Сьюзен Филлипс - Итальянские каникулы Страница 56

В этот момент она ненавидела Изабел Фейвор почти так же сильно, как Гарри.

Он сделал ошибку, пройдя мимо как раз в ту минуту, когда она споткнулась о футляр его лэптопа, который Коннор таскал за собой. Трейси подняла футляр и швырнула в него. Он не вскрикнул. Впрочем, Гарри никогда не кричал. Эта привилегия в семье принадлежала ей. Гарри просто закончил разговор и окинул ее неодобрительным взглядом. Точно таким, какой устремлял на напроказивших детей.

— Уверен, что у тебя была для этого причина.

— Жаль, что это не стул. Все утро шел ливень, а ты ни разу не помог мне с детьми.

— Мне нужно было срочно посовещаться. Я уже сказал, что отменил все встречи и перенес две презентации, но об этом нужно было позаботиться немедленно.

Она знала, что его проект достиг критической точки и он уже оставался здесь куда дольше, чем она смела ожидать. Кроме того, Гарри проводил больше времени с детьми, чем она, но боль и обида не давали Трейси рассуждать здраво.

— Хотела бы я иметь роскошь болтать по телефону, как только заблагорассудится.

Когда она успела превратиться в такую фурию?! Когда муж разлюбил ее.

— Сделай милость, успокойся! Нельзя ли хотя бы раз в жизни притвориться нормальным человеком?

Отстраняется от нее… всегда отстраняется. Указывает ей ее место. Делает вид, будто ее чувства не имеют значения, лишь бы в них не разбираться.

— Какой смысл, Гарри? Зачем притворяться? Я снова беременна, ты меня не выносишь, мало сказать, терпеть не можешь. Господи, меня от тебя тошнит.

— Перестань разыгрывать драмы. Я привыкну к очередному ребенку. Ты раздуваешь из мухи слона только потому, что тебе все надоело и очень хочется поразвлечься.

Вечно он принижает ее! И она больше не вынесет ни минуты этой холодной отчужденности, ни секунды сознания того, как мало значит для него их любовь.

— Это все беременность. Ты слишком остро реагируешь на самые обычные вещи. Гормоны ударили тебе в мозг, поэтому ты не в силах мыслить здраво.

— Год назад я не была беременна. И разве так уж была не права, когда мы поехали в Ньюпорт и там ты все время висел на телефоне?

— Тогда были чрезвычайные обстоятельства.

— У тебя всегда чрезвычайные обстоятельства.

— Чего ты хочешь от меня? Скажи, Трейси. Что сделать, чтобы ты была счастлива?

— Почаще бывать дома!

Опять это холодное замкнутое выражение.

— Постарайся взять себя в руки, пожалуйста.

— Чтобы превратиться в такого же робота, как ты? Нет уж, спасибо.

Гарри покачал головой:

— Все это пустая трата времени. Зря я остался.

— Так уезжай! Ты ведь именно этого хочешь! Убирайся, чтобы не видеть своей жирной жены-истерички!

— Может, так я и сделаю. Проваливай.

— Ты своего добилась! Попрощаюсь с детьми и немедленно уезжаю.

Пинком отбросив футляр от лэптопа, он вылетел из комнаты.

Трейси рухнула в кресло и заплакала. Она все-таки поставила на своем. Прогнала его навсегда.

«Скажи, Трейси. Что сделать, чтобы ты была счастлива?»

Может, Изабел и ему прочистила мозги?

Но нет, это случайное совпадение. И все же зря она не сказала ему правду.

«Люби меня, Гарри. Просто люби, как когда-то».

Гарри нашел старшего сына и младшую дочь перед виллой. Снимая Бриттани со статуи, куда ее подбил взобраться Джереми, он вдруг сообразил, что рубашка взмокла от пота.

Нельзя позволять детям видеть его отчаяние!

Поэтому он изобразил улыбку.

— Где Стеффи?

— Не знаю, — буркнул Джереми.

— Садитесь, дети. Мне нужно кое-что вам сказать.

— Ты снова уезжаешь, так?

Ярко-голубые, точно такие же, как у матери, глаза Джереми смотрели осуждающе.

— Ты возвращаешься в Цюрих и разводишься с мамой?

— Мы не разводимся. — Но развод был следующим логическим этапом, и грудь Гарри ныла так, что он едва мог дышать. — Мне просто нужно вернуться на работу, вот и все.

Джереми мгновенно просиял.

— Ничего страшного, правда?

Гарри обнял детей и повел к скамье, где наговорил кучу правильных вещей. Не сказал только, когда снова увидит их и будет это здесь или в Цюрихе. Он не мог ничего планировать заранее, не мог думать. Вот уже несколько месяцев как он почти не спал. Правда, последние две ночи, когда дети прижимались к нему, он сумел немного подремать, но это не был тот глубокий мирный сон, в который он впадал, стоило ощутить руки Трейси на своих плечах и вдохнуть сладкий экзотический запах ее буйных черных волос.

— Вы и оглянуться не успеете, как мы снова увидимся.

— Когда?

Джереми всегда был больше похож на Трейси, чем на Гарри. Под маской угрюмого ворчливого подростка скрывалась тонкая чувствительная натура. Что с ним будет, когда все выяснится?

— Я буду звонить каждый день, — уклонился от прямого ответа Гарри.

Бриттани сунула палец в рот и сбросила туфли.

— Не хочу, чтобы ты уезжал.

Слава Богу, Коннор еще не проснулся! Если эти крохотные доверчивые ручки обовьются вокруг его шеи, а мокрые губки прижмутся к щеке, Гарри не выдержит и расплачется. Такая беззаветная горячая любовь сына, которого он не хотел! Как же он может ожидать, что Трейси простит его за то, чего он не простил себе! А очередная беременность всколыхнула все снова.

Он понимал, что полюбит ребенка, как только тот родится. Черт возьми, Трейси слишком хорошо знала его, чтобы тоже так считать! Но он ненавидел то обстоятельство, что только новые и новые дети способны вернуть ей душевный покой и цельность натуры. Его одного явно не хватает.

Нужно найти Стеффи, но страшно подумать, как она воспримет новости. Прирожденная клушка, вечно волнуется по пустякам. Совсем как он сам. Пока другие дети осаждали отца, пытаясь привлечь его внимание, она, озабоченно хмурясь, держалась в стороне, словно не была уверена, что заслужила место рядом с ним. Иногда это приводило его в отчаяние. Как закалить ее характер, сделать чуть более стойкой?

Джереми принялся пинать скамейку. Бриттани стащила с себя сарафан. Подумать страшно, что он делает с ними.

— Поищите Стеффи, хорошо? Я вернусь через несколько минут.

Он ободряюще улыбнулся и отправился на ферму к экс-мужу Трейси. Следовало сделать это еще два дня назад, но сукин сын всячески избегал его!

Рен стоял у домика и наблюдал за приближавшимся Гарри Бриггсом. Дождь охладил воздух, и он собрался на пробежку, но с этим, похоже, придется обождать.

Он всегда втайне восхищался парнями вроде Бриггса, математическими гениями с компьютерными мозгами и почти полным отсутствием эмоций. Мужчинами, не копавшимися целые дни в выгребной яме души в поисках воспоминаний и эмоций, которые следовало вытащить на свет Божий, дабы убедить публику, что всякий и каждый способен на убийство. Или на издевательства над ребенком.