Импульс - Анна Сергеевна Одувалова Страница 6

Дыхание перехватает, я жадно изучаю совершенное тело Глеба, загорелый бронзовый торс и небольшую татуировку под грудью — абстрактный рисунок, линии которого хочется повторить пальцем. Кровь шумит в ушах, и у меня все плывет перед глазами. Я никогда в жизни никого не хотела так сильно. Я даже представить себе не могла, что буду буквально сгорать от страсти. Перестает иметь значение абсолютно все. Единственное, что мне сейчас хочется — это снова очутиться в его объятиях и почувствовать опьяняющие поцелуи на губах.

Я откидываю в сторону туфли, достаточно закрытые, чтобы не мерзнуть в них в октябре и достаточно открытые, чтобы обойтись без молнии и не называться ботинками. Сразу становлюсь значительно ниже. Теперь Глеб воспринимается еще более огромным, сильным и хищным. Я делаю шаг по направлению к нему. Между нами от напряжения, кажется, дрожит даже воздух.

Мужчина подается мне навстречу, но пока не обнимает. Его рука скользит по бедру, сминая ткань платья, подцепляет подол, и я поднимаю руки вверх, чтобы он снял мешающую тряпку. На губах улыбка. Я хорошо помню его вопрос, и предвкушаю. Потому что на мне очень тонкие черные чулки, на ногах они смотрятся едва заметной паутинкой и насыщенного цвета у них только резинка, микроскопические красные стринги с крохотными черными бантиками по бокам и лифчик из этого же комплекта. Алое кружево обнимает мою грудь и совсем не скрывает просвечивающие соски.

— Это зашибенно… — шепчет Глеб, на миг отступая. — Можно я тебя трахну в чулках? Кажется, у меня появился новый фетиш.

Мне никогда не говорили ничего такого грязно-порочного. Игорь вообще во время секса молчал, да и я тоже. Это казалось нормальным — зачем рушить волшебство момента словами? Но Глеб… в его хриплом, волнующем шепоте столько желания, что любое ругательство воспринимается, как комплимент. Я чувствую себя желанной, сексуальной и смелой. Поэтому без сомнений расстёгиваю застежку лифчика и откидываю его в сторону.

— Черт! — выдыхает Глеб и одним резким движением притягивает меня к себе за ягодицы, наклоняет голову и обхватывает губами мой сосок.

Касание губ и влажного языка заставляет задрожать. Меня будто прошибает электричество. Это рвет последние преграды. Я настолько сильно его хочу, что со стоном дергаю молнию на его джинсах, тяну их вниз, вместе с трусами, не испытывая ни малейшего смущения или нерешительности. Глеб одновременно перешагивает через свою одежду и, не прекращая меня целовать, подхватывает на руки и куда-то несет. Я прихожу в себя, только когда ощущаю под спиной прохладные простыни, и то на миг. Вскидываю голову и ловлю жадный, голодный взгляд, в котором нет места нежности. Руки блуждают по моему телу, медленно стаскивают с бедер трусики, но оставляют чулки.

— Хочу запомнить тебя такой, — хрипло шепчет Глеб, отстраняясь и разглядывая меня на своей кровати, порочную с разведенными ногами и растрепанными волосами, разметавшимися по подушке.

— Точно фетиш, — шепчет он, и проводит пальцами по резинке чулок. — Я бы хотел это делать всю ночь, — признается он. — Но мои яйца сейчас взорвутся. Прости.

Я даже оспорить это не могу, потому что слишком хорошо вижу, как сильно встал его член. Вижу набухшие вены и гладкую розовую головку, по которой хочется провести рукой, а лучше языком. Я тоже хочу заниматься сексом всю ночь, и тоже так возбуждена, что понимаю — не получится. Глеб падает на меня сверху, и мы сплетаемся руками ногами, телами. В какой миг он достает и надевает презерватив, я даже не совсем понимаю. Явно ощущается сноровка.

Чувствую натяжение у входа, и мужчина с тихим рычащим стоном погружается в меня. Сначала медленно, а потом резким рывком до отказа, до выгибающейся спины, до фейерверка перед глазами.

— Такая горячая и узкая, — стонет он, и немного выходит, чтобы на выдохе вбиться в меня снова, глубже, яростнее.

Он наклоняется ко мне и целует. Продолжая иметь меня еще и языком, подчиняет своим движениям, лишает воли и упивается властью над моим послушным телом. Хочется чувствовать его в себе глубже, хочется сильнее обнимать. Это какое-то безумное сумасшествие, которому нет разумного объяснения.

Я ощущаю его каждой клеточкой своего изголодавшего по сексу организма, чувствую, насколько ему хорошо и влажно во мне. Каждое движение, каждый звук, который издают наши тела, порождаю новую волну порочного удовольствия.

Глеб крепко обнимает меня за бедра и буквально насаживает на себя с первобытной яростью, а я кайфую от его нетерпеливости, от жадности и оттого, что контроль покинул нас обоих. Он не сдерживается. Кажется, не думает о том, могу ли я вынести столько его внутри себя, но меня это не обижает, а только заводит. Признаться, в первый раз мужчина настолько потерял контроль из-за меня. Хочется улететь вместе с ним. Я подстраиваюсь под длинные, рваные движения. Под нарастающий темп, под сбивающее дыхание. Я понимаю, что Глеб даже перестал меня целовать, потому что задыхается от нетерпения, желания и приближающейся развязки, похоже, одной на двоих.

— Посмотрим на космос, Лика? — с трудом уточняет он и, поймав мой затуманенный взгляд, начинает двигаться резче, быстрее, пока не вбивается глубоким, мощным ударом до основания. Пальцами нащупывает мой клитор, и, нажав на чувствительный бугорок, снова выходит и ударяет еще раз, не прекращая нежных поглаживаний. Из его губ вырывается стон, а я выгибаю спину и, кажется, кричу, потому что накрывает меня настолько сильно, волнующе и резко, что я действительно вижу космос. Более того, я успеваю там даже полетать, пока не падаю обратно на кровать во влажные объятия Глеба. Я настолько опустошена, что какое-то время вообще не могу понять, где я, но сильное мужское тело, которое придавливает меня сверху, служит хорошим ответом.

— Если ты хочешь, чтобы я с тебя убрался, — стонет Глеб. — Спихни сама, я даже пошевелиться не могу. Кто ты женщина, и как ты умудрилась меня так оттрахать? Я будто марафон бежал.

— Я думала это ты меня… — совершенно искренне выдаю я, споткнувшись на слове «трах», и под тихий смех осторожно вылезаю из-под Глеба, чтобы трусливо сбежать в ванную.

— Чистые полотенца в шкафу, — кричит он мне седом, а у меня запоздало от смущения начинают гореть щеки. Я что только что переспала с первым встреченным мужиком? Ну ты и дура, Лика.

Я быстро принимаю