его адским ревом. Эмоции, которые он держал в себе, словно наводнение прорвали плотину. Он буквально орал, сжимая окровавленные кулаки. Дыша сквозь стиснутые зубы со свистом. После минуты безумной ярости он внезапно остановился и, глядя мне прямо в глаза, сказал:

- Утром мы едем к врачу. - Его голос был хрипл, холоден и решителен, не оставляя места для возражений. Я сидела молча, чувствуя себя еще более грязной и раздавленной, погруженная в свои мысли и страхи, пока он метался по кабинету, негромко бормоча угрозы:

- Убью тварей, раздеру их на части... Сукиии…я оторву им яйца и заставлю сожрать. Немного времени…немного гребаного времени и они будут ползать на обрубках и молить меня о пощаде. В какой-то момент он остановился прямо напротив меня, его дыхание было тяжелым и неровным. Я видела, как его рука взметнулась, и вся внутренне сжалась, ожидая удара. Но удара не последовало. Марат медленно опустил руку, словно сам себе не веря, что собирался её поднять. Я не могла скрыть своего облегчения, когда он, наконец, выскочил из кабинета, оставив меня одну с моими мыслями и страхами. Ночь прошла без сна. Марат в спальню так и не пришел, и я провела всю ночь, ворочаясь то от одной тревожной мысли то от другой, пытаясь представить, что нас ждет утром. Что скажет врач и что решит Марат. Были мгновения, когда мне становилось все равно, а были моменты когда от ужаса и паники бросало в холодный пот и перехватывало дыхание.

На утро Марат, уже сдерживая свои эмоции, отвез меня к врачу. Всю дорогу я сидела молча, ощущая взгляды прохожих сквозь стекла машины, как будто они могли видеть мою боль и страх. Могли видеть грязь внутри меня, могли понимать, что я ношу в себе проросшее семя проклятого насильника.

- Ничего не рассказываешь. Не спрашиваешь, поняла? Попробуй только сказать, что он не мой! Я тебе голову оторву! Нас здесь все знают! Поняла?

- Поняла… я не дура.

- Правда? Ты… - он осекся и отвернулся от меня, вцепившись в руль обеими руками, его челюсти были сжаты, а на скулах играли желваки. Прием у врача был наполнен напряжением. Врач внимательно осмотрел меня, задавал вопросы, которые казались бесконечными. Он собрал мой анамнез, включая мою предыдущую потерю