Нянька для мерзавца - Инга Максимовская Страница 9

– Не знаю, но у меня ощущение, что именно это ваша комната, – дернула плечом Нюша, – располагайтесь. Через час ужин.

Повариха ушла, а я свалилась на мягкую, покрытую лоскутным ярким покрывалом кровать, и прислушалась к себе. Организм требовал душа и отдыха.

Я пошла в ванную комнату, отметив, что Нюша все предусмотрела вплоть до новенькой зубной щетки и средств гигиены, выстроившихся на полочке ровной батареей. Шампунем я таким обычно не пользуюсь – по цене он превосходит мой любимый в разы. Но на безрыбье, как говорится, и рак рыба.

Пустив горячую воду, я уселась на бортик ванны, наблюдая, как она набирается, и задумалась, что делать дальше. Миссия моя ясна, тем более что хозяин конкурирующей с Зотовской фирмы дал точные вводные, и я знала, какая информация для него ценна. Вот только, судя по всему, Алексей Михайлович не тащит в дом работу, и потому моя деятельность под угрозой срыва.

А еще я поняла, что в концерне и без меня есть крот, да не просто какой-то лох, а человек, имеющий доступ почти ко всем делам. И это тоже ставило мой план под угрозу. Зачем платить бесполезному шпиону, если и так есть вся интересующая информация? Вот бы узнать, кто та сука, которая сливает все конкурентам.

Вода достигла бортиков, я, опустив в нее руку, проверила температуру и, удовлетворенно хмыкнув, сняла костюм, почувствовав невероятное облегчение. Жаль только, что после банных процедур мне вновь придется напяливать на себя несвежее белье и дурацкую тряпку. Дома-то я не была, потому сменной одежды у меня нет. Завтра нужно будет на пару часов отпроситься и съездить домой, потому что я тут, видимо, застряла надолго.

Расслабившись в теплой воде, я прикрыла глаза, прислушивясь к тихому шипению пенных пузырьков, и едва не уснула – так хорошо мне было. Будильник в телефоне разразился противным писком. Черт побери, я же забыла про ужин! На который Нюша настоятельно рекомендовала не опаздывать. Похоже, в этом доме живут не люди, а роботы. Неужели Зотов такой педант? Или просто самодур, показывающий, кто в доме хозяин? Ладно, разберемся.

Я схватила с полочки флакон с шампунем и щедро плеснула себе на макушку. То, что с шампунем явно что-то не-то, почувствовала сразу, едва коснулась пальцами своих и без того не самых густых кудрей. Точнее, пальцами я просто прилипла к своей многострадальной головушке и никак не могла выпутать их из слепленных в сосульки волосенок. Принюхавшись, поняла, что чей-то коварный план удался. И как я снова попалась на проделки мелких хулиганок? Ведь поняла же уже, что тут надо держать ухо востро. И, кроме того, прикол-то старый. Мы сами с Елкиной развлекались, подливая ее матушке в шампунь яичный производства фабрики «Желтая плесень» кленовый сироп, отмыть который с волос было делом бесперспективным.

Твою мать. Я едва сдержала рвущийся из груди крик.

После получаса бесплодных попыток смыть с себя адский сироп я сломала несколько ногтей и добилась того, что у меня на скальпе появились кровоточащие раны. Ресницы, кстати, тоже слиплись, глазенки щипало от попавшего в них мыла. Я схватила с тумбочки фен в надежде хоть немного привести себя в божеский вид. Нажала на кнопку и взвыла.

Поверьте, дом, скорее всего, привыкший к крикам несчастных нянь, в этот раз содрогнулся по-настоящему. Фен обдал мою многострадальную башку горячим воздухом и облаком муки, котрую мелкие заразы догадались в него засыпать. Надо же какая буйная фантазия у малолеток! От злости я едва не сгрызла расческу, хорошо, что она намертво застряла в моей шевелюре, придавая ей вид очень креативный, если не сказать – безумный.

На ужин я, конечно, опоздала, за что удостоилась такого взгляда о Адольфовны, что будь у меня нервишки послабее, умерла бы на месте от разрыва сердца.

– Прекрасно, – прошипела старая грымза, – вы потому опоздали, что перепутали прием у короля франции Людовика пятнадцатого и ужин в тесном семейном кругу? – ехидно поинтересовалась она, явно намекая на мою прическу, расческу из которой я так и не смогла извлечь.

Ну да, увидь меня сейчас любая фавритка его величества, загнулась бы от зависти. Девочки ели молча, с торжеством поглядывая в мою сторону. Особенно беззубая Козюлька. Теперь понятно чьих рук дело мой позор. Этой развитой не по годам малышки.

– Вас что-то не устраивает? – спросила я, глядя прямо в глаза хозяйской тещи, что ее, кстати, ничуть не смутило, хотя обыкновенные люди – в смысле, не зло в чистом виде – стараются моего взгляда избегать. – Вы так-то тоже не фонтан выглядите. Пятна на лице шарма не добавляют. И учтите, я не люблю, когда со мной разговаривают в подобном тоне.

Старуха прожгла меня взглядом и закашлялась, подавившись кашей, которую не успела проглотить. Явно не ожидала от меня отпора. Девочки перестали жевать и уставились на меня с интересом и, показалось, толикой уважения, что меня определенно порадовало.

– Ты уволена! – взвизгнула Адольфовна, брызнув ядовитой слюной на красивую вышитую скатерть. – Вон пошла, дрянь! Вон, вон, вон!

Я молча посмотрела на беснующуюся фурию и зачерпнула из тарелки ложкой невероятно соленую кашу. Ну конечно, ничего нового.

– Вкусно, я бы еще присолила, – громко сказала, повернувшись к замершей в предвкушении шоу Козюльки. С трудом пропихнув в себя вставшее поперек горла противное месиво, я с улыбкой людоеда племени Мумба Юмба повернулась к Адольфовне, которая уже замолчала и лишь бешено вращала выкатившимися из орбит глазами. – Я уйду, только когда хозяин дома сам мне сообщит об увольнении. А до этого и с места не двинусь, – лелейно пропела, зачерпывая вторую ложку каши. Пусть знают наших. – Надеюсь, вы поняли это, Прозерпина Адольфовна, – сделала я ударение на отчестве злюки.

– Клево, – шепнула Надя.

Тихо шепнула, но я услышала и налила себе вина из графина. Надо же отпраздновать эту пусть и небольшую, но победу. Только вот голова чешется жутко, и волосы, наверное, придется состричь, потому что сейчас я похожа на больного проказой бомжа.

Залпом опрокинув в себя рубиновый напиток, я доела гадскую кашу, от которой у меня точно случится несварение и изжога, и с видом царствующей особы поднялась со стула и молча пошла к выходу из столовой, понимая, что нажила себе такого