Элли Даркинс - Холодное сердце, горячие поцелуи Страница 13

Как ни странно, на лице Уилла тоже появился намек на улыбку. Майя так редко видела его улыбку, что уже не помнила, как та меняет его лицо, как зажигает его глаза, и теперь это показалось ей еще одним подарком вдобавок к тем, что ждали на рыночных прилавках.

– Похоже, вам здесь очень нравится, – сказал он, и она с радостью заметила, как легко и беззаботно звучит его голос.

– А как же иначе? Я знаю, чем тут можно поживиться, раз уж мы приехали.

– И что же это?

– Ну, не знаю, как вы, а я думаю про сыр, хлеб, фрукты и, возможно, консервированное мясо. Это и будет наш ланч. А потом пирог. – Уилл начал догадываться, что она затевает, и Майя, поняв это, погладила его по руке. – Не надо так волноваться.

Убрав руку, она услышала в ушах стук собственного сердца и испугалась, что, позволив себе этот жест, слишком откровенно выдала свое влечение.

– Похоже, рынок для вас как парк аттракционов. У вас такой же вид, как у Дилана вчера, когда вы принесли пудинг.

– Ничего не могу с собой поделать, – смеясь, согласилась Майя, испытав облегчение оттого, что он не придал значения ее жесту. – Вы только принюхайтесь, как пахнет. Это же просто невероятно.

Она чуть не разинула рот от удивления, увидев, что Уилл смеется вместе с ней.

– Итак, хотите разделиться или пойдем вместе? – Она чувствовала, что такое обилие еды со всех сторон может показаться ему несколько навязчивым и он захочет сделать передышку.

– Пойдем вместе, – ответил Уилл, и Майя почувствовала, как в груди разливается тепло. – Так я смогу больше узнать. – Ну конечно. Он здесь, потому что хочет научиться. И ничего больше. Ему нужно кое-что от нее, а не она сама.

Они переходили от одного прилавка к другому, нюхая и пробуя. Майя никогда с такой остротой не ощущала присутствия рядом с собой другого человека. Когда они остановились, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не прислониться к нему, сдержать желание вдохнуть его запах. Когда их руки соприкоснулись, потянувшись за одним и тем же крекером с густой пикантной индийской приправой, она невольно ойкнула, и чтобы скрыть эту непроизвольную реакцию, пришлось сделать вид, что готова биться с ним за этот крекер. Она не могла показать ему, что чувствует, не могла даже намекнуть, ведь если бы он понял и снова отвернулся от нее, она не выдержала бы.

– Вы когда-нибудь раньше бывали на таком рынке? – пытаясь отвлечься, спросила Майя, когда они шли по рядам.

Внезапная боль в глазах Уилла предупредила, что она вторгается на опасную территорию. Опять. Майя запнулась. На миг возненавидела себя за то, что расстраивает его. Но она понимала, что это неизбежная и необходимая часть того, чему он просил его научить. Казалось, каждая ее попытка поговорить о нем задевает какой-то больной нерв, затрагивает то, что заставляет его замкнуться и уйти в себя.

– Один раз.

– Вам понравилось? – Она не могла пугливо обходить стороной эти темы, и боль, которую она ему причиняла, была частью обучения. К удивлению Майи, он остановился и пристально посмотрел на нее.

– Да. Я почти совсем забыл. Мы ездили на рынок с родителями, когда мне было тринадцать, нет, четырнадцать. Как раз перед тем… – Он остановился. – Я так объелся сыром, что чуть не заболел. – Страдальческое выражение лица сменилось меланхолической улыбкой. – Я не вспоминал об этом дне уже много лет.

Майя с трудом сдержала улыбку. Она видела его печаль, но его откровенность стала еще одним маленьким признаком прогресса.

Они двинулись дальше, и когда подошли к прилавку с сыром, Уилл снова улыбнулся.

– Не пора ли мне вас остановить? – пошутила Майя, после того как он попробовал пару видов сыра.

– Джулия пыталась, но я ее не слушал. Когда мне стало плохо, она меня не пожалела.

– И я ее не виню. Похоже, она была очень разумной женщиной. – Майя постаралась произнести это легко, не показывая, как ее обрадовало, что он стал рассказывать о своем прошлом, о еде, о себе.

– Да, вы правы. Зато Нейл был мягким человеком. Он принес мне чай с тостом и разрешил вечером смотреть телевизор. – Уилл помрачнел и поспешно отвернулся.

Майя подумала, что за этим стоит боль. Что-то еще, чего она не знала.

– Что у нас дальше по плану? – спросил он более твердым, почти резким голосом.

Майя моргнула, пораженная столь внезапной сменой его настроения.

– Я хочу зайти в кондитерскую.

– Хорошо. Встретимся там. Я забыл в машине мобильник. Вы не могли бы дать мне ключи, чтобы я его забрал?

Она протянула ему ключи. Он быстрыми шагами отправился на парковку. Майя смотрела, как он уходит, и с болью думала о том, как легко Уилл ушел от нее, с какой легкостью пренебрег ее обществом.

– И кто твой парень?

Услышав неожиданный вопрос, она обернулась и увидела Гвен.

– О нет. Это Уилл, – напомнила Майя, стараясь взять себя в руки. – Он записался на курсы и сейчас живет у меня в коттедже. Разве ты не помнишь?

Гвен кивнула, но ее глаза по-прежнему следили за Уиллом.

– Хм. Он сейчас так на тебя посмотрел, что мне с трудом в это верится.

– Ты серьезно? – Вопрос сорвался с губ, прежде чем Майя успела остановиться. – Хочешь сказать, он до сих пор на меня смотрит?

– Можешь убедиться сама.

Она рискнула бросить быстрый взгляд через плечо и поняла, что Гвен права. Уилл смотрел на нее. Майя вздохнула. Если она действительно ему нравилась… Большую часть своей жизни она прожила с людьми, которые относились к ней холодно и равнодушно, с которыми она чувствовала себя несчастной. И именно эти слова как нельзя лучше могли описать человека, переступившего порог ее дома в воскресенье. Даже самый привлекательный мужчина на свете не мог бы заставить ее повторить этот опыт.

Но она видела, что за последние несколько дней Уилл изменился, видела свет в конце тоннеля, дававший надежду, что его холодность не навсегда. И все же ей было чего опасаться. Потому что, даже если бы оказалось, что Уилл открыт для отношений, возникал другой вопрос: хочет ли он отношений с ней?

– Итак, ты ему нравишься и, судя по твоим покрасневшим щекам, он тебе тоже. Тогда что вас останавливает?

– Гвен. – Майя понимала, что должна перенаправить мысли Гвен, да и свои собственные, в иное русло. – Между нами совершенно ничего не происходит. Как твои дети?

– О, у них все прекрасно. Собственно, о них я и хотела с тобой поговорить. Ты помнишь, что в эти выходные мы отмечаем день рождения Дилана? Я была уверена, что обо всем позаботилась, заказала праздничные пирожные. Но только что я встретила Элейн из кондитерской, она сказала, что я ничего не заказывала. В эти выходные она обслуживает свадьбу, и ей некогда заниматься моими пирожными. Я на кухне полнейший профан, поэтому подумала, может быть, ты…

Гвен все больше волновалась, повышала голос и все сильнее размахивала руками. Майя не могла видеть, когда кто-то расстраивался, особенно если могла помочь. Она предчувствовала, чем все закончится, и даже не зная, сможет ли справиться, понимала, что ответит «да». А что еще она могла сделать? Если хочет, чтобы Гвен и дальше оставалась ее подругой, надо найти способ ей помочь.

– Конечно, я могу испечь пирожные, Гвен. Если ты это имеешь в виду.

– О, Майя, я так тебе благодарна. Дети любят твою выпечку, они будут очень довольны. Ты моя спасительница. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Майя продолжала улыбаться, пока Гвен не умчалась в сторону парковки, и старалась не думать о том, что будет, если она вставит в свое расписание еще сотню пирожных. Оно и без того достаточно напряженное из-за плановых занятий с клиентами и необходимости подготовиться к частным визитам, ожидавшимся на следующей неделе. Оставался еще благотворительный обед Уилла, если его обучение завершится успешно. А что оставалось делать? Сказать «нет»? От этой мысли она поморщилась.

– Что-то случилось?

Уилл появился у нее из-за спины. Его лицо выглядело спокойней, чем когда он уходил. Майя подавила вздох разочарования. В очередной раз, как только он столкнулся с тем, о чем не хотелось думать и что чувствовать, он, вместо того, чтобы поделиться с ней, уходил и возвращался спокойным и отстраненным.

– Ничего. – Она размышляла о том, как изменить расписание, чтобы выкроить время для пирожных.

– Это мама Дилана и Кэрис? Она вас чем-то расстроила?

В его голосе звучала искренняя озабоченность, а когда рука легла ей на плечо, Майя так удивилась, что в недоумении уставилась на него. Как он это делал? То превращался в бесчувственный автомат, то снова становился человеком. И так без конца. Это совершенно сбивало с толку. Невозможно понять, с каким Уиллом столкнешься в следующий момент.

– Я вовсе не расстроена. – Она почувствовала тепло, волнами растекавшееся от его пальцев по всему телу.

– Тогда почему у вас такой серьезный вид?

Эти слова вернули ее к реальности. Майя взглянула туда, где его рука касалась ее плеча, и с удивлением увидела, что кожа выглядит как обычно. Она уже была готова увидеть пробегающие по ней волны.