Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть Страница 81

– Смотри, Агата, Джулиан Брукс. О-ля-ля, Агата, он очарователен, не правда ли? Классный парень! Знойный мужчина, да?

Агата вырвала журнал из рук Доминик. Очаровательный, это слабо сказано, подумала она. Он просто Бог, самый прекрасный среди мужчин, живой Адонис. У нее даже засосало под ложечкой, когда она рассматривала его тело. Одной рукой он обнимал какую-то женщину, наверное, одну из своих партнерш.

– Это его невеста, – сказала Доминик. – Он помолвлен. Она тоже хороша, как ты считаешь?

Сердце Агаты сжал ледяной обруч. Невеста? Джулиан помолвлен? Агата внимательно смотрела на женщину, которая была сфотографирована в профиль, на ее длинные темные волосы. Судя по тому, как Джулиан смотрит на нее, они без ума друг от друга. Кто же она?

Агата яростно бросила журнал на колени Доминик.

– Все это чепуха, Доминик, – резко сказала она. – Я не интересуюсь кинозвездами. А теперь давай отдохнем, и прекрати болтать, у тебя впереди долгие дни напряженной работы.

Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но ревность и разочарование завладели ее мыслями, которые были заняты Джулианом и его новой подругой. Как Джулиан может на ком-нибудь жениться… и именно сейчас, когда Агата наконец-то оказалась рядом с ним? Как он может так поступать с ней?

Глава 4

Сразу же по прибытии на Билла Вьера Ник позвонил Электре, которая ужасно обрадовалась его звонку. Он распаковался, принял душ, переоделся и через двадцать минут уже сидел в одном из номеров отеля, специально переоборудованном для работы. Вокруг стола собралась вся съемочная группа: режиссеры, мастера по свету, костюмеры, помощники режиссеров, консультанты по комбинированным съемкам, издатели и авторы сценария, мрачно выглядевшие супруги Франкович и, естественно, тот, кто был здесь важнее всех, – Захария Домино, главный продюсер Ника. Глаза Зака были усталыми, плечи ссутулились, и сигареты «Кэмел» одна за другой таяли в его желтых от никотина пальцах.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Ник.

– Сегодня не так жарко, – вяло улыбнулся Зак. – Но ты не беспокойся. Думаю, это знаменитое проклятие Монтесумы. Он, наверно, ужасно зол на нас за то, что мы ворошим прошлое.

Все вокруг рассмеялись, только Киттенз, художник по костюмам, стояла молча.

– Проклятие Монтесумы не продлится больше трех недель, Зак, – с тревогой сказала она и, повернувшись к Нику, добавила. – Ему было очень плохо, Ник, мы так волновались.

Ник сжал кулаки. Черт, только час, как он прибыл па место, а все уже беспокоятся о его работе с Заком.

– Я посоветовала ему заказать «Пептобисмол», но есть и салаты, – бесстрастно произнесла Шерли Франкович. – Но он меня не послушался, не правда ли, Ирвинг?

– Да, дорогая, – ответил Ирвинг, – но послушался.

Его мысли были постоянно заняты сценарием: как лучше выписать характеры героев и то ситуации, в которых они будут существовать. На Шерли он теперь почти не обращал внимания. Пьяный скандал, учиненный ею на банкете у Макополиса, окончательно убедил его, что она просто старая вульгарная женщина. Говорить об этом он не любил, так что большую часть времени просто не обращал на нее внимания.

Ирвинг выглянул в окно расположенного на втором этаже люкса. Небо было нежно-голубым, а солнце, похожее на большой абрикос, потихоньку садилось за один из холмов. Ирвинг медленно пил коктейль, думая, на что похоже кокосовое молоко, которое его герой впервые попробует, высадившись на острове Ла Рокита. Он посмотрел на пальмы: их ярко-зеленые листья раскачивал легкий ветерок. Отель окружен целым морем зелени. Акапулько был настоящим тропическим раем, буйным и пышным. Разнообразие и красота его деревьев и цветов восхищали Ирвинга. Он совсем не слушал Зака, который говорил о некоторых общих технических проблемах, с которыми они столкнулись при перевозке на Ла Рокиту технического оборудования.

Ирвинг очнулся только тогда, когда Зак сказал, что студия хотела бы, чтобы сцена, в которой Кортес в первый раз занимается любовью с прекрасной принцессой, была еще чувственней, но, естественно, в рамках приличий. Руководство «Коламбиа пикчерз» хотело, чтобы в фильме было много секса. Голливуд все время что-то требовал, им очень хотелось секса, и чтобы все было как в жизни. Ирвинг и Шерли должны были сделать этот сценарий самым лучшим и откровенным сценарием десятилетия. Им придется немало потрудиться, потому, что когда сценарий попадает в руки режиссера и актеров, то Бог знает, сколько вреда они могут принести, пытаясь «усилить» диалоги. Франковичи были старыми голливудскими волками. Дважды великолепные сценарии Ирвинга были погублены бестолковыми, тупыми киношниками, поэтому они с Шерли настояли на том, чтобы все время находиться на съемках, хотя сценарист на съемочной площадке чувствует себя как сутенер в публичном доме.

С заходом солнца жара постепенно стала спадать, но в комнате было очень душно, и даже вентиляторы под потолком не помогали. Мужчины были в рубашках с коротким рукавом, но лбы у всех блестели от пота. На Шерли было широкое свободное платье, «муму», которое она успела купить на местном рынке. Она обожала торговаться и делать покупки, тем более что одежда здесь стоила копейки по сравнению с ценами Нью-Йорка и Беверли-Хиллз. «Муму» было прекрасной покупкой, особенно для ее фигуры, ведь за последние месяцы она сильно растолстела.

Шерли посмотрела на Захарию Домино, как будто спрашивая, как же он выдержит восемнадцать месяцев напряженных съемок на пляжах, москитовых болотах, лесах и реках.

Зак закурил еще одну сигарету, наплевав на запрет врачей. В Лос-Анджелесе он заглянул к своему доктору на обычный осмотр. Доктор Золотос заверил его, что для своих лет он выглядит просто прекрасно.

– Помните, что каждое утро вам надо глотать соленые пилюли и никогда не пить воды, что бы там ни говорило мексиканское правительство, вода это яд! Воздерживайтесь от фруктов и овощей, особенно от салата-латука. Не переутомляйтесь и бросьте курить.

Легче сказать, чем сделать. Когда вы главный продюсер самого грандиозного фильма десятилетия, это просто невозможно. Зак жил практически на сигаретах и кофе. Он поднес к губам бокал и отпил немного солоноватой на вкус минеральной воды. Все вокруг курили, и никто не задумывался о том, что он делает со своими легкими и сердцем. Захария глубоко затянулся и попытался сосредоточиться на обсуждении.

По другую сторону стола сидела Шерли, глядя на него своими хитрыми глазами. Они друг друга недолюбливали. Он считал ее сварливой бабой и пьянчужкой, которая постоянно сует нос не в свое дело. Зак попытался еще раз спокойно объяснить Франковичам, что их переработанные сценарии влетят студии в копеечку.