Сьюзен Филлипс - Великий побег Страница 8

Та же маскировка, к которой прибегла много лет назад Нили, убежав из Белого дома. Может, и у Люси сработает. Если повезет, никто не свяжет дочь бывшего президента с бедно одетой беременной девушкой, входившей в кафе. Выглядела она как еще одна дуреха, влюбившаяся не в того парня.

Панда обозрел ее пластиково–сумочную беременность:

– Ну вот, уже без пяти минут папаша, а секс – не сказать, чтобы был так уж хорош.

Люси боролась с желанием рассыпаться в извинениях.

Казалось, он способен только на два выражения лица: отсутствующее и сердито-хмурое. Сейчас он смотрел букой.

– Ты даже не выглядишь совершеннолетней.

Люси всегда казалась младше своих лет, а теперешний прикид придавал ей вид совсем девчонки. «Уверена, что я не первая твоя малолетка» – вот что наверняка заявила бы  Мег, но Люси просто отвернулась, кинула погубленные туфли в мусорный бак и несмело направилась в ресторанчик.

К ее облегчению, никто не обратил на нее внимания. И вовсе не из–за ее скромной одежды или большого живота, а потому что все вытаращились на Панду. В этом у них с Тедом было общее. Оба производили ошеломляющий эффект. Только Тед в хорошем смысле, а Панда совсем наоборот.

Люси пробралась в туалетную комнату, вымылась, как смогла, и поправила  выпуклый живот. Когда она вышла, то чувствовала себя почти человеком.

Панда, поджидая, околачивался у двери. Одет он был во всю ту же мятую рубашку, но пах мылом. Он изучающее осмотрел торчавшую выпуклость:

– Не бог весть что.

– Пока ты поблизости, не думаю, что кто-то будет присматриваться ко мне.

– Поживем – увидим.

Она последовала за ним обратно к столу. Пока они устраивались на диванчиках напротив друг друга, несколько человек в зале наблюдали за ними. Парочка сделала заказ и пока ждала, когда появится первое блюдо, Панда изучал на экране висевшего в углу телевизора «прокрутку» результатов бейсбольных матчей.

– Пока ты прохлаждалась в сортире, по новостям передали, что твое семейство вернулось в Вирджинию.

Люси ничуть не удивилась. Оставаться в Уинетте было бы непереносимо неловко для всех.

– Завтра они собирались в Барселону на конференцию Всемирной организации здравоохранения.

По его виду не было ясно, знает ли он, что такое конференция, не говоря уже о Всемирной организации здравоохранения.

– Когда ты позвонишь Теду и скажешь ему, что ты облажалась?

– Не знаю.

– Что толку бежать от проблем, все равно их так не решишь. Каких бы там проблем не навыдумывала себе такая богатенькая девушка, как ты.

– Я не убегаю, – возразила Люси. – Я… в отпуске.

– Неправда. Это я в отпуске.

– А я предложила заплатить тебе тысячу долларов плюс расходы, если ты возьмешь меня с собой.

Тут принесли их заказ. Официантка поставила на стол чизбургер с беконом, луковые колечки, а перед Люси водрузила овощной салат. Не успела официантка расставить блюда, Панда запихнул в рот жареное мясо.

– Так что ты будешь делать, если я отвезу тебя назад?

– Найду еще кого-нибудь, – ответила Люси. Откровенный вздор, конечно. Кого она еще найдет? – Вон тот парень, к примеру. – Она кивнула в сторону неотесанного на вид парня, сидевшего перед тарелкой с блинчиками. – Попрошу его. Похоже, ему бы пригодились деньги.

– Судишь по прическе?

Парень носил стрижку «маллет».

Уж кому-кому, а только не Панде критиковать мужские прически, хотя, как выяснилось, другие женщины в забегаловке не были столь придирчивы, как Люси.

Кажется, он не мог заниматься двумя делами одновременно и на время выбрал мыслительную деятельность в ущерб поглощению пищи. Наконец, отхватив огромный кусок и жуя с набитым ртом, произнес:

– Гарантируешь штуку, даже если не выдержишь сегодняшний день?

Она кивнула, потом взяла цветной карандаш с детского столика. Что-то написала на салфетке и протянула Панде:

– Вот. Подпишем контракт.

Он внимательно прочел. Отпихнул в сторону:

– Ты кинула славного парня.

Люси заморгала от возникшего вдруг жжения в глазах:

– Лучше раньше, чем позже, верно? Прежде чем он обнаружил, что стал жертвой лживой рекламы.

Ей хотелось прикусить себе язык, но было уже поздно. Однако Панда лишь перевернул бутылку кетчупа и шлепнул по донышку.

Официантка вернулась с кофе и стала глазеть на Панду. Люси чуть сдвинулась, и пластиковый живот под футболкой зашуршал. Кофейник застыл в воздухе, когда официантка повернулась, чтобы взглянуть на Люси. Та, наклонившись, вжала голову в плечи.

Панда смял салфеточный контракт и вытер им рот:

– Малыш не любит, когда она слишком быстро лопает.

– Вы, девчата, залетаете все раньше и раньше, – заметила официантка. – Сколько годков тебе, милая?

– Она совершеннолетняя, – отрезал он, прежде чем Люси смогла ответить.

– Вряд ли, – проворчала официантка. – Когда срок?

– Э–э… в августе? – произнесла Люси скорей вопросительно, чем отвечая прямо на вопрос, и официантка посмотрела озадаченно.

– Или в сентябре. – Панда откинулся на диванчике и полуприкрыл веки. – Зависит от того, кто папаша.

Женщина посоветовала Панде нанять хорошего адвоката и удалилась.

Он отодвинул от себя пустую тарелку:

– Через пару часов можем уже быть в аэропорту Остина.

Какие самолеты? Какой аэропорт?

– Я не могу лететь, – запротестовала Люси. – У меня нет паспорта.

– Позвони своей мамаше, и пусть она позаботится обо всем. Эта увеселительная поездочка и так пробила дырку в моем кошельке.

– Я же сказала. Отслеживай свои расходы. Я тебе все верну. Плюс тысяча долларов.

– И где же ты добудешь наличку?

Она понятия не имела.

– Как-нибудь разберусь.

Как-то Люси угодила на вечеринку, зная, что там будет выпивка. Ей было почти семнадцать, никто из детишек не увлекался наркотиками, и Мэт с Нили никогда бы ничего не узнали. Подумаешь, что тут такого?

Потом Кортни Барнс вырубилась за диваном, и они не смогли привести ее в чувство. Кто-то вызвал 911. Появились копы и проверили у всех удостоверения личности. Когда полицейские обнаружили, кто такая Люси, один из них отвез ее домой, пока остальных подростков препровождали в полицейский участок.

Она никогда не забудет, что тогда сказал ей тот офицер:

– Все в курсе, что сенатор Джорик и мистер Джорик сделали для тебя. Так-то ты им отплатила?

Мэт и Нили отказались ставить ее в привилегированное положение и отвезли обратно в участок, чтобы она там посидела вместе со всеми. Пресса разнюхала и принялась смаковать все подробности, завершив полемикой в публицистических статьях о неуправляемых детишках вашингтонских политиков, но родители никогда, ни разу, не попрекнули этим Люси. Вместо того они поговорили с ней об опасности отравления алкоголем и вождения в пьяном виде, о том, как они ее любят и хотят, чтобы она поступала разумно. И эта самая любовь так пристыдила и изменила юную нарушительницу, как никогда не удалось бы никакому гневу. Она поклялась себе, что никогда больше не унизит их, и до вчерашнего дня так и поступала.