Галина Мишарина - Бури Страница 84

— Я не знаю. Я не позволяла себя думать, что смогу полюбить.

— Это может каждый, — ответил Олан, — хотя люди вроде меня не нуждаются в любви, как прочие.

— Ты не прав! — вдруг горячо возразила Ката. — Каждый в ней нуждается!

— Не собираюсь с тобой спорить. Но всё-таки думаю, что люди созданы для разного. Кому-то достаточно дружбы и общения.

Ката покачала головой.

— Мужчина и женщина могут дружить, но не тогда, когда ощущают внутреннее притяжение.

Олан весело хмыкнул и поглядел на неё.

— Сколько тебе лет, Ката? Восемнадцать-то хоть есть? Ты говоришь так, словно у тебя был подобный опыт.

— Мне двадцать, и опыта у меня не было.

— А что же так? Никто не нравился? — улыбнулся Олан. — Или дело в отсутствии времени? В самочувствии? — Он не хотел говорить «болезни».

— Во всём сразу и ещё были причины. Разные. Видишь ли, я рассуждала, как ты. Будто есть люди, не созданные для любви. Одиночки, довольствующиеся дружбой. Но теперь поменяла своё мнение. Коснувшись Промежутка, я как будто научилась чувствовать полнее, ярче.

— У, — отозвался Олан. — Понятно. А там, в вашем мире, как относятся к любви?

— Как к чему-то незначительному. Многие даже не хотят сами рожать детей. Просто покупают их, уже готовых, а что не своя кровь — какая разница?

Олан поморщился.

— Вот ведь болваны.

— Вот тебе и ещё причина, — вдруг мягко улыбнулась Ката. — Ты хотел бы детей?

— Не знаю. Думаю, я ещё не готов к этому, — ответил мужчина. Разговор становился всё более странным.

— Просто ты ещё не встретил девушку, которую мог бы полюбить, — тихо сказала Ката. Её голос звучал глухо и словно издалека.

— Наверное, не встретил, — согласился он, желая поскорее закрыть эту тему.

Ката быстро взглянула на него, откинула назад голову, собирая волосы в хвост. Движение выглядело нервным.

— Всё, что ждёт меня здесь — это труд и жизнь рядом с братом, не так ли? — сказала она, и Олану почудился в её голосе судорожный всхлип. — Я же сразу сказала, что недостойна быть здесь! — крикнула девушка. — Зачем ты меня забрал? Я слишком требовательна — получив многое, хочу ещё большего. Этот мир не для таких, как я. Верни меня назад! — сказала она яростно.

— Чего? — Олан даже остановился, растерявшись от такой перемены в её настроении. — С какого перепугу я тебя назад буду возвращать? Чтобы ты там коньки отбросила?

— А вот и пусть отброшу! Тебе это важно? Важно или нет? — взволнованно спросила девушка. — Ин Че — взрослый парень, он справится без меня, — сказала она, поняв, что Олан не собирается отвечать, — а я — непривлекательная, жалкая и скучная. Все так говорили. Я давно закопала в землю мечты… Люди смотрели на меня как на тень-в-пыли, так у нас называли женщин, которые никому не нужны. И не смей жалеть меня, понял?!

— Болтаешь всякую чепуху… — начал Олан, но она развернулась к нему, и это движение походило на движение пантеры, увидевшей жертву.

— Чепуха? — задыхаясь, произнесла Ката. — По-твоему, это ерунда? Мои чувства — тоже ерунда? Хотя ты прав, всегда так было и так останется. Ничего. Я справлюсь, — она мотнула головой, но Олан видел, что все её слова только выдумка. На самом деле она уже очень давно не справлялась, а копила боль и отчаяние, не отпускала их, и они пожирали маленькую, сильную упрямицу изнутри, выгрызали и мечты, и желания, и жажды. А все потому, что Ката никому прежде не говорила о том, что у неё на душе. Кроме него… — Я не умею говорить людям о том, что чувствую, вот и сейчас слова застряли в горле, — продолжила Ката — Но, наверное, кому нужно, тот поймёт? Правда ведь?

Олан пожал плечами. Разговор ему не нравился. Он понимал, что девушка имеет ввиду, но лишь отчасти.

Ката быстро взглянула на него и вдруг стремительно побежала прочь — только пяточки засверкали. Он и не подозревал, что она способна так бегать. Сначала Олан решил дать ей время во всём разобраться, но потом внутреннее чутьё подсказало, что нужно приглядеть за своенравной девушкой, и он трусцой направился следом, огибая высокие камни. Когда он выбежал с другой стороны насыпи, то успел увидеть край её платья, исчезающего в воде, и тут же, выругавшись, заставил время остановиться. На всякий случай. Живость характера! — мелькнуло в голове. Вот тебе и живость характера…

Он доплыл до неё быстро, опрокинул на спину и выволок на берег. Ката не успела наглотаться воды, но сопротивлялась, как безумная. Когда время вернулось в своё обычное состояние, она почти смогла дать ему оплеуху.

— Отпусти меня!!!

— С ума сошла? — возразил Олан.

— Отпусти, это мой выбор! Пусти! — крикнула она, брыкаясь.

— Ещё чего! — рявкнул Олан. Всё это начинало ему надоедать. Девушка сделала ещё одну попытку вырваться. Она была изворотливой и гибкой, но то были бесполезные старания. Олан мог удержать её одной рукой.

— Ничего не хочу! И жить не хочу! — крикнула она, елозя ногами по песку и разбрасывая его во все стороны. — Я никто и никому не нужна. Я готова была умереть там! Бездарная дура, замухрышка и уродина! Всю жизнь слышала это, и оттого, что попала сюда, ничего не измениться! Ни для кого: ни для меня, ни для тебя.

Олан вдруг подумал, что она восхитительна в своём сумасшедшем гневе: эти глаза, таких он ни у кого не видел на Земле! И волосы — нежные и сильные одновременно, и бледные губы редкого рисунка, и высокие узкие брови, и изящные и ловкие маленькие руки, и тонкая талия… Всё в ней показалось ему прекрасным. Не раздумывая лишних мгновений, он заставил её повернуть голову, взял её лицо в ладони — и крепко поцеловал девушку в губы.

Ката сразу обмякла в его руках, даже перестала дышать.

— Глупая! — сказал он тихо. — Неужели нужно слушать болванов из вашего мира, ничего не смыслящих в женской красоте? Ну? — но девушка молчала, заворожено глядя ему в глаза. — Дурочка ты, хотя и не бездарная. Сама не понимаешь, что говоришь. Ты красивая, очень красивая. И не важно, что в вашем мире другие каноны красоты. Забудь ты обо всём, Ката. Просто вычеркни прошлую гадость из нынешней жизни. Ты для меня красивая — это уже раз. И для брата — это два. И ты нужна мне, Ката, — сказал он, и сердце заныло сладостно и резко — никогда он не ощущал подобного, — нужна мне вся. Такая, какая ты есть. Поняла?

— Поняла, — тихо ответила девушка. Она выглядела такой растерянной и милой, что Олан не выдержал и снова поцеловал её. Она неумело ответила на его поцелуй, и он рассмеялся.

— Ну, хватит сидеть в холоде и сырости. Пошли домой.

Он взял её за руку, поставил на ноги и повлёк за собой. На этот раз она не сопротивлялась.