Кто сверху? (СИ) - Ольга Джокер Страница 54

Первая — студенческая свадьба в школьной столовке, полупустые столы, много голодных гостей, минимум украшений, старенький магнитофон и несколько заезженных кассет с песнями. Муж — такой же нищий студент, как и я. Помню, надрался он в первый день свадьбы знатно. Да так, что я потом в свадебном платье и на шпильках тащила его на седьмой этаж нашей комнаты общежития практически на своих плечах.

Вторая свадьба была полна помпезности, потому что мой второй муж был достаточно обеспеченным человеком и страшно любил этим кичиться. Я была в пышном неудобном платье с тугим корсетом и дюжиной подъюбников. На голове гнездо из волос с тугими заколками-невидимками. На теле два десятка украшений из золота, чтобы перед гостями мужа не ударить в грязь лицом и показать, что у нас все дорого-богато. Шумное застолье, множество тостов, три сотни гостей, утомительные конкурсы, алкоголь рекой и даже драка мужа и свидетеля. За то, что не так посмотрел в мою сторону.

И вот сейчас третий раз. Словно глоток свежего воздуха среди всего того, что было. Никого лишнего, ничего лишнего. Легкое летнее платье белого цвета, венок из цветов, вплетенный в волосы. Босые ноги, никаких туфлей, шпилек и стёртых мозолей. Мы на Мальдивах, в нашем окружении только самые родные и близкие, и волноваться совершенно нечего.

Коварная помощница моего туристического агентства Светочка всё провернула за моей спиной на пару с Вороновым. Заказала билеты, арендовала шикарный отель, договорилась о брачной церемонии для нас… Ревность буквально прожигала меня насквозь, когда я видела, что Воронов стал более скрытным и таинственным. Я думала, что вскоре меня постигнет судьба Алины Мамонтовой, но потом выяснила, что Данька просто хочет сделать мне сюрприз.

А еще я поняла, в чем на самом деле была причина моей необоснованной ревности и смены настроения. Но об этом чуточку позже.

* * *

— Клятва на месте, Диана, — заверяет мама и поправляет мои волнистые волосы. — Ты такая у меня красивая… Вы с Вороновым просто идеальная пара, детка.

Мама застегивает молнию на платье, поправляет подол и от радости хлопает в ладоши. В её глазах столько восхищения и гордости, что я невольно задумываюсь о своих ошибках в поведении с мамой до того момента, когда мы стали близки. К счастью это в прошлом и теперь между нами есть даже намек на гармонию и взаимопонимание.

Делаю несколько последних взмахов кисти, наношу на лицо мерцающую пудру и светлый блеск для губ. Брызгаю на кисть руки каплю парфюма местного разлива и вдыхаю легкий цветочный запах. Ммм, то что надо!

Вдох-выдох. Всё будет хорошо и этот брак точно навсегда. Именно здесь на острове Маафуши у лазурного кристально чистого океана под свадебной аркой, украшенной цветами произойдет свадебная церемония.

Мама берет на руки малышку, и мы втроем выходим из бунгало ступая босыми ногами по прогретому песку. Вид из бунгало просто чудесный — закат розового солнца за небосвод, белоснежная арка, красные лепестки роз на молочном песке и Даня — мой подарок судьбы.

Он облачен в белоснежные брюки, которые подкатаны так, чтобы ткань не касалась прибивающих к берегу волн; и просторную рубашку такого же цвета, расстегнутую на несколько верхних пуговиц и открывающую прекрасный карамельный загар.

Я помогаю маме с дочкой на руках занять место у арки, треплю Дэна по кудрявым волосам и под музыку медленным шагом, приподнимая длинное платье направляюсь к Воронову. Он протягивает мне свою крепкую шершавую ладонь и слегка сжимает мою, чтобы я перестала волноваться.

Ведущая церемонии — тучная мулатка в платье с цветочным принтом на корявом русском читает стандартное поздравление. Просит зачитать нас свадебные клятвы друг другу и только сейчас я понимаю, что сумочку с со своей клятвой, которую писала целую ночь накануне, я благополучно забыла в номере бунгало.

— Диана? — мулатка смотрит на меня поторапливающим взглядом. — Ваш черёд.

Не люблю публичные выступления, особенно когда дело касается интимных чувств между двумя людьми. Но меня спасает шум океана — я начинаю говорить тихо и едва слышно. Чтобы то, что я сказала касалось только нас с Даней.

— Не знаю, уместно ли говорить, что ты лучший отец и муж, которого только можно встретить… С тобой я избавилась от множества страхов, которые намертво держали меня в одиночестве. С тобой я раскрылась и не боюсь сказать, глядя в глаза, что люблю. Так сильно, как никого и никогда не любила…

Воронов начинает улыбаться широкой открытой улыбкой и мелкие морщинки тут же разбегаются по его загорелому лицу. Он неторопливо поглаживает мою ладонь большим пальцем и внимательно слушает всё, что я говорю ему. Искреннее, от души.

— Я хотела повременить с этой новостью до возвращения в Москву и более детального обследования, но… женщины такие женщины, ты же знаешь, — набираю в легкие побольше воздуха и на одном выдохе проговариваю. — Воронов, ты скоро в очередной раз станешь папой. И я не знаю, как ты, но меня даже не удивила эта новость — словно так и должно было быть…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Я не успеваю договорить последнее предложение, как Даня подхватывает меня на руки и начинает кружить словно сумасшедший. Мелкие брызги океана попадают на лицо, я смеюсь и закрываю глаза, крепко обвиваю шею своего мужа. Умиротворение. Любовь. Гармония. И я где-то на седьмом небе парю над землей.

— Я счастлив до невозможности, — солоноватые на вкус губы настойчиво касаются моих.

Перебираю пальцами его жесткие волосы, голова кружится от эмоций, где-то вдали, перебивая шум океана кто-то выкрикивает: «Горько!» …

Уложив детей спать, в изнеможении от первой брачной ночи и освещаемые яркой луной, заглядывающей в окно, мы переплетаем наши пальцы в плотный замок и спорим кто родится у нас следующим.

— Подружка для Крис? — улыбаюсь, заглядывая в черные ненасытные глаза.

Даня кусает меня за мочку уха и проходится дорожкой из коротких поцелуев от шеи до живота. Опаляет горячим дыханием, заставляет только погаснувшее возбуждение ожить заново и вернуться с утроенной силой.

— Думаю, скорее друг для Дэна, — заявляет Воронов, — Но в любом случае когда-нибудь придется уравнять.

Эпилог 2

Даниил.

Прошло пять лет.

Во время планерки, когда я разношу