Серая мышь на тропе войны (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна Страница 5

Глава 3. Мир не без добрых людей

4 сентября

Утро выдалось чистое и слезное, как будто Господь умыл весь мир до того, как люди вышли на улицу. Мне стало так хорошо, что чуть не расплакалась, настолько почувствовала себя причастной к этой красоте мира. Словно домой попала да увидела, как подросшие оленята следуют за мамкой на водопой на Красный ручей…

Воздух, правда, здесь… Не такой, как дома. Там и дышится свободнее, там запахи другие — сосновые иглы, мох, сырость прелых листьев, коровой пахнет, дымом из печной трубы, туманом… А тут машинами, железом, асфальтом. Даже деревья чахлые, а как иначе? Вон как из выхлопных труб дымит…

Я дошла до остановки и остановилась рядом с деревом. Тополь. Как у нас в тайге. Только немного другой. Я приложила ладонь к шершавой коре, словно пытаясь ощутить душу дерева. Ничего. Пустота. Но я почувствую ее, надо только время…

Время шло, я менялась. Вот уже две недели, как я жила в городе. Первые дни было, конечно, очень трудно, но я очень старалась понравиться всем. Не обошлось и без происшествий. На следующий день после приезда я встала раненько, как дома, решила помочь Катерине по хозяйству. Как все спали, спросить было не у кого, я помыла полы в зале. Отмывались они плохо, точно маслом кто замазал, но я все же оттерла большую часть залы. А потом Катерина прибежала ко мне в комнатку со страшным взглядом — у нее даже не было голоса, чтобы кричать. Она просто схватила меня за руку и потащила в залу. Я ужаснулась: пол вздыбился местами, пошел пятнами, как кожа лишаистой овцы… Оказалось, полы туг паркетные, их мыть вообще нельзя, только специальным воском тереть, а я все испортила — ведь не просто водой мыла, еще и средство на кухне у Катерины нашла, чтобы верхний слой стереть…

На счастье, тетка ругаться не стала. Смеялась много, ага. Руки в боки уперла и хохочет, что та умалишенная! Это тоже было страшно. Но не наказала, не злилась, только махнула на Катерину, которая квохтала, будто наседка ястреба приметила, и сказала вызвать мастеров для того паркета. А мне велела строго больше самой ничего не делать. Как это она сказала? Не проявлять инициативы. Потом, за завтраком, думала много и объявила, что найдет мне работу побыстрее.

И нашла же! Вот как раз вчера сказала: «Езжай, Васса, завтра вот по этому адресу, там полы мыть надо» Как раз по мне работа, как посмотреть. Полы-то я мыть точно умею. Да и копеечка в дом, отблагодарить тетку за гостеприимство. Вот теперь еду. Катерина меня научила на автобусах ездить, на метро, когда я с ней на рынке была. Показала, как платить, показала, куда идти, в общем, прониклась моей судьбой, не оставила одну. Тетке-то недосуг, она в театре роли играет — каждый вечер у нее антреприза! Вроде как звезда, актриса! Даже гордость берет — она же из тайги, как и я, как мамка… А ить не побоялась сама поехать, безо всяких родичей тут, в Питере. И устроилась, разве же скажешь, что сибирячка? А днем тетка отдыхает да принимает всяких людей. И мешать ей не смей, а то разнервничается, давлением будет маяться… Давление это я усвоила накрепко, после того, как поплохело однажды тете Аде. Скорую вызывали, фельдшеров.

Глянула с испугом, не пропустила ли маршрутку. Нет, не было еще, вон люди стоят, ждут. Надо поближе подойти к остановке.

Народу было много — человек пять. Девушки и тетки, и один мужчина. Я почему-то сразу на него внимание обратила. Сидел он, развалившись на скамейке с закрытыми глазами. Небритое лицо его было опухшим и больным. Круги под глазами, ссадина на скуле и рассеченная губа, на которой запеклась кровь. Пьяный подрался, небось. Эх, работяга, зачем так пить-то? Мне стало его жалко. Тятя никогда не пил. У нас дома даже бражку не гнали, как в поселке. Там-то пили многие, не только мужики, но и бабы тоже. Ухайдокаются на поле или по хозяйству, а вечерком пропустят одну-две. Мужики, те зимой больше. Когда метель, после удачной охоты, а кто и просто так. Но держали голову все же, драк мало было, если только какая жена отходит своего благоверного метлой, да это и не драка вовсе, так, ученье…

Я выглянула на дорогу. Маршрутка все не шла и не шла. Говорила мне Катерина, надо на метро ехать, а мне страшно одной… Спускаться туда страшно — а вдруг не выберусь наружу? Нет, лучше подожду на остановке, когда-нибудь же подъедет маршрутка эта. И снова посмотрела на мужчину. А к нему уже подошел молодой парень, наклонился над ним. Вот хорошо, может, врач, поможет человеку… Но вместо помощи парень принялся шарить по карманам пальто. Может, ищет телефон позвонить жене или родне?

Я сама не поняла, как подошла ближе. И с оторопью смотрела, как парень вынимает телефон из кармана, бумажник, все сует к себе в куртку и удаляется быстрым шагом. Что же это…

— Да он ворует! — вырвалось у меня. — Люди добрые, да он обворовал спящего!

Парень нервно оглянулся и рванул по улице дальше, не догонишь. Из кармана его что-то выпало. Я огляделась. Люди равнодушно смотрели на убегающего, только один мальчик, совсем маленький, лет десяти, подобрал выпавший предмет и подошел:

— Тетенька, вот, уронил кошелек.

— Спасибо, мальчик, — с чувством ответила я, подсаживаясь к мужчине. Тот спал, дышал тяжело, с присвистом. Эх ты, что же делать теперь? Нельзя так его оставлять. Разденут, до нитки обкрадут! В телефоне, наверное, были номера его семьи, но теперь парня не поймать. Разве что посмотреть в бумажнике?

Я осторожно открыла кошелек, который пах кожей, заглянула внутрь. Денег много, тысяч пять рублей, карточки по кармашкам рассованы, а вот фотографий нет. Записочек с номерами нет. Что ж делать-то? Как с семьей связаться?

От мужчины несло жутким перегаром и потом. Видно, не один день бухал. За один день так не набраться! А ведь не старый еще, если щетину сбрить да умыть. А жена ищет, небось, с ног сбилась… И тут меня осенило. Паспорт! В паспорте же есть адрес прописки! Вот и надо его туда отвезти. Снова глянула на людей, но никому и дела не было. Я почувствовала себя совершенно одинокой в этом огромном городе. Все заняты собой, никто бы и не пошевелился, если бы человек умер на этой скамейке… Или все же обратили бы внимание?

Показалась желтенькая длинная машина. Я вытянула голову — номер мой. Ох, что делать-то? Опоздаю на собеседование это, не будет работы… Тетя меня прибьет! А мужчину оставить не можно! Жалко же!

И как всегда, в минуты сомнений, я обратилась к почившему тяте. Он всегда помогал мне советом, прояснял в голове все, что было смутным. Закрыла глаза, мысленно спросила: «Тятя, что делать?» И тут же услышала голос мальчишки, который принес бумажник:

— Тетенька, вы такси вызовите, а то его так просто не увезешь.

Спасибо, тятя. Устами младенца глаголит истина, так часто ты мне это повторял… Слушайте младых, они дело бают.

Я отвернулась от ломящейся в маршрутку толпы и принялась шарить по карманам мужчины. Ох, нехорошо это, да на благое дело. Бог простит. А пацан не уходил, подсказывал:

— Вы во внутри гляньте, там карманы должны быть потайные во внутри.

Пришлось лезть рукой внутрь пальто. И правда, целых два кармана, один на пуговку застегнутый, а в нем твердая книжечка. Паспорт. Открыла — Ольховский Вадим Петрович, тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения. Пролистала странички — вот и адрес. Мгинская улица, дом семь, квартира двенадцать. Отлично, теперь надо его в такси. Пять тысяч должно хватить за проезд, огромные ж деньги! Эх, а ведь таксист с вокзала дал мне свой номер телефона, который лежит дома, в чемоданчике… Я растерянно обернулась к мальчику, который все топтался рядом:

— Послушай, а как мне найти такси?

— Так вызовите, по телефону, — удивленно ответил пацан. — И приложения есть всякие, например, Яндекс-такси…

— У меня нет телефона, — огорчилась я. — Ну ничего, как-нибудь, может, на маршрутке? Знать бы только, какая идет на эту Мгинскую…

— Эх ты, взрослая тетя, а телефона нет, — покачал головой мальчик и вытащил из кармана мобильный. — Сейчас организуем вам такси. Нет, серьезно? У вас нет телефона?