Диана Сидни - Тени прошлого Страница 74

— Конгресс должен прислушиваться к мнению народа. Я из Мичигана, и наши люди устали от того, что на них без конца наезжают иностранцы. Правда, республиканцам из Вайоминга вроде вас это, возможно, и безразлично.

— Это не имеет никакого отношения ни к республиканцам, ни к демократам. Это понятно даже такому нью-йоркскому либералу, как я. Возможно даже, иностранцы в этом и не виноваты, Даррел, — сказал Джейсон Уэйнсток.

— Но и рабочий класс тоже не виноват. Я не согласен со всем этим вздором насчет того, что американский рабочий, мол, не способен конкурировать с японским, потому что он слишком вял и безынициативен. У нас самая лучшая рабочая сила в мире!

— Согласен, но, может быть, в этом виноваты не наши рабочие и не японцы? Вполне вероятно, что причину надо искать в чем-то другом, например, в плохой организации управления или в погоне за чрезмерными прибылями, или даже в том, что мы не позаботились вовремя о создании нужного имиджа, как утверждает мисс Тейлор. Почему вы торопитесь взвалить всю вину на импорт?

— Мне это напоминает коммунистическую пропаганду, — мрачно пробормотал Хьюбенс, окинув сидящих напротив собеседников подозрительным взглядом. Хотя Тейлор и не вела совещание, она почувствовала, что ей следует вставить свое слово и изменить опасное направление, которое по милости Хьюбенса принимало обсуждение.

— Не лучше ли предложить какое-то саморегулирование? — спросила она. — Я уверена, что каждой заинтересованной стороне понятно, насколько разрушительными могут оказаться последствия введения тарифов или других торговых барьеров.

Хьюбенс сердито фыркнул.

— Самим вводить ограничения? Кто бы это, находясь в здравом уме, стал сам себя подвергать подобному давлению? Каждый будет думать: «Пусть это сделает другой», — а сам и пальцем не пошевелит. Все они молятся одному Богу — прибыли.

— Мы тоже. Разве это не свойственно духу свободного предпринимательства? — спросил Бернард Чапмен. Но его слова, кажется, только еще пуще раззадорили Хьюбенса.

Круто развернувшись, Хьюбенс впился в Чапмена сверлящим взглядом. Очевидно, ему не понравился его саркастический тон. Но Чапмен не боялся Хьюбенса.

— Извините, что я обращаюсь к вашему высказыванию, мистер Хьюбенс, но если бы Соединенные Штаты приняли закон о введении высоких тарифов, которые столь любезны вашему сердцу, представьте себе, что бы из этого вышло. Это привело бы к экономической изоляции, которая самым разрушительным образом сказалась бы на экономике. Государственный долг и без того очень велик. А если Америка введет высокие тарифы, объем экспорта, на который мы могли бы рассчитывать, еще более сократится и долг возрастет до астрономической цифры. Вам это известно.

Хьюбенс что-то проворчал, скривив губы. Он не скрывал своей неприязни к Чапмену и едва сдерживал гнев. Но ему было явно нечем крыть. Он остался при своем мнении и замолчал, но, как показалось Тейлор, едва ли надолго.

Гаррисону совсем не хотелось поддерживать идею протекционистских тарифов. Хьюбенс же представлял интересы той части американского общества, которая ратовала за их введение и не желала слышать о тех дипломатических и экономических затруднениях, которые оно неизбежно повлечет за собой.

— Не забудьте также о проблеме транснациональных корпораций. Вводя такие тарифы, можно подставить подножку своим же собственным отраслям производства, — вступил в разговор Форман. Обычно этот представитель Нью-Гемпшира был невозмутим и спокоен, но время от времени именно он поднимал самые острые вопросы.

— Транснациональные корпорации используют создавшуюся ситуацию в своих интересах, открывая иностранцам доступ на рынки без всяких ограничений, — резко заявил Хьюбенс. — Как только будет наведен порядок, все они снова слетятся в свои отечественные компании, как мухи на мед.

— Может быть, да, а может, нет, — сказал в ответ Форман. — Не всегда можно предугадать, какие меры и каким образом повлияют на экономику. Иногда возникают последствия, которые предвидеть просто невозможно.

— В таком случае зачем существует наш комитет? Чтобы сидеть здесь, есть шоколадные круассаны и пороть всякую чушь?

— Едва ли это можно назвать чушью, — возразил Гаррисон Стоун, задумчиво глядя на Даррела Хьюбенса.

— На твоем месте я сказал бы то же самое, — парировал Хьюбенс.

В зале снова повисла тяжелая тишина.

— Получили ли вы ответы на вопросы, разосланные избирателям по почте? — тут же спросила Тейлор, пытаясь изменить настроение членов комитета. Вопросник был составлен ее сотрудниками, и каждый член комитета должен был разослать его избирателям в своем округе. Он предназначался для того, чтобы каждый мог узнать мнения своих избирателей.

— Мой офис уже получил ответы, но их еще не успели обработать и не составили сводную таблицу, — заявил Джон Фелтон. — Однако, судя по предварительным данным, мои избиратели, кажется, не против того, чтобы иностранным товарам был предоставлен беспрепятственный доступ на американский рынок. В одних случаях это объясняют ценами, в других — качеством продукции.

— Сможете ли вы в самое ближайшее время подготовить сводную таблицу? — осведомилась Тейлор. — Было бы желательно как можно скорее узнать, что думает население о внедрении иностранных компаний на рынок Соединенных Штатов.

— Никаких проблем, — ответил Фелтон. — Кстати, моим людям очень понравился ваш вопросник.

— Приятно слышать. Спасибо.

— Вопросы не только содержат информацию, но и вселяют уверенность. Очень умело составлен, мисс Тейлор.

— А как вы думали, почему я взял ее к себе на работу? — улыбнулся Гаррисон Стоун. По взглядам, которыми обменялись сидящие за столом люди, Тейлор поняла, что в этом вопросе имелись кое-какие разногласия. Однако она лишь мило улыбнулась в ответ и сделала вид, что ничего не заметила.

Совещание продолжалось еще целый час, и Даррел Хьюбенс успел высказать несколько ядовитых замечаний. Однако никто не захотел с ним спорить, и совещание закончилось довольно мирно. Тейлор надела пальто и, выйдя на улицу, попыталась поймать такси. Погода наконец-то улучшилась. Исчезла серая муть, так надоевшая за последний месяц. На улице было солнечно, хотя и очень холодно. Не сумев поймать такси, Тейлор одолела пешком пять кварталов до своего офиса. Поглядывая на витрины магазинов, она чувствовала, что настроение у нее тоже понемногу улучшается. Все-таки скоро Рождество, а разве можно пребывать в мрачном настроении накануне такого праздника? Она чуть было не соблазнилась заглянуть в «Сакс», но вовремя удержала себя. Сегодня предстояло сделать еще столько дел! Тейлор решила, что постарается заглянуть сюда на днях после работы. Конечно, решиться зайти в «Сакс» накануне Рождества мог только ненормальный, но ей нужно было купить кое-какие рождественские подарки.