Юлия Макарова - За гранью: три чужих желания Страница 7

– Ну-у… Я бы даже сказал, что вы вообще общаетесь на равных!

– Это только так кажется!

Мы поулыбались друг другу. Помолчали. И тут Алексей предложил:

– Очень устала? Может, пройдемся?

Был теплый тихий вечер. Мне, в принципе, нравился этот мужчина. Почему бы и не пройтись?

В свою кровать я вернулась уже глубоко за полночь.

Мужчины начали работать. Накануне они так же, как и мы с Оксаной и Любой устраивались и обживались. А сегодня с самого утра занялись делами. Несколько человек стали достраивать большущий навес, где стояла техника. Другие тоже оказались чем-то заняты. Даже «мой» немец и тот взялся за лопату и начал копать какую-то канаву.

Оксана была поваром, Люба – врачом. Мне досталась самая несложная роль – я просто была где-нибудь неподалеку от Вильяма, готовая всегда придти ему на помощь.

С Алексеем мы виделись мельком, кивали друг другу или просто слегка улыбались. Вчера между нами ничего не было. Мы просто проговорили с ним все это время.

Сначала разговор был просто так, ни о чем. А потом как-то так получилось… Слово, как говорится, за слово… В общем, теперь я знала, что семья у него все-таки есть. Жена и две дочери. Старшая оканчивает школу, а младшая только еще пошла в первый класс. Но живут они не вместе. Официально не разведены, но… В общем, получилась какая-то некрасивая история, какая именно, он мне не сказал, а я в душу не полезла. В самом начале отпуска он ездил к девчонкам повидаться. Потом заглянет на новогодних каникулах.

Я тоже немного рассказала о себе. И тоже не все. Я давно уже уяснила, что, как поется в одной песне: «должна быть в женщине какая-то загадка».

После нашего разговора с Алексеем я сделала для себя следующие выводы:

1. Он почти свободен, а значит для Лены Ушаковой не все потеряно.

2. У меня есть время подумать.

3. Я буду думать.

Обо всем этом я размышляла, лежа в постели в третью ночь.

Следующий день был субботним, а значит выходным. Несколько мужчин отправились на рыбалку на небольшую речушку, протекавшую в километре от нашей базы. С ними увязался и Вильям. Ну а куда мне деваться – я тоже потопала рыбачить.

Просто сидеть с удочкой не хотелось, хоть мне и предлагали сей инструмент. Я гуляла по берегу реки, стараясь находиться недалеко от Вильяма.

Когда я проходила рядом с Алексеем, он обернулся. Заметив меня, подозвал к себе. Показал неплохой по моим меркам улов. Я не успела отойти, как у него опять клюнуло, и я невольно затормозила, надеясь первой увидеть добычу. Щука. Большая! У него в ведре еще таких не было.

– У тебя рука легкая, честное слово! Смотри, только ты подошла, и сразу – оба-на! – польстил он мне.

Я довольная улыбнулась. И краем глаза заметила идущего в нашу сторону бригадира. Он тоже увидел нас. И снова этот быстрый взгляд – на меня, на Алексея. «Сфоткал» – почему-то подумалось мне. Я подняла двумя руками только что пойманную рыбину.

– Ваша добыча? – Вежливо поинтересовался Валерий Борисович.

– Нет, Алексея.

– Поздравляю.

– А у вас как?

Он кивнул на свое ведро. До него было недалеко, и я сделала эти несколько шагов. Улов бригадира составляли довольно неплохие экземпляры, но все же «наша» щука была солиднее. Я с гордостью посмотрела на Валерия Борисовича. И тут заметила, что он выше меня ростом. Странно – там, в бассейне, да и в трамвае тоже мне почему-то казалось, что он невысокий. Крепкий, хорошо сложенный, но не высокий. А так как сама я дама не мелкая, то мужчин всегда оцениваю в том числе и по росту. Я невольно опустила голову вниз. Ну да, точно, я же тогда была на высоких каблуках, а сейчас стою в резиновых сапогах. В этот момент до меня донесся зов Вильяма. Пришлось вернуть щуку Алексею и идти к немцу. Сосновский тоже шел в ту сторону, и невольно мы стали шагать рядом. Оба молчали. В моей голове родилась вдруг странная мысль – неужели он так меня и не вспомнил? По-крайней мере не делает никаких намеков на это. А и ладно, мне-то что? Не помнит – значит, не помнит.

– Льена! – Вильям все же надумал выучить русский язык и решил начать с моего имени.

На обед Оксана сварила нам уху и нажарила две большущие сковородки рыбы. А так как «рыба посуху не ходит», то остаток субботнего дня наша бригада провела в праздности и питие. Больше, правда, я такой вольности там не видела. Честно. А в тот день было здорово! Много, вкусно, весело. Мы от пуза наелись рыбных блюд, подвыпили тоже не слабо. До дурноты никто не набрался, но ведь не в этом же была наша цель! Велись душевные разговоры, спорили о политике, ругали и хвалили эту жизнь. В общем, все как всегда!

Надо признаться, что и «мой» немец тоже от нас не отставал. В России, по его словам, он был второй раз. Но первый не считается – лет десять назад приезжал в составе официальной делегации. В общем, настоящей русской России он тогда не увидел. А вот сейчас увидел. И очень она ему нравилась. Причем, с каждым часом все больше.

Я уже знала, что ему тридцать пять лет, что у него в Германии есть жена и годовалая дочь. Так-то он вел себя достойно, был в меру любопытен и тактичен. Сейчас же ему предстояло одно из серьезнейших испытаний под суровым названием «русская водка», и я, признаюсь, в душе побаивалась – как-то оно пойдет? Пошло нормально. Стопки три немец проглотил легко. Немного поморщился, но проглотил. Заметив тревожный взгляд, брошенный в нашу сторону Сосновским, я на всякий случай шепнула Вильяму, чтобы он был осторожнее с этим напитком. «Гут, гут!» – покивал головой мой подопечный. И, слава Богу, следующую пропустил. Но ему хватило и трех. Через некоторое время раскрасневшийся, блестя глазами, немец размахивал руками и весьма активно участвовал в общей беседе. И что самое интересное – иногда он не пользовался моими услугами. Это чем-то напоминало кадры из небезызвестного фильма «Особенности национальной охоты», где молодой финн, до этого ни бельмеса не понимавший без переводчика, ругается с колоритной личностью по имени Кузьмич, который тоже совсем «не рубит» по-фински. И они прекрасно друг друга понимают. Вот так же и мы. Со стороны это было интересно наблюдать. Я усмехнулась – все-таки сама жизнь порой подкидывает такие кадры, что даже придумывать ничего не надо.

Но и мне тоже досталось. Мудрый Вильям, слегка одурманенный волшебным русским напитком, начал загибать такие вещи, что я только успевала шевелить мозгами. А попробуй – не переведи! Позориться-то неохота!

Напоследок народ начал разглагольствовать о смысле жизни. Это был последний, но самый мощный аккорд. Я хлопнула свою стопку «на посошок» и тоже вступила в дискуссию. Краем глаза успела заметить, что Алексей, до этого сидевший рядом со мной, оказался вдруг рядом с Любой. Почему-то сей факт меня нисколько не расстроил. И тут же я перехватила недоуменный взгляд Сосновского, брошенный в их же сторону.

– Льена, скажи, в чем смысл твоей жизни сейчас? – развернулся ко мне Вильям. Причем мое имя он произнес по-русски, а все остальное на родном языке.

Я призадумалась. А, действительно, ради чего я в данный момент живу? Мой ребенок вырос и живет совершенно самостоятельно. Ничего великого я не совершаю. Но живу же! Ради чего?! Просто потому, что люблю жить? Перед глазами вдруг всплыла слабая улыбка Аллочки. Как она тогда сказала? «… Я сверху посмотрю. И порадуюсь за тебя и за себя…» Вот ради этого я и живу сейчас. За нее и за себя. Я должна, я просто обязана выполнить ее самые сокровенные желания. Но как объяснить все это немцу, да и надо ли объяснять?

Я встретилась взглядом с Сосновским. Он с интересом смотрел на меня. И, похоже, тоже ждал моего ответа.

– Я обещала одному человеку, что сделаю кое-какие дела. Вот ради этих обещаний я сейчас и живу. – Тщательно подбирая слова, произнесла я, повернувшись к Вильяму.

Он согласно мотнул головой.

– Понимаю. – Подумал немного. – Это твой любимый человек?

– Очень. Очень любимый.

Видимо что-то отразилось на моем лице – немец внимательно посмотрел на меня.

– Вы расстались?

Я только кивнула. Мне почему-то снова стало больно вспоминать об Аллочке.

– А вот ради чего живет Валерий? – немец почувствовал мою грусть и поспешил переключиться на другого.

Я перевела. Наш бригадир усмехнулся.

– Живу. Просто живу. Никогда не задумывался – ради чего.

Я снова перевела. И добавила от себя.

– Все просто так живут. Но и все равно, если хорошенько подумать, то все мы живем ради чего-то. Или кого-то… Даже если думаем, что живем просто так.

– Интересно. – Хмыкнул Сосновский.

– Конечно. – Невозмутимо согласилась я.