Светлана Чистякова - Понарошку Страница 59

Катя…

Хрупкая, нежная… Безумно красивая…Его Катенька…

Игорь украдкой посмотрел на её тонкие пальчики, по излюбленной привычке теребившие пуговку на элегантном пиджачке.

Изящные, как и вся она. Лишенные украшений.

Только на безымянном пальце правой руки тонкой полоской блестело обручальное кольцо.

Его кольцо.

Кольцо, которое он надел ей на палец.

Как своей жене.

Своей… любимой. Боже! Кажется, он действительно влюбился как мальчишка!

А Катя? Несмотря на стойкое убеждение Олега, она ни словом, ни жестом не показала ему что любит. Ни намеком. Не говоря уж о словах.

Только ночью, в постели он почувствовал её нежность… Только была ли это любовь?..

Или лишь желание, на которое он с радостью откликнулся, предпочитая больше ни о чем не думать?

Он фактически её соблазнил. Сама Катя ни разу не сделала ничего такого, что навело бы его на мысль о том, что она к нему неравнодушна. Господи! Как все сложно — то…

А она… она, молча смотрела на него, и вдруг улыбнулась. Гоша глазам своим не поверил, а уж когда она заговорила, то вначале подумал, что просто выдает желаемое за действительное.

— Я знаю, Игорь. И… я… подумала… может и правда нам стоит попробовать пожить… ну… вместе… Если ничего не получится, мы не будем предъявлять взаимных претензий… — Она испуганно посмотрела на Гошу, боясь что наговорила лишнего.

Игорь резко встал и вплотную подойдя к ней, взял в ладони её лицо, неотрывно смотря на её губы, чтобы через пару секунд накрыть их своими.

…Одно дело — мечтать о романтичном сказочном поцелуе или вспоминать те, почти нереальные, от которых остались лишь смутные ощущения и совсем другое, целоваться по-настоящему, будучи в трезвом уме и твердой памяти, целоваться с мужчиной, объятым желанием. Он так тесно прижался к ней, что надо было быть совсем уж дурой, чтобы не почувствовать это сквозь ткань брюк. С мужчиной, одно прикосновение которого приводит её в трепет и вызывает ответное желание…

Катерина чувствовала, что пропала. Какой-то, ещё функционирующей частью сознания, она понимала, что офис не самое подходящее место для подобных утех, что сюда в любую минуту могут войти, но тело ей уже не принадлежало. Оно жило собственной жизнью, с наслаждением принимая каждую ласку и страстно отвечая.

У неё не было ни единого шанса устоять. Чем неистовее становились поцелуи Игоря, чем несдержанней — его объятия и прикосновения, тем мягче и податливее становилась она…

…Они просто выпали из реальности. По собственному желанию оказались в мире, где возможно все. В иллюзорном мире, где он страстно целовал и обнимал её, изнывая от желания. А она отвечала на его поцелуи, не смущаясь и не прячась, словно имела на это право. Они были в шаге от того, чтобы заняться любовью прямо здесь и сейчас. Он не остановился бы, а она бы даже не попыталась его остановить, настолько они оба были за гранью. Когда все теряет смысл, кроме слепого желания.

Ей оставался один единственный шаг до крохотного офисного диванчика, когда раздался резкий стук в дверь, а затем голос Попова выдернул их из созданного ими мира. Резко высвободившись из объятий Гоши, растрепанная и взъерошенная Катя опрометью кинулась за свой стол, моментально прикрыв первой попавшейся на глаза папкой зацелованные губы и пламенеющие щеки.

— Войдите, — хрипло сказал еще не до конца пришедший в себя Гоша, приводя в порядок собственную одежду, и она поймала его пылающий страстью взгляд.

Катя попыталась хоть немного успокоиться. Безуспешно. Сердце колотилось, как ненормальное, кровь стучала в висках, горели огнем щёки, дрожали руки…

Боже!.. Да что же это такое? Стоит ему только прикоснуться, как она вся к нему, целиком, ни о чём не думая, лишь бы прижаться посильнее, лишь бы продлить прикосновение его губ?.. И он… Он же не просто целует… Целует так, словно действительно любит…

Попов вошел и, обведя взором смущенную и растрепанную Катерину, прячущуюся за папкой с квартальным отчетом и не совсем адекватного ведущего акционера кампании — по странному стечению обстоятельств, являющегося супругом этой весьма достойной девушки, ухмыльнулся в усы и изрек:

— Шли бы вы лучше домой, молодые люди. Думаю, компания немного потеряет, если вас не будет здесь оставшиеся до конца рабочего времени три часа. От вас сейчас все равно никакого толку. Займитесь лучше более приятным делом. Если Светлана Олеговна будет спрашивать о вас, что вряд ли, я найду что ей сказать.

Гоша словно только этого и ждал. Подскочив к столу супруги, он почти выволок её оттуда и, таща на буксире смущенную донельзя девушку, буквально вылетел из кабинета.

Они старались сделать вид, что ничего особенного не происходит, задыхаясь от необходимости держать себя в руках…

Ничего не происходит, когда черная инфинити, стрелой неслась по проспекту, нарушая все правила, потому что находиться рядом — почти непосильное испытание.

Ничего не происходит, когда неслись по лестнице наперегонки, не дожидаясь зависшего между этажами лифта и трясущимися от возбуждения руками, пытались открыть дверь…

Лишь в прихожей, почти срывая с себя и её мешающую одежду, он подхватил её на руки, отнес в спальню, чтобы опустить на чернильный шелк покрывала и накрыть своим пылающим от страсти телом.

Сильные руки скользили по плечам, груди, бедрам… Проторенный путь повторяли губы, покрывая каждый сантиметр кожи беспорядочными поцелуями. В глубине его глаз ярким голубым пламенем полыхали желание и… нежность.

— Кать…

Его жаркий шепот отзывался в её теле томительной дрожью.

— Катюша…

Желание стремительно разливалось по всему телу, отдаваясь бешеной пульсацией в висках, горле, груди, паху…

Игорь наслаждался поцелуями, словно последним, что ему отпущено в жизни, словно самым лучшим подарком на лучший из праздников. Он целовал, ласкал, все до чего мог дотянуться. Тепло губ, жар дыхания, шелк её волос, аромат кожи… все это одурманивало Гошу. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не накинуться на Катю, так сильно он хотел её. Хотел её нежных рук, округлых плеч, её плоского живота, который словно с опаской вжимался, стоило к нему прикоснуться… Эти прикосновения обжигали, но он все сильней прижимался к ней, словно желая вплавиться в неё, чувствуя ответное желание.

— Да… — чуть слышно выдохнула она, негромко застонав, откидывая голову назад.

И Гоше пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать — так остро било по нервам соприкосновение обнаженных тел.

«Моя, моя, вся моя!» — колотилось в голове. Движения рук невозможно отследить. Сильные ладони гладили бешено вздымающуюся грудь, скользили по бокам. Его губы оторвались от губ девушки, чтобы пройтись по подставленной для поцелуев шее, затем переместились на грудь, лаская и дразня…