Николас Спаркс - Последняя песня Страница 53

Вдобавок он презирал себя за неспособность восстать про­тив нее.

Второе, что омрачало летнюю идиллию, если не считать пред­стоящего судебного заседания, на которое должна была явиться Ронни, было постоянное присутствие Маркуса. Хотя обычно им удавалось избегать его, иногда это было невозможно. Когда они натыкались на него, Маркус обычно находил способ спровоци­ровать Уилла, упомянув о Скотте. Уилл не знал, что делать. Если он вспылит, Маркус может обратиться в полицию, если промол­чит — будет опозорен. Ведь сам он встречается с девушкой, ко­торая не боится признать свою вину в суде, и его не на шутку мучило, что он не может набраться храбрости сделать то же самое. Он пытался уговорить Скотта пойти и признаться, но тот наотрез отказался. Мало того, умел напомнить Уиллу, не напрямую, конечно, что сделал для него и его семьи в тот ужасный день, когда погиб Майки. Уилл понимал, что тогда Скотт вел себя героически. Но теперь стал задаваться вопросом, значит ли, что доброе деяние в прошлом покрывает все будущие грехи, и смо­жет ли он сам выносить все бремя дружбы со Скоттом.

Как-то ночью, в начале августа, Уилл согласился взять Ронни на пляж поохотиться на морских пауков.

— Я же сказала, что терпеть не могу морских пауков! — виз­жала Ронни, ухватившись за руку Уилла.

— Они такие смешные! — уверял он. — И вовсе не куса­ются.

Ронни наморщила нос.

— Они как неприятные ползучие жуки из космоса.

— Ты забываешь, что охота была твоей идеей.

— Не моей, а Джоны! Он сказал, что это весело! И так мне и надо за то, что слушала кого-то, кто изучает жизнь по мультикам!

— А я-то думал, что человек, скармливающий выдрам скольз­кую рыбу, не боится безвредных крабиков.

Он повел лучом зажженного фонарика по песку, освещая шнырявших повсюду крабов, называемых морскими пауками.

Она по очереди поднимала ноги, боясь, что крабик прыгнет на кроссовку.

— Во-первых, их здесь тучи. Во-вторых, если бы я знала, что творится по ночам на пляже, заставила бы тебя все ночи прово­дить у черепашьего гнезда. Так что я немного сердита на тебя за то, что скрывал все это. И в-третьих, пусть даже я работаю в «Ак­вариуме», это еще не означает, что должна радоваться, когда кра­бы бегают по ногам!

Он изо всех сил сдерживал смех, но ничего не вышло. Она все поняла.

— И перестань ухмыляться. Не смешно!

— Ужасно смешно... тем более что сейчас на пляже не менее двадцати ребятишек и их родителей делают то же самое.

— Не моя вина, что их родители лишены здравого смысла.

— Хочешь вернуться?

— Нет, не стоит. Ты уже заманил меня сюда, в самую гущу этого безобразия. Мне придется с этим мириться.

— Но ты же знаешь, что в последнее время мы часто гуляли по берегу.

— Знаю. Так что спасибо за то, что принес фонарик и испор­тил мне настроение.

— Прекрасно! — фыркнул он, выключая фонарик.

Ронни вонзила ногти ему в руку.

— Что ты делаешь?! Немедленно включи!

— Но ты ясно дала понять, что свет тебе не нравится.

— Если ты выключишь фонарик, я их не увижу!

— Верно.

— А это означает, что они, возможно, прямо сейчас окружа­ют меня. Включи! — взмолилась Ронни.

— Когда-нибудь, — засмеялся он, включая фонарик, — я обязательно тебя разгадаю.

— Вряд ли. Если не сделал этого сейчас, значит, не удастся никогда!

— Вполне возможно, — кивнул он, обнимая ее за плечи. — Ты так и не сказала: собираешься прийти на свадьбу моей сес­тры?

— Это потому, что я еще не решила.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с Меган. Она супер!

— Меня беспокоит не твоя сестра. Просто не думаю, что тво­ей ма понравится мое появление.

— И что? Это не ее свадьба. Моя сестра тебя приглашает.

— Ты говорил с ней обо мне?

— Конечно.

— И что сказал?

— Правду.

— Что, по-твоему, у меня лицо пастозное?

— А ты все об этом думаешь? — прищурился Уилл.

— Нет. Совсем забыла.

— Ладно, отвечаю, — смилостивился Уилл. — Я не сказал, что у тебя лицо пастозное. Я сказал, что раньше у тебя лицо было пастозное.

Она ткнула его локтем в ребра, и он притворился, что молит о милосердии.

— Я шучу... шучу... я никогда бы такого не сказал.

— Так что же ты сказал?

Он остановился и повернул ее лицом к себе.

— Правду. Что ты умная, веселая, красивая и что с тобой легко.

— Ну тогда ладно.

— Не собираешься сказать, что тоже любишь меня?

— Не уверена, что можно любить нищего, — поддела она. — И можешь считать это местью за то, что позволил крабам бегать по моим ногам. Разумеется, я тебя люблю.

Они поцеловались, прежде чем пойти дальше. И уже добра­лись до пирса и собирались повернуть назад, когда увидели Скот­та, Эшли и Касси, приближавшихся с противоположной сторо­ны. Ронни невольно напряглась, когда Скотт пошел наперерез.

— Вот ты где, старина! — воскликнул он, подходя ближе. — Я всю ночь писал тебе эсэмэски!

Уилл крепче обнял девушку.

— Прости, я оставил телефон в доме Ронни. Что-то случи­лось?

Тут он заметил, что Эшли пристально смотрит на Ронни.

— Мне позвонили представители пяти команд, которые должны участвовать в турнире. Все хотят провести предваритель­ные встречи, чтобы подготовиться к схватке с Лэндри и Тайсоном. Куча тренировок, куча игр, есть чему поучиться. Мы дажерешили меняться игроками, чтобы отточить реакцию, поскольку у всех разные стили.

— Когда они приезжают?

— Когда мы будем готовы. Но скорее всего на этой неделе.

— И сколько здесь пробудут?

— Не знаю. Три или четыре дня. Вероятно, до самого турни­ра! — радостно сообщил Скотт. — Конечно, у тебя свадьба и под­готовка к ней, но мы сможем согласовать график.

Уилл подумал о том, что разлука с Ронни не за горами.

— Три или четыре дня?

— Брось, старик, — нахмурился Скотт. — Это как раз то, что нам нужно, чтобы как следует подготовиться.

— Не считаешь, что мы готовы уже сейчас?

— Что на тебя нашло? Знаешь, сколько тренеров с Западно­го побережья приезжают, чтобы посмотреть турнир?

Он бесцеремонно ткнул пальцем в Уилла.

— Может, тебе и не нужна стипендия от волейбольной лиги, чтобы попасть в колледж, зато мне нужна. И это единственная возможность продемонстрировать мою игру.

Уилл поколебался.

— Дай мне подумать, ладно?

— Тебе нужно подумать?!

— Сначала я должен поговорить с отцом. Я не могу отлыни­вать от работы четыре дня без его разрешения. И не думаю, что тебе это позволят.

— Уверен, что все дело в работе? — прошипел Скотт, в упор глядя на Ронни.

Уилл понял намек, но не хотел затевать ссору прямо сейчас. Скотт, очевидно, тоже сообразил, что зашел слишком далеко, потому что отступил.