Галина Мишарина - Бури Страница 83

Махунг встретил его радостно.

— Привет!

— Меня зовут Алан, — ответил мужчина.

— Алан, — сказал, подходя к ним, старик, — пока Махунг ходит за водой, я бы хотел поговорить с тобой.

И дед строго глянул на мальчика. Тот сразу побежал за ведёрком и вышел за пределы дворика, не прекословя старику.

— Говори, — кивнул Алан.

— Я не знаю, откуда ты появился в этом городе, может, ты и правда пришёл с другого края света. Ты странный человек, и почему-то решил нам помочь. Я не пытаю тебя вопросами о причине такого великодушия, но ты должен знать, что наш дом — не самое хорошее место для гостей. Несколько лет назад, когда заболела моя дочь, я взял в долг крупную сумму денег у одного местного торговца. Махунг был совсем малышом, он её не помнит. Он не помнит мать, и это хорошо. Мы пригласили лучших целителей, но всё было напрасно. Деньги утекли сквозь пальцы — лечение это было дорогостоящим и бесполезным.

Она ушла, а я, старый и никому не нужный воин, был вынужден заботиться о мальчике. Этот дом — всё, что у нас есть. Завтра Увач потребует вернуть долг, и мне придётся отдать его. Я не могу продать себя и уж тем более не стану продавать Махунга, поэтому… — он медленно и тихо вздохнул. — Ты можешь остаться у нас до завтра, Алан. Я буду рад. И Махунг тоже. И спасибо тебе за вчерашний ужин. Спасибо за твою искреннюю заботу. Я впервые встречаю такого человека, как ты.

Алан хмуро поглядел на старика.

— Я ничем не отличаюсь от людей, живущий на моей родине, Фадр. Ты был честен со мной, и я ценю это. Не считай меня богачом — богатство не измеряется деньгами. Возьми, — и он протянул ему несколько золотых монет, — и не благодари. Это только куски металла, и ничего больше. Но если они помогут вам — я рад. Пусть у мальчика будет будущее. Он, кажется, хороший пацан. Не стоит лишать его дома.

Фадр пристально и довольно долго глядел ему в глаза.

— Ты пришёл из другого мира, — наконец сказал он, и Алан поспешно сглотнул.

— Вроде того, — кивнул он, не совсем понимая, что старик имеет ввиду.

— Твой мир достоин света, — сказал Фадр, крепко сжимая его руку. — Как мне отблагодарить тебя?

Землянин усмехнулся.

— Позволь пожить у тебя в доме.

Фадр улыбнулся, и глаза его заблестели.

— Сколько угодно.

Из арки показался Махунг.

— Вода пришла! — объявил он. — Я приготовлю завтрак…

…Ката и Ин Че сидели на песке. Все вместе они быстро миновали Промежуток, и теперь брат и сестра тихо разговаривали. Ин Че обнимал Кату за плечи и взволнованно что-то доказывал. Девушка больше молчала. Кёртис отдыхал в домике неподалёку, а Олан бродил по берегу.

Он раздумывал, отчего ему так спокойно, будто он сделал что-то очень хорошее. Конечно, всё пошло так, как было запланировано, и Промежуток пустил всех четверых и даже позволил пройти дальше, но мужчине казалось, что дело совсем не в этом.

Ката чувствовала себя намного лучше. Она смогла встать на ноги, но Олану показалось, что девушка делает это с излишней поспешностью. Он подумал, что, возможно, неприятен ей. Эти мысли вывели его из блаженного и радостного оцепенения. Он свёл светлые брови, стал бить ногой по накатывающимся волнам. Брызги летели во все стороны, и скоро его штаны промокли насквозь до самых колен. Он ушёл как можно дальше по берегу и забрался на острые гранитные валуны, что в изобилии лежали на песке. С них хорошо было видно неспокойный, сердитый океан: надвигался шторм. Олан долго слушал ветер и грохот волн. Ему хотелось подняться в небо — а дальше будь что будет. Пряди выбились из хвоста и лезли в глаза, мокрые ноги мерзли, но ему было все равно. Сгущались неспокойные сумерки, становилось холоднее. Олан не хотел возвращаться к домику. Только заметив на берегу маленькую фигурку, он заставил себя спрыгнуть вниз. Ката шла, с удовольствием подставляя лицо отнюдь не тёплому ветру, и улыбалась. Увидев её, мужчина испытал сперва раздражение, потом — странную нежность. Он шагнул к ней.

— Здесь, конечно, не ваша тёплая долина, но это к лучшему. Для тебя особенно. Холод поможет.

— Он уже помог, — ответила девушка. — И ты… Я хотела сказать спасибо за то, что ты сделал для меня, Олан.

— Вообще-то сначала я был против. Это Кёртис предложил взять вас с собой.

— Но потом ты согласился.

— И ты согласилась, иначе Промежуток оттолкнул бы тебя.

— Я не могу до конца поверить в то, что случилось. Это иной мир, в котором свои законы и радости. Быть частью него так необычно!

— Поверь мне, Ката, радости во всех мирах одинаковые.

— Ну, например? — вдруг хитро улыбнулась она.

— Быть в кругу друзей. Подниматься в небо. Смотреть на звёзды, — ответил Олан. Звёзды он любил, самолёты тоже, а без Кёртиса не представлял себе ни одно путешествие.

— Да, это так, — согласилась Ката, — и у меня ощущение, что я заново родилась. Словно я — это и не я вовсе, а совершенно другой человек — свободный, лёгкий, крылатый! Способный на многое, умеющий мечтать!

— Это хорошее ощущение, — одобрил он.

— Я бы хотела заслужить право быть частью этого мира, Олан. Не просто жить здесь, а быть достойной того, что вы сделали для нас с Ин Че, понимаешь?

Мужчина взглянул на неё.

— Отчасти. Ты хочешь быть благодарной, но это не обязательно. Если вы с братом здесь, значит, это судьба. Мы лишь немного помогли ей случиться.

— Благодарность может быть разной. И вы отнюдь не мало сделали для нас. Ин Че жив, я тоже. Пока что… — добавила она, и Олан нахмурился. — Я не знаю, сколько мне осталось, но готова каждый день дышать полной грудью и чувствовать всем сердцем. Раньше я не хотела видеть будущее, но сейчас верю в то, что у нас с Ин Че оно есть. Особенно у него.

— Зря ты так, Ката. Не нужно считать себя второсортным человеком. Твоего брата обидела не столько твоя скрытность, сколько отношение к себе самой. И я говорю не об эгоизме, которого у тебя, кстати, нет и в помине. Я говорю о ценности человеческой жизни. И жизни любого живого существа.

— Мне трудно осознавать, что спустя столько лет я свободна, как ветер, Олан. Я никогда не чувствовала в себе желания делать что-то, подобное тому, о чём сейчас думаю, — ответила девушка и слегка покраснела.

— И что, например? — заинтересовался Олан.

— Танцевать, нестись сломя голову куда попало… Нырять в бушующие воды, которых я раньше никогда не видела — и они прекрасны! Любить, — добавила она тихо.

— А что такое любовь, Ката? — сощурился он.

— Я не знаю. Я не позволяла себя думать, что смогу полюбить.

— Это может каждый, — ответил Олан, — хотя люди вроде меня не нуждаются в любви, как прочие.