Андрей (СИ) - Мира Айрон Страница 6

Особенно, после того, как выяснилось, что родной отец Паши всё же принимает некоторое участие в жизни сына, хоть и не общается ни с Павлом, ни со Светой. Когда Андрей и Света поженились, Андрей собирался усыновить Пашу. Однако оказалось: после рождения Павла его физиологический отец приезжал один раз и признал сына, который походил на него так, что не понадобилось тратиться на тест ДНК.

Отчислял он и алименты. Небольшие, конечно, но Света, зная о том, что многие женщины не могут добиться для ребёнка и таких выплат, на бо́льшее не претендовала.

Конечно, когда всё это выяснилось, Андрей волну поднимать не стал. Света объяснила то, что изначально раскрыла не все нюансы, неуверенностью в намерениях Андрея. Когда она в первый же вечер знакомства рассказала о сыне, её целью было, скорее, отшить слишком молодого кавалера, отпугнуть, чем завлечь.

Она, хоть и чувствовала серьёзность намерений Андрея, не надеялась всё же тогда, что дело дойдёт до свадьбы. Да и особого значения моменту усыновления не придавала. Тем более, что Андрей и Паша сразу нашли общий язык.

Вопрос о том, чтобы обратиться к физиологическому отцу Павла с просьбой официально отказаться от сына, казался Андрею нравственно слишком сложным и тяжёлым. Имеет ли он, Андрей, моральное право на подобную просьбу? Ведь родной отец не открестился от Паши совсем. Да, предпочёл не общаться с нажитым на стороне сыном и сохранить семью, однако признал, и материальной поддержки совсем уж не лишил.

А так… Вроде, Паша называет отцом его, и даже отчество у Павла "Андреевич"…

Со временем эмоции Андрея улеглись, и осадка почти не осталось. Однако ревность он побороть не мог. Очень уж любил Свету, и представить её в объятиях другого казалось немыслимым. Андрей всегда был умным, добрым и рассудительным парнем, но житейского опыта, мудрости и умения философски относиться к некоторым вещам ещё не накопил.

— Спрашивай, конечно, папа! — Паша доверчиво смотрел на него.

Вроде, и далеко не впервые Пашка называет его папой, а сердце у Андрея по-прежнему ёкает всякий раз.

— Когда ты жил у бабушки и дедушки, там, в К……….ске, к тебе приходил отец?

В глазах Паши было непонимание, и у Андрея отлегло от сердца.

— Ты же приехал с мамой. Неужели не помнишь? Может, ты заболел?

Паша серьёзно смотрел в лицо Андрея, сдвинув светлые брови. Потом встал и прикоснулся губами ко лбу Андрея, так, как делали мама и бабушка, проверяя температуру.

— Вроде, всё хорошо, — деловито сказал Паша и покачал головой.

— Да, Пашка, всё хорошо. Не обращай внимания. Это я иногда играю в такую странную игру: кто задаст самый дурацкий вопрос. Кстати, ответ тоже может быть дурацким, так даже интереснее. Например, вот, классический анекдот. Вопрос: сколько лет ёжику, если асфальт ещё горячий? И ответ: зачем мне холодильник, если я не курю!

Пашка заливисто расхохотался, распугав в Бабке не то, что остатки рыбы, но и всех головастиков.

— Ух ты! Я тоже хочу поиграть в эту игру! Давай вместе играть, пап?

— Давай, — с облегчением кивнул Андрей: кажется, прокатило. — Кто начинает?

— Ты! У тебя очень смешно получается. А я пока поучусь.

— Тогда слушай. Пашка, признавайся, ты съел все яблоки, которые украл ночью в саду у бабы Шуры?

Пашка несколько секунд смотрел на Андрея, вытаращив глаза.

— Нет! — воскликнул он, наконец.

— Тогда давай, делись, жадина! У бабы Шуры самые вкусные яблоки в Заречном, — Андрей протянул руку в сторону Паши.

— Да папа! — опять захохотал Паша. — Нет у меня никаких яблок! Я не ходил в сад бабы Шуры, я вообще её боюсь!

— И зря. В смысле, зря боишься. Она добрая, просто суровая. А вот что в сад без приглашения не ходил — молодец. Чужое брать нельзя. Теперь твой вопрос. Слушаю внимательно.

Пашка долго морщил лоб, но так ни до чего и не додумался.

— Не могу. И как у тебя так круто получается, папа? Научи меня!

— Да легко получается. Идею вопроса я спёр из любимой книги, у Карлсона. Он троллил фрёкен Бок, но там по условиям игры можно было отвечать на вопрос только "да" или "нет". Не помнишь?

— Забыл. А какой вопрос задал Карлсон?

— Фрёкен Бок утверждала, что на любой вопрос можно ответить "да" или "нет". А Карлсон спросил у неё: "Ты перестала пить коньяк по утрам?"

Пашка опять задумался на несколько секунд, а потом снова засмеялся.

— Ты прочитаешь мне про Карлсона?

— Я же тебе читал, все три части.

— Ещё раз хочу, папа! Почитаешь?

— А давай лучше учиться читать? Тебе ведь уже шесть лет, и через год ты пойдёшь в школу. Научишься, сможешь читать всё сам. Тебе откроется целый мир.

— Буду учиться, — согласно кивнул Паша. — Но и ты мне всё же почитай.

— Договорились. По рукам?

— Дай пять! — Паша протянул загорелую руку.

— Держи! — Андрей легко хлопнул его по руке и встал. — Давай собираться, Пашка. Рыбу мы с успехом распугали. Теперь пойдём мешать спать маме.

* * * * * * * * *

Андрей учился четыре года на бакалавриате, а потом ещё два года в магистратуре. Много работал в интернете, занимаясь переводами. После окончания университета Андрею удалось получить должность переводчика в одной из крупных фирм. Пришлось пройти серьёзный отбор, но Андрей справился.

Пролетели ещё два года. Андрею исполнилось двадцать пять лет, Паше — тринадцать, а Свете — тридцать один. Света тоже выучилась, правда, заочно, получила диплом менеджера. Сначала она возглавила тот самый отдел парфюмерного магазина, в котором работала, а потом ей доверили руководство целым фирменным магазином. Света надеялась, что не за горами тот момент, когда она станет директором всей сети по городу.

Делая карьеру, Света постоянно откладывала на потом рождение ребёнка, хотя Андрей давно мечтал о пополнении в семье. Но Света неизменно отвечала, что она пока не готова, нужно подождать ещё немного. Андрей, дескать, очень молод ещё, и отцом стать точно успеет, а она, Света, тоже далеко не стара. Так что опасаться нечего. К тому же, у них по-прежнему остаётся открытым жилищный вопрос.

По поводу жилищного вопроса Света была права… У Андрея была на счёте приличная сумма, накопленная приёмными родителями ещё с пенсии Андрея по потере кормильца. Продолжал он откладывать деньги и сейчас. Дело в том, что Андрей лелеял всё ту же огромную мечту: переезд