Прости за любовь - Федерико Моччиа Страница 8

«Микра» тормозит и снова со всей силы бьет «пятисотую». Стекло заднего окна разбивается на тысячу мелких осколков. Так оно и продолжается: машины резко трогаются, уносятся вперед, потом вдруг поворачивают назад и атакуют как бешеные. Бум! Снова удар по «микре» и «лупо». Бум! «Мини» втыкается в «пятисотую». Бум! «Мини» влетает в «микру», и снова – бум! Это «микра» задним ходом «делает» «ситроен». Глухой звук покореженного металла, звон треснувших стекол, отлетающие в стороны бамперы. А по бокам машин, как седла, подпрыгивают связанные попарно шины, некоторые из них уже отскочили и укатили к ногам зрителей на краю площадки. У «мини» и «микры» уже дымятся радиаторы, «пятисотая» – всмятку. «Лупо» – единственная машина, которой удается еще сделать несколько рывков. Она что-то недовольно бормочет, медленно направляясь к центру площадки. С нее вдруг падает номер, и она останавливается.

– Ур а! Мы выиграли! – Ребята на краю площадки взрываются радостными криками. – Я так и знал, так и знал! «Лупо» не подвел! – кое-кто, у кого руки подлиннее, уже выхватил выигрыш и начинает его делить.

Из машин один за другим выходят герои-водители, причем некоторые выползают через окна задней двери. И сдергивают с глаз очки для плавания.

– Класс! Сколько мы выиграли?

– Эй ты, дели честно, не жульничай!

Фабио берет причитающиеся ему деньги и быстро пересчитывает.

– Не может быть: шестьсот евро! Здорово! Ники, приглашаю тебя на чудный ужин в знак примирения.

– Ты что, не понял? Сколько раз повторять: никакого ужина, мы уже не вместе.

– Да как же? Ты ведь сказала…

– Я тебе давала шанс неделю назад, и я уже тысячу раз тебе повторила: все кончено. Капут. Тема закрыта. Ауфвидерзейн. Мы расстались…

– Ну ладно, как знаешь. Эй, девчонки, мы с Ники расстались!

– Да они уже давно знают.

– Значит, я снова на коне, еще и лучше.

Фабио кладет деньги в карман, садится на свой скутер и быстро уезжает. А остальные переглядываются, кое-кто пожимает плечами, и все принимают равнодушный вид. Олли подходит к Ники.

– Слушай, когда он так делает, он просто…

– Просто засранец!

Дилетта тоже подходит к ним.

– Слушайте, он же все деньги увез, ни с кем не поделившись.

– Ну, это же Фабио!

– Но ведь со своей командой принято делиться, разве нет? – Это Эрика.

Ники пожимает плечами:

– Я ведь тебе говорила сто раз, что Фабио – засранец; есть у кого-нибудь сигаретка?

Олли вынимает пачку, а Ники смахивает с майки Дилетты осколки стекол.

– Слушайте, кто меня подвезет домой, у меня завтра опрос?

– Ой, а что, вечер на этом закончился? – спрашивает Олли.

– Ладно, самое большее – можно еще по мороженому в «Аляске».

– У вас что, приступ безумия? Ну ладно, ладно, поедем.

– Но потом – серьезно – по домам, ладно? – говорит Дилетта. – После всего, что вы сделали, у вас еще кровь кипит.

– Хорошо, мамочка Дилетта. На самом деле у меня есть еще идейка что надо, – говорит Олли, – можно пойти на супервечеринку!

Ники тянет за майку Дилетту.

– Нет, мороженое, и все.

– Пока, ребятки, мы уходим!

И Олли, Ники, Дилетта и Эрика – Ондэ, как их прозвали еще в пятом классе, когда они стали подругами, – смеясь, уходят. Они красивые, веселые, они такие разные. И они любят друг друга. Очень любят. Ники только что рассталась с Фабио. Олли расстается с кем-нибудь практически каждый день. А Эрика уже сто лет с Джорджо, Джо, как она его называет. А вот Дилетта… Она еще в поисках своего единственного парня. И она ему верна: рано или поздно она его встретит, во всяком случае, она на это надеется. Классные они, эти Ондэ, и, главное, они верные подруги. Правда, одна из них нарушит эту верность.

Глава шестая

– Эй, ребята, смотрите-ка, кто пришел – шеф! Да еще и с адвокатом! Шеф, только не заставляйте нас сегодня вечером работать! Это вечеринка, а не производственное собрание! – смеется Алессия, открывая дверь.

Алессандро и Пьетро входят, в доме полно народу.

– Так. Первый, кто назовет меня шефом, на два дня уволен.

Все кричат хором:

– Шеф! Шеф!

– Нет, не так: первый, кто меня назовет шефом, два дня будет выполнять двойную работу!

– Извини, шеф, то есть извини, Алекс!

– Здесь есть что-нибудь выпить?

Алессия, помощница Алессандро, подходит с полным бокалом.

– Вот, муффато – ты ведь его любишь, правда, ше…? – Алессандро недовольно морщится. – Шериф, я хотела сказать – шериф! Клянусь!

– Еще хуже получилось. Ладно, продолжайте, веселитесь, как будто меня здесь нет, даже еще лучше – как будто нас здесь нет.

Пьетро быстро выхватывает у него бокал и жадно к нему припадает.

– Как это «как будто нас здесь нет»? Я‑то здесь, еще как! Отличное вино! Муффато? Можно еще?

– Можешь еще мне налить? – просит Алессандро Алессию; та тут же наполняет второй бокал и подает ему.

– А что же ты без Елены пришел?

Пьетро смотрит на него и делает вид, что сейчас захлебнется. Алессандро дает ему пинка.

– Она не смогла. Много работы.

Алессия немного удивлена.

– Ну хорошо. Здесь еще много всякой еды, если хотите. Я пойду поставлю напитки в холодильник. В общем, будьте как дома.

И Алессия уходит. На ней легкое элегантное платье, подчеркивающее ее формы.

Пьетро наклоняется к Алессандро:

– Да, это муффато – просто сказочное. И твоя помощница – тоже ничего: лицо у нее не очень, зато задница… ты с ней не пробовал? По-моему, она тащится от тебя.

– Ты закончил?

– Вообще-то я только начал. А почему ты ей не сказал, что бросил Елену?

– Я ее не бросил.

– Ну ладно, тогда – что она тебя бросила.

– И она меня не бросила.

– А что же тогда случилось? Она что, испарилась?

– Нет, не испарилась. Просто у нее такой момент.

– Что значит «такой момент»? Она ведь ушла из дома. Забрала свои вещи. А вы ведь собирались жениться. И ты говоришь, что у нее просто такой момент?

Алессандро некоторое время молча пьет. Пьетро не успокаивается:

– Ну, так что скажешь?

– Что я сильно лажанулся, когда попросил ее выйти за меня замуж, нет, когда рассказал все тебе, даже нет, когда привел тебя сюда, на эту вечеринку, хотя нет, я лажанулся, когда позволил тебе работать на нашу фирму, нет, когда я думал, что ты мне все еще друг…

– О’кей, о’кей, я не знал, что ты такой обидчивый. Я ухожу.

– Ладно, ладно тебе, не уходи.

– Да кто уходит: тут