Табу. Разбитые судьбы (СИ) - Екатерина Сокольская Страница 9

— Ты опять куришь, Сокольский? — я не смогла удержать грусть в голосе при виде Митьки, сидящего на пледе.

Он повернулся и с хитрой улыбкой выпустил дым через нос. Я тоскливо улыбнулась. Ни слова не говоря, парень отвернулся к ночному небу и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая присесть.

Я аккуратно села рядом, всматриваясь в сосредоточенное лицо. Мне самой одновременно хотелось просто молчать, положа голову ему на плечо, и так много рассказать. Рассказать всё, что у меня в душе. Всё, что чувствовала к нему и о чем так сильно переживала. Оставшегося для нас времени было ужасно мало. Хотелось запомнить каждое мгновение.

— Ну что? Готов к новой жизни? — я попыталась улыбнуться и пошутить, хотя в душе всё разрывалось.

— Ага…

— Ты не на шутку молчалив сегодня…

— Пытаюсь вспомнить таблицу умножения. Иначе выпрут с первого занятия… — он улыбнулся под моим гневным взглядом и обнял за плечи одной рукой.

— Придурок… — я с наслаждением прижалась к его горячему боку и немного успокоилась.

Близость Митьки всегда действовала на меня успокаивающе. Каким бы сложным эмоционально или физически ни был день, стоило только увидеть его улыбку или тёплый взгляд, пружинка во мне расслаблялась. Я чувствовала умиротворение, как дома. Как под тёплым пледом. Как в самых надежных объятьях.

— О чём думаешь, Мить? Ты же будешь мне писать СМС?

— Не знаю. Ещё не решил… — я отпрянула от него, ударив в плечо. Он рассмеялся, но как-то грустно. — Я решил жениться, Мань.

— Ой хватит твоих шуточек… — я закатила глаза, пытаясь спрятать укол ревности в сердце.

— Я серьезно, — он снова отвернулся, задумчиво подставив лицо прохладному ветерку.

— Чего? — я замерла, не веря в услышанное. Я ждала. Вот сейчас он снова рассмеётся и скажет, что я всё такая же наивная. Но Митька не смеялся, оставаясь сосредоточенным.

— Года через четыре, когда будешь взрослой, я приду к тёте Ире и попрошу её твоей руки.

Теперь я нервно расхохоталась над его шуткой. Ах знал бы он, что весь прошедший год я мечтала об этом.

— Так… я взрослая.

Он снова притянул меня к своему плечу, тяжело вздыхая.

— Ты соплюха ещё, Мань. Целоваться даже не умеешь ещё.

Во мне снова проснулся колючий ёжик. Хотелось сказать, что он не прав. Что я взрослая, но тепло от его слов растянуло на моём лице улыбку. Щёки вспыхнули от удовольствия, а сердце бешено застучало.

— Если это шутка такая, Мить, то не смешная…

— Сначала поговорю со своей мамой.

— Она что-то не особо меня любит… — я скривилась, вспоминая её колкий немного высокомерный взгляд, когда Димка провожал меня после школы.

— Ерунда. Был бы рядом отец… — Митька замолчал на мгновение. — Был бы тут отец, ты бы ему понравилась.

Он опустил руку в карман джинсовки. Я посмотрела вниз. На его ладони лежало маленькое колечко. Обычная дешевая бижутерия, которую можно купить на каждом углу. Маленькое «золотое» колечко, в середине которого мутно поблескивал в свете луны «рубин» в виде сердечка.

— Давай сюда лапку, Манька. Не бриллианты, конечно, но когда-нибудь я подарю тебе настоящее.

От переполняющих меня чувств, я хотела взорваться на миллион кусочков или прыгать, как сумасшедшая, пока не проломлю шифер под ногами. Но вместо этого ошарашенно смотрела, как Митька надевает на мой палец самое прекрасное кольцо в мире. Кольцо, дающее надежду, кричащее без слов о его чувствах ко мне. Кольцо, которое безбожно было велико мне.

От обиды хотелось расплакаться.

— Мда, Мань… И что мне с тобой делать? — он почесал в затылке, задумавшись. Затем оттопырил ворот футболки и ловко щелкнул замочком на цепочке, болтавшейся на шее.

Продев кольцо в цепочку, застегнул её теперь на моей шее. Щёки вновь опалило огнём, а сердце затрепетало, как будто хотело вырваться и прыгнуть ему в карман, чтобы быть всегда рядом. Чтобы и он не забывал обо мне. Чтобы знал, что я его жду и люблю всем своим наивным сердечком.

— Уже рассвет. Надо идти, а то получу по шее… — его голос был таким тихим, таким непривычно грустным.

Сдавшись своим эмоциям, я со всей силы прижалась к его чуть костлявому телу и обняла за шею, не желая отпускать. Хотелось вжаться в него так, чтобы быть одним целым и не расставаться больше ни на миг.

Его ладонь опустилась на мою спину, медленно поглаживая её. Расслабляя. Давая мне время успокоиться и перестать лить слёзы по своей детской любви.

— Ну чего ты, соплюха? Я же вернусь. Вот каникулы будут и приеду… — его тихий голос убаюкивал.

— Почему мне кажется, что стоит тебя отпустить и всё изменится? — я крепко сжала колечко, висевшее на шее.

— Тебе кажется. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Всегда буду оберегать тебя. Запомни это…

Если бы я знала, что мои слова будут пророческими, то никогда бы не отпустила.

Глава 7. Маша

— Жихарева, пойдёшь сегодня в ДК? — после уроков противный одноклассник Ванька неожиданно перегородил дорогу.

— Что я там забыла? — я сделала шаг вправо, но Ванька схватил меня за локоть.

— Как что? Пообжимаемся…

— Придурок! — я вырвала руку и глянула на него исподлобья.

— Ну так что? Идёшь?

С первого дня знакомства он считал своим долгом доказать мне, что я неудачница. Обидные слова, тычки в спину, лягушка в рюкзаке, это малая часть его злодеяний. За семь лет я привыкла к этому. Бабуля подшучивала и говорила, что таким способом мальчики привлекают к себе внимание понравившихся девочек. А мне вообще не хотелось такого внимания. Хотелось просто доучиться ещё четыре года спокойно без постоянного ожидания пакостей.

Его вопрос поставил меня в тупик. И что я забыла в местном старом Доме Культуры? Никогда не ходила на дискотеки и не собиралась в ближайшее время. Мне было мерзко смотреть на пьяную молодежь, которая «помечает» деревья вокруг здания или исполняет брачные игры в подсобке на старом диване.

Откуда я это знала? Девчонки постарше во всех красках описывали ночи, проведённые в грязных лапах местного сброда. Меня передернуло. Отвратительно.

Нет. Сегодня был последний учебный день перед каникулами. Сегодня должен приехать мой Митька, от которого в последний месяц не было ни одного слова. Он не ответил ни на