Галина Зубко - Искусство Востока. Курс лекций Страница 35

Рис. 44. Эмблема суфийского ордена.

Идеи суфизма в России

Суфизм оказался очень привлекательным учением, последователями которого были не только мусульмане. К нему проявляли интерес во многих странах Европы. В начале XX века им заинтересовалась и русская интеллигенция. Во многом это было связано с пребыванием в России в 1913 году известного суфия Инайат Хана, который к тому же был композитором и музыкантом. Он известен как автор «Суфийского Послания о Свободе Духа»[143], которое он принес европейцам. Текст этот был переведен и на русский язык. Он явился в Россию, чтобы рассказать о суфизме.

Инайат Хан (1882–1927) – основатель Суфийского Ордена Запада. Это во многом легендарная личность. Возможно, именно Инайат Хан знаменует выход суфизма из лона восточной традиции в мировое культурное пространство. Полагают, что он был первым и последним проповедником суфизма на Западе.

В 1910 году он покинул Индию, где он родился. В течение долгих лет он путешествовал с лекциями и концертами по Америке и Европе, где его выступления пользовались неизменным успехом. Отмечают, что успеху его выступлений помогала его профессия музыканта. В России он познакомился с Вяч. Ивановым, графом Сергеем Львовичем Толстым (сыном писателя) и произвел на них огромное впечатление. В январе 1914 года в салоне Вяч. Иванова он познакомился с А. Н. Скрябиным. В тот момент русский композитор работал над новым музыкальным произведением, в которое он хотел включить восточную музыку. Речь идет о его «Мистерии», которая, по его замыслу, включив в себя идеи разных культур, должна была повлиять на развитие мира искусства XX века. Кстати, стоит в этой связи отметить, что это было время творчества символистов в поэзии и живописи, что помогает нам в некоторой степени понять духовную атмосферу в России того времени[144].

Благодаря Инайат Хану в России появляются первые суфии. У него даже была тайная встреча с православными священнослужителями в России. Сам он рассказывал о ней впоследствии: «Я по сию пору не встречал таких понимающих умов, в которых умещалось все, что касалось мудрости и истины. Они были очень удивлены, что истина также существует в совершенной форме за пределами их Церкви… Я покинул их, унеся с собой их дружеские чувства и взгляды симпатии».

Инайат Хан нес в западный мир философскую систему, которая прежде была открыта лишь в мире ислама. Этому знаменитому суфию удалось, как полагают некоторые исследователи, найти способ перевода суфийских идей и символов на язык, доступный европейцам. Рассказывают, что, когда закончилось его учение, его учитель сказал ему: «Ступай, дитя мое, в мир, соедини Восток и Запад гармонией музыки, распространяй мудрость суфизма, ибо ты одарен Богом Всемилостивейшим, Милосердным»[145]. Поэтому он и покинул свою родную Индию на долгие годы.

Любопытно, что перевод его «Суфийского Послания» осуществил офицер Андрей Балакин, который имел поручение от своего начальства вести наблюдение за действиями Инайат Хана. Но в конце концов он стал его учеником.

В суфизме российскую интеллигенцию, возможно, привлекало то, что многие суфийские учителя говорили о глубоком единстве всех религий, которые, по их суждению, суть «ветви единого корня». В этом, конечно, кроется существеннейшее отличие суфизма от ортодоксального ислама, а с другой стороны, его неимоверная временная глубина.

Отечественное востоковедение дало блестящие переводы замечательных поэтов-суфиев – Саади, Руми, Хафиза, Омара Хайяма и др.

Особенности суфийской культуры

Характерно, что суфийское движение во многих своих ответвлениях не ставит целью сделать весь мир состоящим из суфиев. Оно существует для того, чтобы объединить людей, которые хотят обучаться тому, как созерцать Бога и как служить Ему, как познать себя и Мир, в котором выпало жить человеку, как и где искать Истину. В сущности, это все очень древние истины, которые суфии сделали своими основными принципами.

Любопытные мысли можно прочитать в записной книжке Инайат Хана (1914), о котором только что шла речь:

– Если ты не хочешь, чтобы что-то произошло, не представляй этого.

– Если ты не хочешь, чтобы что-то было сделано, не говори об этом.

– Будь первым в даянии другим, но позади всех в приятии от других.

Путь у тех, кто оказался в суфийском океане, один – через самосовершенствование, к познанию самого себя, через очищение своего сердца от всего того, что мешает суфию слиться с Единым. Для суфия любовь есть то, что соединяет человека и Господа. И поэтому любовь как проявление священного духовного таинства оказывается в центре суфийского образа мысли. «Сгореть в Любви» – вот завет суфиев, который единственно имеет значение. Сгореть, чтобы жить с Богом. Нет ничего, кроме Бога. А значит, и тебя нет, и ты Бог. Да, не случайно суфизм воспринимался как еретическое учение. Но в этом была и его завораживающая сила и привлекательность.

Интересно, как сам суфий воспринимает суфизм. Его спрашивают: «Должен ли суфий обязательно быть мусульманином?» Отвечая на вопрос, суфий говорит, что в суфийских учениях нет требования принять ислам. Это не считается обязательным, потому что во многих направлениях суфизма одно из главных положений – положение о едином корне всех монотеистических религий. Все пророки – посланцы Единого Сущего. Каждая религия открывает путь в тайны Бытия, надо только прочесть ее сокровенные знания. Другими словами, в некоторых направлениях суфизма считается возможным постичь суфийскую теорию и практику без строгих рамок ислама.

Один из учителей суфизма сказал: «Суфий – это тот, кто заглянул в самую суть религии и отбросил все несущественное».

По мнению специалистов, от ислама суфизм отличают следующие его черты: это его мистика, которая проявляется прежде всего в стремлении к сокровенному знанию, религиозный «пуризм» и аскетизм (в определенной степени), вольный дух, проявляющийся в вере в человека.

Мистика суфизма состоит в том, что он ориентирован на мистические переживания. Этот мистицизм яснее всего сказывается у знаменитой женщины-подвижницы по имени Рабиа ал-Адавийа (р. между 713–718 гг., ум. в Басре в 801 г.). В раннем детстве она была выкрадена и продана в рабство. Однако, как повествуют письменные источники, святость ее жизни дала ей возможность вернуть себе свободу. После ряда лет отшельничества в пустыне она пришла в Басру, где вокруг нее собралась группа единомышленников[146].

Свое отношение к Богу она определила как любовь (махабба). Цель этой любви для нее – свидание, соединение с Богом. Поэзия Рабиа – свидетельство того, что постепенно готовилась почва для того, чтобы суфизм превратился в «гимн божественной любви», которым он стал в IX–X веках. Именно в поэзии Рабиа, как считают специалисты, впервые в суфизме прозвучала тема любви как тема любви к Богу.

До нас дошли пронзительные стихи Рабиа:

«О Господи, звезды светят, сомкнулись очи людей, закрыли цари врата свои. <…> Всякий влюбленный уединился со своей возлюбленной, а я теперь одна с Тобою. О Господи, если я служу Тебе из страха перед адом, то спали меня в нем, а если я служу Тебе в надежде на рай, изгони меня из него. Если я служу Тебе ради Тебя Самого, то не скрой от меня Своей вечной красы. Так охватила меня любовь к Богу, что не осталось у меня ничего, кроме любви к Богу».

В первые годы после смерти Пророка руководители мусульманских общин не признавали никаких наук, кроме «исламских» (тафсир и хадис). Но постепенно возникает потребность в западных достижениях. При правителе Мамуне (813–833) начинается широкое движение за перевод древнегреческих трудов по философии и логике на арабский язык. Так постепенно проникает в исламский мир греческое знание, и большинство этих переводчиков были суфиями.

Переводческая деятельность оказалась, в частности, связана с именем халифа ал-Ашари (ум. 935). Он считается создателем калама, то есть ортодоксальной мусульманской схоластики. Он воспользовался орудием своих противников и начал применять методы греческой философии в свою пользу.

Очень востребованными оказались переводы медицинской литературы. Известно, что Хунайн (род. 810) отправился в Александрию, где он специально изучал греческий язык. Говорят, он знал наизусть всего Гомера. Когда он вернулся, он получил заказ от багдадских врачей на перевод медицинских трактатов Галена[147]. Известны и его переводы философских трудов. Его сын Исхан ибн Хунайн уже целиком посвятил себя переводу философской литературы, в частности переводу важнейших работ Аристотеля.

К середине X века греческая наука получает уже широкое распространение, о чем свидетельствует интересная попытка подвести своего рода итог добытым знаниям. В Басре группа из пяти ученых объединяется в своего рода научный кружок, которому они дали название «Чистые братья». Они занимаются систематизацией греческого знания. Энциклопедия, которую они создают, должна, по их словам, очистить проникшие в ислам нелепости при помощи философской мысли[148].