Татьяна Веденская - Штамп Гименея Страница 53

– Почему ты всегда прокрадываешься из-за спины? Тебя не учили, что это не вежливо? – не поворачиваясь, спросила я. Все-таки он пришел, как я этого не боялась. Как я этого ни ждала.

– А что мне остается, если с лица к тебе не пробраться. Ты только что не начала ходить в костюме водолаза, чтобы я тебя не узнал.

– Так уж и ты! – возмутилась я, глядя, как Борис с интересом рассматривает мою ковбойскую экипировку. – Мало ли от кого я могу скрываться.

– От Интерпола? – подсказал Гошка.

– Например, – кивнула я, сделав умное лицо. Борис смеялся, правда, одними глазами, но явно смеялся.

– Интересно. Вот уж не думал, что ты связана с мировым спрутом преступности.

– А я и не связана, – утешила его я. – Зачем ты пришел?

– Чтобы все выяснить.

– По-моему, между нами все предельно ясно, – попыталась не поддаться на его сокрушенное, мудрое, излучающее понимание и смирении выражение лица. Он смотрел на меня так, что я почувствовала себя окончательной подлюшкой. Как будто не он, а я ему наврала про жену и развод. Как будто я стремилась втянуть его в бесперспективные и сложные отношения. Впрочем, отчасти так и было. Глядя на него, мне сразу почему-то хотелось его во что-нибудь втянуть.

– Это тебе все предельно ясно! – разозлился Борис. – А мне ужасно хочется выяснить, что же тебе все-таки ясно. Потому что даже не сомневаюсь, что все твои фантазии не имеют к действительности никакого отношения.

– Почему же фантазии? Твоя жена была вполне реальна! – возмутилась я. Волна обиды всколыхнулась с самого дна моей души, куда я до этого так усиленно ее запихивала.

– Я не об этом, – смутился Борис.

– А я – об этом.

– А я о том, что не могу без тебя, – вдруг ни с того ни с сего ляпнул он.

– О-о! – грязненько охнул Славик и вышел из предбанника, чтобы не наблюдать душещипательных сцен, на которые у него была аллергия. Он был сторонником здоровых отношений с моделями, актрисами и статистками, коих у него было несть числа, и коих он любил всем скопом, сразу в целом, не выделяя по отдельности никого. Гошка последовал за ним, а Лера отчалила в магазин за кофе, чтобы вообще не быть ни к чему причастной. Все держали нейтралитет.

– Ты ставишь меня в дурацкое положение, – тихо отвернулась я. Без поддержки руководства я вдруг почувствовала себя как-то неуверенно. Все внутри задрожало, и мне хотелось бы верить, что это от ненависти и обиды. Но, если быть до конца честной, то волнение у меня случилось несколько иного рода. Я вдруг подумала, что вот этого мужчину я так сильно любила и не успела долюбить до конца, отчего в моей душе подозрительно пусто и безжизненно.

– Мы можем просто поговорить? Сколько ты будешь от меня бегать? Я ведь могу поверить в то, что тебе на все наплевать.

– И что? Что будет?

– Тогда я больше не приду. И никогда у нас не будет шанса объясниться, – серьезно сказал он. И вопросительно посмотрел на меня. – Ты этого хочешь?

– … – я задумалась. Объясниться? И только? Зачем? Но разве мне нечего ему сказать? И разве нет тех вопросов, на которые я бы хотела получить ответы. Есть и даже много. Почему все получилось именно так и почему именно со мной? Как мне избавиться от той боли, которая возникает каждый раз, когда я его вижу? Когда, черт возьми, он перестанет сниться мне по ночам? Но разве он сможет ответить хоть на один.

– Послушай, нам очень надо поговорить, – испугался он. И правильно, потому что я как раз собралась с силами, чтобы уйти. – Я совсем не такой подлец, каким ты меня видишь. У меня тоже есть свои причины. Помнишь, в самом начале, когда ты пришла ко мне, ты сказала, что готова просто сделать шаг. И не задумываться ни о чем.

– Я была такой глупой, – всхлипнула я.

– Нет. Просто, видишь ли, я-то не был готов на такой шаг.

– Ты не был обязан.

– Верно. Но я должен был больше тебе сказать, должен был поделиться….

– Теперь-то зачем это все ворошить? – резонно спросила я. Борис задумался.

– Я точно знаю, что ничто не повторяется в нашей жизни дважды, даже если тебе кажется, до боли в глазах кажется, что перед тобой все то же самое. Я не твой Андрей. Я ничего не делал и не сделаю так, как когда-то делал твой Андрей. А ты смотришь на меня, а видишь его. Я этого не мог вынести.

– Я видела только, что ты мне соврал.

– Я не врал, – грустно сказал Борис.

– Как это? Я же видела все своими глазами! Штамп в паспорте – он же был!

– Ну и что? – воскликнул Борис и схватил меня за руку. – Я все равно не твой Андрей.

– Почему?

– Потому что я тебя люблю! – высокопарно объяснил Борис. И, как и следовало ожидать, приник к моим губам страстным поцелуем. Тут-то я и попалась. Еще бы, ведь Борис – это вам не какая-то Света. Это игрок из высшей лиги. Он сказал именно то, что я хотела услышать, и сделал ровно то, отчего у меня тут же закружилась голова и подломились колени. К тому же Борис пообещал, что там, дома ответит на любые мои вопросы.

– И поверь, что мои ответы тебе объяснят абсолютно все.

– И даже то, что твоя бывшая якобы жена делала в халате на лестничной клетке? – недоверчиво уточнила я.

– Это – в первую очередь, – прямодушно кивнул Борис. Стоит ли говорить о том, что моя ковбойская крепость пала, не успев по настоящему окрепнуть. Я сдалась без боя, хотя где-то в глубине души уже ругала саму себя за эту слабость и понимала, что теперь уж я точно буду страдать. И страдать буду очень сильно. Через пять минут мы с Борисом ловили такси, чтобы поехать к нему домой, откуда уже была эвакуировала его якобы нелюбимая жена. Ехали, чтобы объясниться.

Глава 3.

Про любопытную Варвару

Ложь – самое уникальное явление на свете, гораздо круче всяких там ураганов или цунами, хотя это и не так бросается в глаза. Соврет – не дорого возьмет, говорят про того, кто спокойно смешивает действительность с вымыслом, составляя разные коктейли на каждый день или под конкретный повод.

– Почему я не пришел вовремя на работу? Потому что наш трамвай сошел с рельсов, и пришлось спасать старушку с сердечным приступом, которая испугалась, что больше никогда не попадет домой.

– Серьезно?

– Конечно. Мюнхгаузен отдыхает, – с серьезным видом заявляет враль, хотя все (включая и руководство) знают, что он просто проспал, накануне перебрал с текилой, с солью, со всем вместе и с каждым ингредиентом популярных коктейлей по очереди.

– Завтра соври что-нибудь поубедительнее, – бурчит довольный начальник. То есть, он, конечно, расстраивается из-за падения трудовой дисциплины, снижения показателей и недовыполнения плана, но…. Всякому приятно, когда в его честь нагромождают такую кучу сложного, многоступенчатого и путаного вранья. Значит, уважают. Вот и мне очень хотелось сказать Борису, сидящему рядом со мной на заднем сидении огромной глухо потряхивавшей на колдобинах Волги-такси: соври что-нибудь поубедительнее, прояви ко мне уважение. Скажи, что ты действительно был женат и беспардонно меня обманывал, но скажи, что ты делал это исключительно из полной невозможности жить без моих бездонных глаз. Или скажи, что твою жену вчера очень удачно переехало самосвалом и теперь, хоть ты и обманывал меня (беспардонно, как уже было говорено), все чисто на пути к нашему совместному счастью.