Мечтатели (Загадочный любовник, Невеста для блудного сына) - Стюарт Энн Страница 59

Впрочем, стоило ему переступить порог ее комнаты, как он тотчас понял, что это не она. Но даже за эти несколько недель он не приблизился к разгадке ни на йоту.

Единственный, к кому он приблизился, это Каролин Смит.

Сейчас она — демонстративно повернувшись спиной к нему — свернулась клубочком на огромной двуспальной кровати. В незанавешенное окно лился лунный свет, растекаясь серебристой лужицей по всей комнате. Интересно, подумал он, что будет, если он сейчас заберется на кровать и ляжет с ней рядом?

Но он не посмел. Жизнь научила его прислушиваться к внутреннему голосу, и этот голос подсказывал ему, что враг где-то рядом. В этой ситуации было бы непозволительной глупостью поддаваться соблазнам плоти, даже если рядом любимая женщина.

Он совершил огромную ошибку, влюбившись в нее. С другой стороны, здесь нечему удивляться. Он хотел ее, сколько помнил себя, и даже все эти годы, проведенные в добровольном изгнании, не переставал мечтать о ней.

Раздеваться Алекс не стал, какой в этом смысл? Вместо этого он просто растянулся на матрасе. Ветерок, проникавший в полуоткрытое окно, приносил с собой приятную ночную прохладу. Снаружи доносился плеск волн о бетонный причал, тихий, умиротворяющий звук, который погружал в сон. Эх, только бы не уснуть!

Но он уснул.

Глава 22

Каролин была не вполне уверена в том, что именно разбудило ее. Не считая призрачного лунного света, в комнате было темно. Часа два или три ночи, решила Каролин. Она тихо лежала на высокой кровати и прислушивалась. Все ее чувства мгновенно обострились. Вскоре она поняла, что Алекс тоже не спит.

— Алекс! — еле слышным шепотом позвала она.

— Да, — отозвался он, но даже не шелохнулся.

Она приподнялась на локте и посмотрела на него. Алекс лежал, вытянувшись на голом матрасе, одетый, без подушки и одеяла. Даже если он и поспал, то совсем чуть-чуть, потому что даже в лунном свете лицо его казалось усталым и изможденным.

— Алекс, — прошептала она снова, не зная толком, что хочет услышать от него в ответ.

— Не смей!

— Что — не смей?

Он устало закрыл глаза.

— Не смей смотреть на меня так! Даже не думай ложиться ко мне под бок и лить слезы. Не смей жаловаться, что, мол, тебе страшно и одиноко. Ради всего святого, Каролин, оставь меня в покое.

Она собрала одеяло и, глядя на него краем глаза, медленно слезла с кровати.

— Тогда я перейду в другую комнату.

Его сильная рука поймала ее за ногу.

— Никуда ты не пойдешь. Ложись и спи.

— Не могу.

— У меня нет для тебя снотворного.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что мне и без того тяжело, не хватало еще тебя утешать. Я мучаюсь. Я хочу тебя, но я, черт возьми, уважаю твои желания и не прикасаюсь к тебе. И мне будет легче делать это и дальше, если ты не станешь так смотреть на меня и…

Неожиданно она вся сжалась и притихла.

— Я просто хотела кое-что у тебя спросить.

Он вздохнул, видимо, заставляя себя успокоиться.

— Что именно?

— Эта кровать и правда скрипит?

Ее вопрос сбил его с толку.

— Ну да. Можешь проверить.

Каролин осторожно пошевелилась — кровать громко и жалостливо скрипнула. Тогда она переместилась на матрас рядом с ним.

— Скажи, ты правда меня хочешь? — прошептала она, беря в ладони его лицо. В ее прохладных руках его кожа была горячей. От нее также не скрылось, с какой жадностью он втянул в себя воздух.

— Еще как, — хрипло подтвердил он.

— Отлично, — прошептала Каролин и, наклонившись, поцеловала его в губы. Она вложила в этот поцелуй столько нежности, что он не мог не осознать: она его любит.

Но мужчины не самые наблюдательные создания в мире, что и плохо, и хорошо. Алекс дождался, когда она отстранится от него. Его руки скользнули ей за спину, прижимая ее к своему телу. А затем он поцеловал ее сам, спокойно и не спеша, как ни разу еще не целовал. Раньше он целовал ее, охваченный страстью и похотью. Целовал яростно, жадно, ненасытно. Но ни разу он не целовал ее просто ради удовольствия.

Внутри ее тотчас шевельнулось желание и скользнуло выше, к соскам, которые мгновенно отвердели. Алекс опрокинул ее на спину, и Каролин не стала сопротивляться и лишь закрыла глаза, ощущая прикосновения его губ на щеках, веках, висках.

Неожиданно он сел. Она мгновенно ощутила себя покинутой и открыла глаза. Он смотрел на нее, но она не могла понять, что выражает его взгляд..

— Мне казалось, ты сказал, что хочешь меня.

— Сказал, но я не уверен, нужна ли мне в постели мученица.

Каролин рассмеялась его шутке.

— Сдается мне, когда ты был маленьким, Салли уронила тебя, и ты ударился головой, — сказала она, как будто обращаясь к себе самой. — Поверь, я не обижусь, если ты принудишь меня к первоклассному сексу. Я готова пойти на такую жертву.

— Первоклассному сексу? — переспросил он, не предпринимая, однако, никаких действий.

Ее веселость моментально улетучилась. Почему-то она была уверена, что, предлагая себя ему, ничем не рискует. Что он хотел ее, пусть даже только физически, не менее сильно, чем она его. Теперь же ее уверенность пошла на убыль.

— А ты хотел бы предложить мне что-то сверх того? — спросила она. Алекс даже не пошевелился, лишь одарил ее задумчивым взглядом. А затем внезапно стянул через голову свитер и швырнул его через всю комнату.

В лунном свете его грудь казалось отлитой из бронзы.

— Да, — сказал он.

Она никак не ожидала, что он способен на такую нежность. Не ожидала, что он подарит ей настоящую любовь. А еще она не осознавала, насколько это опасно — позволить ему себя любить.

Алекс медленно раздел ее. Стащил через голову футболку, одарив при этом каждый квадратик ее кожи нежным поцелуем. Его кожа показалась ей охваченной пламенем. На нее нахлынуло странное чувство, как будто она, невесомая, парит в бесконечном пространстве, подобно языческой богине, и только волосы колышутся и извиваются змеями вокруг ее обнаженного тела. Его руки действовали умело, они ласкали и возбуждали, и вскоре она изогнулась дугой, предлагая себя ему, не в силах больше сдерживать рвущееся наружу желание. Она ощутила его горячий рот, как будто он хотел до дна выпить срывающиеся с ее губ исступленные стоны.

А затем он отстранился от нее и прислонился к стене, глядя на нее из-под полуопущенных век, и она поняла, чего ему хочется. Он протянул ей руку, и она приняла ее. Внемля его немому призыву, она оседлала его и, дрожа, прильнула к его широким плечам.

— Посмотри на меня, — прошептал он, и это была мольба, а не приказ. Она заставила себя открыть глаза и, заглянув в его два бездонных синих колодца, медленно опустилась на его набухший, горячий член. Выражение его лица гипнотизировало, погружало в транс, равно как и ощущение его мужского тела внутри ее, и когда он погрузился в нее до конца, по ее телу пробежала сладкая судорога.

И Каролин отдалась ему, без оглядки отдалась этой сладкой муке. Она целовала его губы, его лоб, целовала жадными поцелуями, и все это время ее тело было наполнено им, наполнено до краев. И вскоре она была на грани безумия. Она зарывалась лицом в его плечо, сдерживая рвущиеся наружу стоны, а затем ее тело взорвалось фонтаном оргазма, а ее душу испепелил огонь. В следующее мгновение он присоединился к ней, жарко пульсируя в глубинах ее тела.

Она в изнеможении рухнула на него, бессильная, словно тряпичная кукла, но его руки тотчас сомкнулись вокруг нее, нежные и сильные. Ей хотелось плакать, хотелось сказать ему все, что накопилось в ее душе, однако в следующее мгновение в ноздри ей ударил едкий запах.

Похоже, Алекс ощутил его одновременно с ней. Он осторожно приподнял ее тело, как будто оно было пушинкой.

— Одевайся. И поживее! — прошептал он.

Каролин уже натягивала футболку.

— Что это?

— Бензин, — такое простое слово и вместе с тем такое страшное. Алекс уже оделся и высился над ней, подобно мифическому гиганту.