Незавидный холостяк - Ашира Хаан Страница 75

– сорванное, частое, такое быстрое, что я слышу заполошный стук сердца даже на расстоянии. Он втапливает педаль газа, и мы летим куда-то сквозь черную южную ночь – дальше, еще дальше от сиренево-лимонных огней ресторана, туда, где светят только звезды и нет ни единого человека на километры вокруг. Джип подпрыгивает на кочках, шум моря то отдаляется, то вновь приближается, пока не становится оглушительным – Кирилл лихо тормозит, и песок вперемешку с галькой стучит о борта машины.

Не дав мне выдохнуть или опомниться, Кирилл дергает молнию платья привычным уже движением и стаскивает его с меня, отбрасывая куда-то в сторону. Отодвигает ленты, держащие грудь, ловит сосок между ними губами, зубами, накрывает ртом.

Я чувствую, как его бешено трясет от возбуждения, подогретого откровенной фотосессией и сорванного с поводка моей маленькой провокацией. Руки шарят по моему телу, тянут меня к нему, но я машу пальцем и говорю:

– Нет-нет-нет… Куда ты так спешишь? Надо же нагулять аппетит!

Отталкиваю его, откидываюсь назад и, когда он пытается наброситься на меня, упираюсь туфелькой ему в грудь. Кирилл еще по инерции качается вперед, и острая шпилька вонзается в его кожу прямо напротив сердца.

Медленно судорожно выдыхает, обвивает лодыжку пальцами.

Меня заводит то ощутимое усилие, с которым он берет себя в руки и склоняет голову, чтобы поцеловать подъем ступни.

– Варвара… – проносится по моему телу мелкой дрожью.

Я слегка толкаю его назад, и он подчиняется мне, даже когда я, плавно скользнув кончиком туфли по его груди, убираю ногу и медлю несколько мгновений, прежде чем встать на колени и коснуться ладонью живота.

Мои пальцы дрожат, но я справляюсь с расстегиванием ширинки почти с первой попытки. Его член сам выпрыгивает мне в ладонь, и Кирилл стонет, когда я склоняюсь, обнимая губами напряженную гладкую головку.

Он никак не может справиться с дыханием – я не даю. Я обвожу ее по кругу языком, а потом впускаю в свой рот, скользя ниже по стволу.

– Думал… – хрипло шепчет он. – Такие приличные женщины, как ты, не делают минет… Хотя… Ох… – Его пальцы скребут по дверце машины, словно он пытается удержаться от падения во тьму. – Ты же готовилась… быть идеальной женой… Значит, и минет должен быть идеальным.

Мой рот занят очень важным делом, так что ответить ему я не могу, но слегка прикусываю его, чтобы не болтал.

– Ох… – Кир запрокидывает голову. – Еще.

Кто-то любит пожестче?

Я могу!

Царапаю его живот ногтями, задеваю зубами край головки, и он вздрагивает и стонет.

Кажется, я нашла способ управлять этим мужчиной. Пусть теперь не жалуется.

Моя ладонь ныряет глубже в ширинку, я сжимаю его яйца и чуть-чуть впиваюсь в кожу ногтями, одновременно надеваясь ртом как можно глубже, насколько могу.

Дрожь проходит по всему его телу, он резко вдыхает и на выдохе приподнимается, перехватывая мои запястья и сжимая их одной рукой. Мне приходится выпустить его член изо рта, и его место тут же занимает властный и требовательный язык Кирилла.

Он вздергивает меня вверх за вытянутые руки, перетаскивает на свое сиденье, чем-то щелкнув, так что оно отъезжает назад, и, раскрыв меня между ног пальцами, заставляет сесть на него сверху. Резко, с размаху, сразу на всю длину.

У меня все поджимается внизу живота, и я, сама от себя не ожидая, кончаю раньше, чем он успевает войти до конца. Я извиваюсь на нем, нанизанная в самой неудобной позе, но он только перехватывает мои руки покрепче и подается бедрами вверх.

– Господи… – Я выдыхаю судорогу за судорогой, пронизывающие все мое тело, а потом приподнимаюсь и сама опускаюсь еще глубже, до упора.

– Варвара… – Свободной рукой он сжимает мою грудь, мнет ее, стискивает до боли. – Тише…

Какое там тише!

Я хочу еще!

Мне нужно чувствовать, как он глубоко во мне, чувствовать, как я растянута, нанизана, заполнена до конца – и каждое движение раскатывается вспышкой удовольствия по дрожащим мышцам.

Ладонь Кира сползает с истерзанной груди, нежно гладит живот, и большой палец ложится на клитор, запуская новую волну судорожных сокращений, сжимающих его член внутри.

– Тише, тише… – Он откидывает голову, сглатывает и… поднимает меня за бедра, снимая со своего блестящего от смазки члена. – Иначе я уже…

Уже – это когда выворачиваюсь и снова ловлю его губами, через мгновение чувствуя терпкий вкус языком. Кир стискивает мои волосы в кулаке и тянет – больно, но все равно, мне все равно, его так трясет, что я не могу остановиться, глотая все до последней капли.

Ночной ветер ерошит волосы, ласкает разгоряченную кожу тугими струями. Ладонь Кирилла лежит у меня на щеке, большой палец поглаживает нижнюю губу. Я касаюсь его кончиком языка, Кир смеется и убирает руку.

– Поехали в отель? – предлагает он. – Там кровать…

Соблазнительно, чертовски соблазнительно. Секс в джипе – не самое комфортное, что случалось со мной в жизни. Но, без сомнений, самое горячее.

Я оглядываюсь, ища свое платье, но он находит его первым.

Мгновение смотрит на меня и вдруг качает головой:

– Не отдам.

Оно летит куда-то в сторону обрыва над ночным морем.

– Так поедешь.

Мы летим по темным ночным дорогам, освещенным только фарами нашего джипа, и я чувствую телом теплую кожу сиденья – и руку Кирилла у меня между ног. Его пальцы танцуют, танцуют, скользят внутрь и наружу, так что приходится вцепляться в ручку на дверце машины. Пролетаем маленькую спящую деревню, задеваем краем город – и даже успеваем постоять на светофоре пару десятков секунд, которых Кириллу хватает, чтобы довести меня до еще одного оргазма.

У отеля никого не видно, только светится голубым бассейн да бьют в сторону темного моря прожектора. Я выбираюсь из машины в туфлях и чулках, расчерченных стрелками. Кир меня обнимает – и я мельком ловлю свое отражение в зеркале холла. Незнакомая женщина блядского вида со спутанными волосами и поплывшей тушью.

Первым делом мы забираемся в душ – вместе.