Акт бунта - Калли Харт Страница 61

— И как, черт возьми, мы должны написать целую книгу вместе, если не будем разговаривать друг с другом?

Она барабанит пальцами по обложке учебника, слегка прищурившись, глядя на меня.

— Я выберу жанр и напишу первую главу. Отдам ее тебе в конце урока, и ты сможешь просто продолжить.

— Это будет катастрофа.

— Если ты хоть наполовину такой писатель, каким себя считаешь, это должно быть легко, не так ли?

Иисус прослезился. Как она может быть такой… такой… невыносимой?

— Ты действительно думаешь, что я позволил бы тебе выбрать жанр и написать первую главу? Ты не в своем уме. Первая глава — самая важная глава в книге…

— Спорно.

— Неважно. — Я отмахиваюсь от ее небрежной маленькой ухмылки. — Я не собираюсь писать чертов любовный роман, Чейз. Ни за что, черт возьми.

— Ну хорошо. — Она сияет. — Ты выбираешь жанр и пишешь первую главу. Я возьму и буду работать с тем, что ты придумаешь, без жалоб.

— Ты серьезно? Ты действительно хочешь это сделать?

Девушка наклоняет голову набок, улыбаясь и глядя в окно.

— Что ж, я уверена, что приключение Элисон Бойкрафт из «Мира Варкрафт» будет захватывающим, но у меня такое чувство, что совместное написание проекта с тобой может оказаться более подходящим для меня, — говорит она.

Она, конечно, делает много предположений. Но понятия не имеет, на что было бы похоже писать со мной. Девушка явно нарисовала в своей голове какую-то картину, которая, гарантированно, не будет даже отдаленно близка к реальности. Я позабочусь об этом.

— Тогда ты не можешь жаловаться ни на что из этого.

— Не буду.

— И я не дам тебе никаких описаний персонажей. Мы ничего не будем планировать.

— Идеально. В любом случае, я так не работаю.

Ух. Она такая покладистая. И ведет себя так, будто уже написала пятнадцать романов и имеет хоть какое-то гребаное представление о том, каким будет этот процесс. Ворча, я открываю свой ноутбук.

— Отлично. Тогда я напишу первую главу прямо сейчас. По крайней мере, так мне не придется разговаривать с тобой до конца урока.

— По-моему, звучит неплохо.

— По два дня на каждую главу. Мне насрать, что говорит Джарвис. Если ты не будешь придерживаться этого, я напишу все сам, и на этом все закончится. Ты поняла?

— Громко и ясно.

— И еще. Если ты попытаешься превратить мою работу в какой-то отстойный, дерьмовый роман, я перепишу каждое слово и вычеркну тебя из проекта.

— Не волнуйся, Дэвис. Я не фанат романтики. — Она серьезна как могила.

Я сразу же начинаю стучать по клавишам своего ноутбука. Следующие сорок минут я пишу со скоростью ветра. Время от времени бросаю на Чейз косой взгляд; сначала она просто сидит, читая книгу, которую достала из сумки, но через некоторое время роется и достает из сумки что-то еще — маленький пакет, наполненный… что это, черт возьми, такое? Мне приходится как следует повернуть голову, чтобы посмотреть, что у нее в руках. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что пакет с застежкой-молнией полон разноцветных нитей. Сначала девушка достает красную, затем оранжевую, затем желтую. Мои пальцы замедляются, отсутствие ритмичного постукивания по клавиатуре выдает тот факт, что я наблюдаю за ней. Пресли замечает это и улыбается. Черт возьми, улыбается.

Я не позволю ей сидеть там, чертовски самодовольной, зная, что отвлекает меня. Ни. Хрена. Подобного. Поэтому вновь сосредотачиваюсь, фокусируясь на словах, вырывающихся из меня и появляющихся на экране, решив не доставлять ей такого удовольствия.

За пять минут до звонка Чейз начинает собирать свои вещи. Она засовывает книгу, которую читала, учебники, моток цветных ниток — все это обратно в сумку, которая при дальнейшем, очень кратком осмотре оказывается потрепанной военной сумкой. И она явно не из магазина. Эта сумка чрезмерно использовалась. Я вижу нашивку с именем, пришитую сверху: УИТТОН, РОБЕРТ, Ч. Она принадлежала ее отцу. Должно быть, так и было. Значит, она ребенок военнослужащих, как и Стиллуотер.

Учитывая, что звонок на самом деле не прозвенел, я продолжаю печатать, изображая незаинтересованность в этой маленькой новой детали, которую узнаю о Чейз. Однако у меня нет выбора, кроме как остановиться, когда девушка протягивает руку и обхватывает мое запястье.

Она обхватывает рукой мое запястье.

Я останавливаюсь как вкопанный, застывший, приросший к своему стулу, настолько ошеломленный, что все, что могу сделать, это повернуть голову вправо и уставиться на нее, открыв рот.

Она прикасается ко мне.

Почему она прикасается ко мне?

И почему я так чертовски дрожу?

— Не двигайся, — шепчет она.

— Какого хрена ты делаешь? — Я не двигаюсь. Не могу. Я так потрясен ее стальными яйцами, что у меня закоротило всю нервную систему.

— Просто расслабься. — Девушка выгибает бровь, глядя на меня в стиле Джейкоби, и это тоже застает меня врасплох. Есть очень мало людей, которые могут сделать дугообразную бровь, как Рэн.

Глядя вниз, она быстро обхватывает мое запястье. Я сложил два и два, но к тому времени уже слишком поздно. Красочный браслет уже крепко завязан узлом, прежде чем я успеваю отдернуть руку. Сердито смотрю на нее недоверчивым взглядом.

— Ты, блядь, сошла с ума?

— Тебе не нравится? Я собиралась использовать синий и зеленый, но огненные цвета показались мне более подходящими.

— Мы что, четырнадцатилетние девочки? Ты на своей первой, блядь, пижамной вечеринке? Я выгляжу так, будто у меня только что начались первые гребаные месячные? — Вопросы срываются с моих губ чуть громче, чем следовало бы. Ученики, сидящие за другими столами, прекращают свою бессмысленную болтовню и смотрят на нас. Хуже того, Джарвис поднимает взгляд от стопки бумаг, которые проверяла, и хмурится.

— Если ты планируешь снова начать спорить, Пакс, подумай еще раз. До конца урока осталось три минуты, и будь я проклята, если мне придется вести тебя к директору в мое личное время. Успокойся.

Я стреляю кинжалами в ведьму, яростно дергая браслет под столом, твердо намереваясь сорвать его со своего тела. Только он, блядь, не снимается.

— Что, ты его приварила?

Рядом со мной Пресли тихо посмеивается.

— Завязала на узел. Дергая, ты только затягиваешь его.

— Что это, черт возьми, такое?

— Давай же, Пакс. Ты точно знаешь, что это такое. Это браслет дружбы.

Браслет дружбы. Как ей удается произносить эти слова, не вспыхнув при этом? В этом нет никакого смысла. Она не должна была произносить такое богохульство передо мной. В ужасе я еще сильнее натягиваю плетеную тесьму на запястье, но она просто не поддается.

— Дай мне ножницы, — приказываю я.

Она смеется.

— У меня нет ножниц.