Дик Портер - Преданное сердце Страница 81

— Тебе не кажется, что большинство людей в твои годы чувствуют то же самое?

— Все может быть. Но сейчас впервые за долгое время наметился просвет. Появился шанс получить работу, которая позволит нам по-настоящему развернуться. Никто больше не будет тупо на тебя пялиться, услышав, что ты работаешь в адвокатской конторе "Дэйвис, Хупер и Вон". Догадываешься, что это за работа?

— Боюсь, что да.

— Симс Колдуэлл собирается провести реконструкцию в "Камберленд Вэлли", и он спросил нас, не можем ли мы подключиться к этому делу. Если мы действительно станем их представителями, это будет значить очень многое. На нас посыпятся новые клиенты, и клиенты крупные. Наконец-то я смогу заработать достаточно, чтобы обеспечить всем нам пристойную жизнь. И наконец-то я начну пользоваться влиянием. Тебя это смущает? По-моему, я никогда не говорил с тобой так откровенно.

— Мистер Колдуэлл уже обещал вам эту работу?

— Во всяком случае, активно намекал.

— Если я женюсь на Саре Луизе, "Камберленд Вэлли" наймет вас заниматься их делами?

— Что-то в этом роде. Разумеется, у них есть свои адвокаты, так что нам достанется только часть дел.

— Мистер Колдуэлл сказал, что все это зависит от того, женюсь я на ней или нет?

— Так он никогда не скажет.

— Но именно это он имеет в виду?

— Учти, я ни о чем тебя не прошу. Но прежде чем принять решение, необходимо узнать все факты. Надо спросить себя: а как мое решение отзовется на других людях? Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел о том, что я в свое время не объяснил, насколько важен для меня твой брак с Сарой Луизой. Впрочем, главное — это чтобы ты был счастлив. Мы с матерью всегда так считали.

— Мы с ней только что говорили об этом на кухне.

— Не сомневаюсь, что она думает так же. Твое счастье для нас — на первом месте.

Мамина угроза покончить с собой и папины слова о том, что моя женитьба на Саре Луизе проложит ему путь к славе и богатству, повергли меня в замешательство. Чем усерднее я искал выход из создавшегося положения, тем яснее становилось, что найти мне его не удастся. Наутро я достал свои старые теннисные ракетки и поехал в наш клуб сразиться с тамошним тренером. Около одиннадцати я должен был позвонить Саре Луизе, чтобы договориться о встрече. Набирая номер, я вдруг подумал, что с большим удовольствием поиграю с ней в теннис, чем буду слушать разговоры. Она сказал, что согласна и обещала тут же приехать. Перекусив в баре, мы отправились на корт и играли до самой темноты. Когда игра окончилась, Сара Луиза упала на стул и сказала:

— Хэмилтон, я и не знала, что ты так увлекаешься теннисом.

— Просто неожиданно захотелось поиграть.

— Сколько мы сыграли сетов?

— Семь.

За ужином Саре Луизе так хотелось пить, что она уговорила два бокала пива, в результате чего в кино, куда мы потом поехали, она задремала. Мы смотрели "О мужчины! О женщины!" с участием Дэна Дейли и Джинджер Роджерс. Внешне между Джинджер и Эрикой не было ровным счетом ничего общего, но что-то в ее голосе и соблазнительных манерах заставило меня моментально вспомнить Эрику. Когда я разбудил Сару Луизу и она спросила, интересный ли был фильм, я не мог ничего ответить: ведь сеанс я мысленно пробыл в Берлине. На обратном пути Сара Луиза снова заснула. Пробудившись неподалеку от дома, она было сделала движение, чтобы расстегнуть мне брюки, но когда я убрал ее руку на место, не стала возражать.

На следующее утро, прихватив ракетку, я снова отправился в клуб, снова встретился там с Сарой Луизой, и мы снова играли до тех пор, пока она не обессилела. Она так раскраснелась, что я на секунду испугался: а вдруг у нее будет солнечный удар? Был ли такой случай, чтобы кто-нибудь в этом возрасте умер от солнечного удара на теннисном корте? Прискорбно, конечно, но это был бы выход. За ужином она опять выпила два бокала пива и опять задремала в кино. На этот раз мы смотрели «Хижину» с Авой Гарднер и Стюартом Грейнджером. Сара Луиза спала, положив голову мне на плечо, а я все думал, что у Авы такие же глаза и та же страстная внешность, что и у Эрики. И опять Сара Луиза спросила меня про фильм, и опять я не мог ничего ответить, и опять на обратном пути она спала, оставив мой член в покое.

Так прошла вся неделя: днем теннис до изнеможения, потом пиво за ужином, а потом кино, где Сара Луиза спала, а я уносился мечтами в лучшие времена. В фильме "Бог его знает, мистер Эллисон" Дебора Керр напоминала мне Эрику своей уравновешенностью. Колдовское впечатление произвел последний фильм, "Любовь после полудня": Одри Хепбёрн была похожа на Эрику, Морис Шевалье — на ее отца, а виды Парижа пробудили во мне воспоминания о прошлой зиме.

На следующий день было воскресенье, и я думал, что родители захотят, чтобы я пошел в церковь вместе с Колдуэллами. Они, однако, попросили меня пойти с ними. Причина стала мне ясна, как только началась проповедь. С той минуты, как отец Филлипс взошел на кафедру, и до того момента, как он спустился с нее, он смотрел только на меня. Должно быть, родители обратились к нему за помощью — "Наш сын вернулся полным каких-то странных идей. Нас он не слушает. Не могли бы вы растолковать ему, что к чему? Он говорит, что влюбился в какую-то девицу в Берлине и теперь хочет вернуться туда и жениться на ней. Должен же он, разумеется, сделать совсем другое: жениться на Саре Луизе Колдуэлл и жить в Нашвилле". Не знаю, с удовольствием ли исполнял отец Филлипс родительскую просьбу, но трудился он на совесть. За пятнадцать минут он успел поговорить о Руфи и Ноемини, о Давиде и Вирсавии, о Блудном сыне, о юном герое-конфедерате Сэме Дейвисе, а также о нескольких своих знакомых, чьи имена он, однако, не назвал. Смысл всей проповеди сводился к тому, что мы должны исполнять своей долг перед близкими, забыв о собственных желаниях и прихотях.

Когда мы шли к машине, меня подмывало сказать родителям, что зря они все это затеяли, что проповедь получилась путаной и своей цели не достигла, но тут мне в голову пришла одна мысль. Конечно, отец Филлипс наговорил много чепухи, но кое в чем он, возможно, был прав. Раньше я считал, что самое важное, когда женишься, — это выбрать себе такую женщину, с которой будешь счастлив. В то же время, прочитав Хемингуэя и других писателей, я узнал, что суровая жизнь рано или поздно тебя настигает, что долго счастливым все равно быть не удастся и что лучшие люди воспринимают это мужественно и терпеливо тянут свою лямку. А раз так, раз счастья — по большому счету — мне не видать ни с Эрикой, ни с Сарой Луизой, то, может быть, имеет смысл осчастливить на какое-то время окружающих и поступить так, как они требуют?