Акт бунта - Калли Харт Страница 63

из меня потоком, пальцы порхают по клавиатуре, пока я описываю лабиринт, в котором раньше оказывался в ловушке. Упоминаю холод, накатывающую тошноту в животе, и стук моего сердца в ушах, когда я бегу. Я рисую яркую, безнадежную картину моей бесконечной паники, стремящейся вырваться из сырой, темной и призрачной конструкции. Надвигающиеся существа, которые прячутся за каждым углом. Страх и взрыв адреналина, когда один из них захватывает меня и вырывает маленький кусочек моей души своими зазубренными когтями, прежде чем вырываюсь из их хватки.

Я не объясняю, что когда-то это было шоу ужасов, которое преследовало меня каждую ночь. Записываю это так, будто это начало истории. Главный герой хорошо знает лабиринт и точно знает, какие повороты ему нужно сделать, чтобы выбраться. Когда поворачивает за угол и сталкивается с одним из своих демонов, он уклоняется от него и продолжает путь невредимым. В конце главы он видит прямо перед собой выход из лабиринта, который быстро приближается, пока он бежит, а затем делает то, чего моя детская версия никогда не делала: он действительно выбирается наружу.

Эта первая глава не такая длинная, как введение в историю серийного убийцы. В ней всего две тысячи слов, но мне нравится этот язык. Мне нравится, что, несмотря на то, что неназванный мальчик выходит, пьеса напряженная и полная страха. И что, черт возьми, с того, что это не напугает Чейз? Я дал ей очень мало подсказок относительно того, с чего она должна начать рассказ. Я не дал ей никаких указаний на то, какой должна быть эта история, теперь, когда парень без имени вне опасности. Честно говоря, мне интересно посмотреть, в каком направлении она пойдет дальше.

Отправляю это ей на электронную почту, прежде чем успеваю передумать и отправить вместо этого главу о серийном убийце. Я никогда никому не рассказывал об этом сне. Как и у Тесея, этот лабиринт был моим личным адом. Каждую ночь меня преследовали по его сырым извилистым тропинкам, преследовали и захватывали в плен адские монстры, каждый из которых был страшнее предыдущего. Они всегда ловили меня. Они крали у меня кусочек и проглатывали его, пожирая меня ночь за ночью.

Делали это до тех пор, пока от меня ничего не осталось.

Тогда, и только тогда, ночные кошмары прекратились.

ГЛАВА 26

ПРЕС

— Он сделал это не для того, чтобы расстроить тебя. Он просто заботился о твоих интересах. Будет лучше, если мы будем знать о таких вещах, Пресли. Мы не сможем оказать тебе необходимую помощь, если не будем знать, что ты испытываешь трудности.

Я посмотрела Джарвис прямо в глаза и поморщилась.

— Мне не нужна помощь. Я в порядке. Все это было несчастным случаем. Мне не хотелось причинять себе такую боль. Я не режу себя специально. Я просто… У меня была одна плохая ночь, и мне хотелось разрядки. Тот плохой день закончился несколько недель назад, и сейчас я в полном порядке. Вам не… не нужно нянчиться со мной. Я в полном порядке, обещаю.

Однако мое обещание с Джарвис ни хрена не сработало. В лучшем случае она сомневалась, а в худшем считала меня откровенной лгуньей. Выражение ее лица сказало все.

— И все равно я зайду позже, около восьми, прежде чем ты будешь готовиться ко сну. Это будет быстро. Я просто посмотрю, как у тебя дела, и не нужно ли тебе чего-нибудь, и все. И буду знать, что выполнила свой долг. Смогу подтвердить твоему отцу, что с тобой все в порядке, и все будут счастливы.

— Нет, не будут. Я не буду счастлива. Я буду очень зла, что в мою частную жизнь снова вторгаются.

Она посмотрела на меня с сожалением, как будто сочувствовала, но в данных обстоятельствах она мало что могла сделать.

— Я уверена, что это продлится всего неделю или около того. Как только твой отец привыкнет к тому, что ты снова здесь, в таких вещах не будет необходимости. Просто дай ему время привыкнуть к этому, и все будет хорошо, Пресли. А пока, увидимся в восемь, хорошо?

И она пришла ко мне в спальню в восемь, как и обещала. Я пережила унижение, когда она вошла в мою комнату, украдкой оглядываясь по сторонам, вероятно, в поисках острых предметов, которым не место в комнате подростка, недавно попавшего в больницу с перерезанными запястьями. Она вела вежливую беседу в течение десяти минут, неловко спросила меня, планирую ли я скоро лечь спать, на что я ответила, указав на свою пижаму, а затем она ушла.

Мне потребовалось десять минут, чтобы переодеться, нанести немного подводки для глаз, туши, блеска для губ, а затем я вылезла через окно на крышу. Потеря моей комнаты на том же этаже, что и Кэрри и Элоди, была ударом, но теперь, когда у меня есть причина сбегать из академии, я внезапно перестала злиться. Падение с крыши за окном моей спальни вполне преодолимо. Я едва замечаю укол боли в лодыжках, когда приземляюсь. Тем не менее, делаю мысленную заметку для себя, что мне нужно больше сгибать колени, когда буду прыгать в будущем. А потом я сбегаю.

Слишком опасно огибать здание и хватать машину, оставленную для меня папой, — меня точно поймают, если я это сделаю, — поэтому я бегу через лужайку перед домом, цепляясь за тени, пока не достигаю конца здания, а затем пригибаюсь, мчась к деревьям.

Меня никто не видел.

Никто не выбегает из академии, крича мне, чтобы я возвращалась внутрь.

Я в бегах, и свобода, которая приходит ко мне с этим знанием — пьянящая и мощная вещь. Как только я больше не вижу Вульф-Холл, выхожу из-за деревьев и вместо этого выбираю дорогу, иду вдоль асфальта, а вокруг меня поет ночь. Рев цикад почти оглушает меня, пока я спешу вниз с горы. Когда подхожу к входной двери Бунт-Хауса, на часах восемь сорок пять, и я вся липкая от пота. Мои волосы прилипли к затылку, и я не чувствую себя такой свежей, как тогда, когда выпрыгнула из окна своей спальни.

Пакс очень четко объяснил, что я должна делать, когда доберусь до дома. Он сказал входить и идти прямо в его комнату, что гораздо лучший вариант, чем стучать: я не хочу иметь дело с унижением от Рэна или Дэша, открывающих дверь, это точно. Но я наполовину ожидаю, что входная дверь будет заперта, когда кладу ладонь на нагретую металлическую ручку и