( Не)чаянная дочь для магната - Юлия Крынская Страница 60

— Начни с главного. С признания, с поцелуя, ­— вкрадчиво шепчет Фрол.

— Такое разве можно рассказывать мужу.

— Нужно.

— Да мы целовались-то всего один раз.

— Добро.

* * *

Рита

В школе мне безумно нравился мальчик из нашего класса, Макс. Я звала его Максимус за любовь во всём идти до конца. Темноволосый, с пламенным взглядом и холодным сердцем, предмет моего обожания обладал массой энергии и нордическим темпераментом. Из класса в класс, я вступала за ним в школьные кружки. Мне пришлось полюбить шахматы, волейбол, тир, мотоциклы и пристраститься к урокам юного патриота. В десятом классе Максимус увлёкся дзюдо. Я упросила родителей купить кимоно и весь учебный год умирала на татами от счастья, когда удавалось встать с ним в пару. Он опрокидывал меня, как котёнка, склонялся надо мной и голосом с хрипотцой спрашивал:

— Марго, оке?

— Норм, — выдавливала я из себя, рисуя в воображении, что в следующий раз обязательно отвечу иначе. Тогда он поднимет меня на руки и отнесёт в раздевалку. Поцелуй его чётко очерченных губ обожжёт также сильно, как сейчас пронзает насквозь взгляд карих глаз.

Как своему лучшему другу, Максимус в конце мая поведал мне о своей победе. Красавица Светка из одиннадцатого класса пригласила его на свидание. Разница в два года её не смущала. Максимус выглядел старше многих её сверстников, и его широкие плечи часто вызывали у них завистливые взгляды. Светку же небо одарило щедро. В чашу её лифчика спокойно влезла бы моя коротко стриженная голова. При этом у неё была осиная талия и два бразильских ореха сзади.

Признание происходит на крыше высотки, куда мы забираемся после уроков погреться на солнышке и подготовить выступление Максимуса на районном патриотическом форуме.

Как сейчас помню. Чёрная обшивка крыши греет спину и приятно пахнет смолой. Положив сумку под голову, я скольжу глазами то по тексту, то по дорожке мышечных кубиков на животе Максимуса. С недавних пор они меня волнуют донельзя.

— И наша обязанность, как будущих защитников родины… — Завязав рубашку на бёдрах, Максимус расхаживает по крыше и жестикулирует, как учитель у доски. Любой бред из его уст мне кажется сладкой музыкой. Я уже не ищу в нём хоть что-то от вампира-вегетарианца, героя нашумевшего в прошлом году романа. Максимус больше походит на оборотня из этой же книги.

— Сегодня иду к Светке Клешнёвой домой, прикинь! — заявляет он, закончив речь.

Сажусь резко, и на небе некто выключает солнце для меня.

— Зачем? — тихо мямлю. В рот словно напихали мела.

— Она мне нравится, а я ей, — пожимает плечами Максимус, закидывает руки за голову и покачивает бёдрами из стороны в сторону. — Всё просто.

Это его жизненный принцип. Всё просто. А у меня из-за этого парня наоборот — всё сложно.

— Удачи! — я опускаю тёмные очки на глаза, чтобы он не увидел слёз.

Максимус вытягивается рядом и тянет меня за край футболки.

— Падай обратно, позагораем.

Я послушно ложусь рядом.

— Вчера читал про сосамбу. Скажу тебе, проще разобраться в сборке двигателя мотоцикла, — в этом весь Максимус. Для него ко всему должна быть чёткая инструкция.

— Борьба что ли такая? — вздыхаю я. Только немного к дзюдо привыкла, а моего оборотня опять куда-то несет.

— Борьба, — смеётся Максимус. — Целовашки- обнимашки хотел освоить. Чтобы со Светкой замутить по всем правилам.

На грудь мне будто бухается слон. Максимус включает игру на телефоне и гонит на любимом синем мотоцикле в виртуальную реальность.

Во мне сцепляются два зверя. Один требует встать и уйти с гордо поднятой головой, второй, с ликом коварной Джоконды, предлагает побороться за своё счастье.

— Всё просто, — произношу я волшебную для Максимуса фразу.

— Что просто, Маргош?

К моим щекам приливает кровь. Не без труда я вкладываю всю мыслимую и немыслимую беспечность в следующие слова:

— В технике поцелуя.

Мотоцикл на экране телефона врезается в ограждение, а Максимус, отшвырнув телефон, взирает на меня, как голодный абориген на Кука.

— Ты можешь… Меня научить? — приподнимается он на локте. — Не хочется облажаться в первый раз.

Ревность метает копьё в разум, а обида пронзает сердце.

— Как два пальца! — произношу я вторую волшебную фразу для Максимуса и снимаю очки.

Видела я поцелуи только в кино, и то всегда смущённо отводила глаза. Герои-любовники настоятельно умоляли своих возлюбленных расслабиться и закрыть глаза. Я решаю воспользоваться советом экранных гуру.

— Я сейчас просто закрою глаза, — теперь каждое слово даётся мне с трудом. — И у тебя всё сразу получится.

— Ты хочешь… — Максимус смущается не меньше меня. — Чтобы я это на тебе… Отработал технику.

— Да, представь, что мы на татами, — мои веки прикрыты. Однажды мне довелось побывать на операционном столе, и сейчас меня охватывает знакомое волнение.

Сначала я только ощущаю взгляд Максимуса на себе. Ещё доля секунды и сорвусь с места.

— А ты красивая. — Тепло его дыхания с ароматом арбузной жевки касается моего лица. Её он, судя по звуку, только что выплюнул.

Максимус касается меня губами. Сначала робко, потом смелее. Его влажная ладонь забирается ко мне под футболку и ложится на живот. Я точно лечу в пропасть, вверив свою жизнь и не только в руки другого человека. В висках пульсирует, уши закладывает, сердце бьёт бешенную чечётку, а разум выключает свет в голове и ложится спать.

— Мокро, вкусно, горячо, — первые слова Максимуса возвращают меня в реальность. Сытый взгляд его глаз скользит по мне с усмешкой. — А я и не думал, что ты такая горячая штучка. Где так целоваться научилась?

— На крыше, — растерянно говорю я, всё еще витая в облаках.

— И часто ты здесь бываешь? — хмурится он.

Я молчу. Этот человек даже не понимает, что я только что подарила ему свой первый поцелуй. Дрожащими руками одёргиваю смятую футболку, задранную чуть ли не до шеи. С моим размером груди я ещё не всегда заморачиваюсь с ношением лифчика и впервые жалею об этом.

— Тебе какое дело? — огрызаюсь я и пытаюсь встать. — Иди к своей Светке.

— А ну назад! — он опрокидывает меня на спину, и волшебный сон