Таракашка в моей голове - Ая Берг Страница 6

На экране всплыли сообщения.

От оператора – оплата его выезда и сумма чаевых. Дохрена чаевых. И три сообщения от Лехи.

Леха: Серый, ты когда вернешься? Тайке ночевать негде, она у нас выхи потусит?

Леха: Серый, у меня будет заказ с трех утра. Хочу хоть пару часиков сам поспать. Тайку отправлю к тебе. Ей совсем некуда деваться. Хоть на придверном коврике укладывай. Приедешь – выгони на мой диван.

Леха: Сам ей дубликат сделал.

Ну вот. Он еще и виноват оказался, что их таракашке дубликат сделал. Посмотрел на часы. Полвосьмого. Сейчас уже проснется, наверное.

Тихо прикрыл дверь комнаты, ушел в душ и заварить кофе.

***

– Приве-ет! – на часах было почти одиннадцать. Тая вышла на кухню, потягиваясь, совершенно не думая, насколько при этом задирается ее футболка.

Серега уперся взглядом в ее бедра. Красивые, ровные, аккуратные. Словно из слоновой кости выточенные. Заставил себя выдохнуть, медленно поднял глаза.

– Доброе утро.

Он читал книжку с телефона, пил кофе, курил.

– Ты давно дома? – она села напротив. – Чего не разбудил меня? Я бы к Лехе ушла, – она потерла лицо ладонями, взъерошила темные волосы.

Серега не мог оторвать взгляда от этого сонного лица, от ее детских движений.

– Недавно, – отвернулся. – Я не хочу спать.

– Почему обязательно спать, – она встала, повернулась к плите. – Просто вещи бросить, переодеться. Тебя же три дня дома не было, – заварила себе кофе, шагнула к холодильнику.

– Два, – поправил ее зачем-то.

– Есть будешь? – она достала сыр, яйца, открыла морозилку.

– Нет, – встал, действительно собрался переодеться.

– Блин! – расстроилась. – Ну пожалуйста!

– Че у тебя за пунктик насчет еды? – ворчливо спросил Серый.

– Ну вот такая я, – Тая пожала плечами. – Всегда есть хочу, – широко улыбнулась.

– Как? – он недоуменно покачал головой. – Ты же прозрачная!

– Не знаю, – довольно рассмеялась она. – Наверное, ускоренный метаболизм, – обернулась, смешно вытащила глаза: – Или глисты!

Серый скорчил гримасу, отвернулся.

– Не, ну правда, давай на двоих!

На сковороде что-то уже шкворчало, наполняя квартиру умопомрачительными ароматами.

– Я ненавижу есть одна.

Он закатил глаза, прекрасно понимая, что Тая его не видит.

– Ладно, – отозвался, выходя из комнаты. – Давай на двоих.

Натянул домашние джинсы и футболку, вещи из сумки бросил стираться.

– Я потом сниму постельное!

Тая поставила перед ним тарелку с омлетом по-армянски: зеленая фасоль и лук залиты яйцом и присыпаны сыром. Офигительно вкусно.

– Я сам у себя уберусь, -- проворчал Серый. Не любил посторонних в своей комнате.

– Я же там спала.

– Я умею пользоваться стиралкой, – в доказательство его слов машинка зашумела, набирая воду.

Тая пожала плечами:

– Леха просил помыть его комнату. Я тебе не помешаю?

Серега стиснул зубы. Даже не знал, что его бесило больше: то ли такое бесцеремонное вмешательство в его быт, то ли то, что мужики из девчушки себе домработницу сделали.

– Я тоже буду делать уборку. Так что не помешаешь, – поднял на нее глаза: – Спасибо за омлет, очень вкусно.

– Пожалуйста, – обрадовалась она. – Готовка – творческий процесс.

– А ты творческая личность? – Сережка вспомнил, что она учится на художника.

– Ага! – расплылась в довольной улыбке. – Я рисую.

«Угу, – подумал Серый. – И тебе пришлось бороться за это право с полоумной мамашей и деспотом Андреем».

А Тайка неуверенно смотрела на него нетерпеливым взглядом. Наконец, набралась смелости и выпалила:

-- Хочешь покажу?

Глава 5

– Хочешь покажу?

Сергей поднял на нее взгляд. Тая нетерпеливо ерзала на стуле. Ей хотелось, чтобы ее работы оценили.

– Давай, конечно, – улыбнулся в ответ.

Тайка тут же подорвалась и вернулась в кухню с папкой. Не глядя, сдвинула посуду на край: Серый едва успел подхватить опасно нависшую над пропастью тарелку.

– Вот, – она вытащила пару листов сверху. – Это, конечно, все этюды! – вручила Сереге рисунок: яйцо, лежащее на столе. – Тут нужно было правильно расставить тени. А здесь, – показала графический городской пейзаж, – правильно развести перспективу. И привязка к плоскости, композиция. Знаешь, – она взмахнула красивыми пальчиками, – чтобы ничего не висело в воздухе.

Сережка всмотрелся в черно-белое изображение города. У него не было тяги к искусству, скорее, срабатывала насмотренность. Приходилось шастать по галереям. Даже что-то читать о стилях и художниках, чтобы не путать Моне и Мане в разговоре с клиентками. Рисунок, который он сейчас держал в руках, ему нравился. Его хотелось рассматривать. Улочка казалась очень живой, почти настоящей. Это просто осень и сумерки, поэтому все серо, но вполне можно вот здесь вот шагнуть, обогнуть лужу…

– Можно, я этот себе оставлю? – спросил Серый.

Тая покраснела, захлопала ресницами.

– Нет, если он тебе еще нужен… – он протянул ей лист.

– Нет! Нет! Я его уже сдала! – замялась. – Ну, в смысле, он уже был на вывеске, – и тут же счастливо улыбнулась. – Забирай, конечно, если тебе нравится!

– Нравится, – улыбнулся ей в ответ, снова опустил взгляд на рисунок. – Под него надо черную рамку.

– Да, – замялась, – наверное.

Серый поднял на нее вопросительный взгляд. Чего она так стесняется?

– Ты первый, кто попросил мой рисунок, – поняла она невысказанный вопрос. – Девчонки в компании постоянно просят их нарисовать, – Тая встала, сложила папку, поставила на стол френч-пресс и коробочку с печеньем. – Но это же не про любовь к моему творчеству, – усмехнулась, – это про любовь к себе.

– Мне правда нравится, – очень тихо повторил он. – Ты здорово рисуешь.

Тая покраснела, смущенно улыбнулась и спряталась за чашкой, скрывая покрасневший носик.

Вдвоем они убрали квартиру. Хорошо убрали, теперь Серега был доволен. Долго делились, кто что будет пылесосить, а кто мыть.

– Давай я пропылесосю коридор с кухней, а потом, пока ты будешь убираться у себя, я коридор помою, а потом Лехину комнату, – Тая явно привыкла все делать сама.

– Не, давай, пока ты будешь убирать у Лехи, я тут вымою, а потом заберу пылесос в