Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении - Норберт Заксер Страница 37

Когда дверцы открывались, и обе самки получали доступ к пустому вольеру с фруктами, подчиненная шимпанзе действительно вела себя так, как ожидали ученые. В тех ситуациях, когда ее конкурентка была проинформирована неверно или неполно, она добывала из вольера значительно больше фруктов, чем в тех случаях, когда доминантная знала, где разложены фрукты. Самки шимпанзе низкого ранга явно знали, что именно видели их доминантные родственницы, и действовали исходя из этого знания.

Сегодня многие исследователи поведения считают, что «человекообразные обезьяны» или «хищники» действительно имеют представление о том, как воспринимают окружающий мир их сородичи, какие у них цели и знания. Они способны проникнуть в мир другого индивида и увидеть окружающий мир их глазами. Более того, последние исследования, проведенные на шимпанзе, орангутанах и бонобо, показывают, что они обладают еще более высокой, в высшей степени замечательной способностью, которая прежде приписывалась исключительно людям — знать, что другой обладает неверными убеждениями и поведет себя в соответствии с ними.

Что конкретно имеется в виду? Представьте себе группу детей, которые смотрят кукольное представление про Каспера[7]. Дети видят, как разбойник ворует конфету, прячет ее под красным ведерком и исчезает. Теперь на сцене появляется Каспер, заглядывает под ведро, достает конфету, кладет ее под другое ведерко, синего цвета, и уходит. Снова появляется разбойник, чтобы забрать конфету. Если спросить детей в возрасте от шести до девяти лет, где разбойник будет ее искать, почти все ответят: под красным ведром. Они знают, что конфеты там уже нет, но знают и то, что разбойник убежден в обратном и будет вести себя соответственно. А вот дети в возрасте от трех до четырех лет почти всегда ответят, что разбойник заглянет под синее ведро, ведь именно там лежит конфета, потому что в этом возрасте дети пока не понимают, что кто-то другой имеет неверные сведения и будет вести себя согласно им.

Как же перенести подобное исследование на животных? Междисциплинарная команда ученых из США, Великобритании, Японии и Германии использовала для этого пристрастие обезьян к просмотру видео. Они показали шимпанзе, бонобо и орангутанам фильмы, в которых человек, одетый в костюм Кинг-Конга, ворует у человека, одетого в обычную одежду, камень и прячет его в один из двух ящиков. При этом «Кинг-Конг» виден человеку, и тот наблюдает за его действиями. Затем «Кинг-Конг» угрожает человеку, и тот в ответ выбегает из комнаты. Теперь «Кинг-Конг» достает камень, прячет его в другой ящик, немного выжидает, снова достает камень и, взяв его, выходит из комнаты. Тут возвращается человек, чтобы взять камень. Пока обезьяны смотрят видео, прибор, отслеживающий движение глаз, записывает, куда именно смотрят животные. Результат эксперимента был однозначным: хотя обезьяны видели, что камня больше нет ни в одном из двух ящиков, смотрели они в основном на тот ящик, в котором человек ожидал его обнаружить. Шимпанзе, бонобо и орангутаны очевидно предугадали, что человек поведет себя в соответствии со своим неверным убеждением.

Еще одно замечательное открытие: когнитивные способности птиц

На вопрос о том, какие животные самые умные, большинство людей сегодня отвечают: «Человекообразные обезьяны или шимпанзе». Называют также дельфинов, слонов или хищников. Профессиональные биологи еще несколько лет назад отвечали бы примерно так же. Потому что существовала догма: когнитивные способности животных разных видов в грубом приближении пропорциональны размерам их мозга и степени складчатости коры больших полушарий. И как раз названные животные характеризуются наиболее крупным относительно размеров их тела мозгом и высокой степенью складчатости коры больших полушарий.

Тем более поразительны результаты последних работ на птицах, мозг которых, по общепринятому мнению, «примитивнее» мозга млекопитающих и не имеет коры больших полушарий. Однако исследования на птицах, прежде всего воронах и попугаях, показали, что их когнитивные способности не ниже, чем у человекообразных обезьян. Самой знаменитой фигурой в этом отношении уже много лет назад стал африканский серый попугай Алекс, который, по рассказам своей хозяйки, психолога Айрин Пепперберг, понимал около 500 слов.

Что касается использования орудий, то врановые птицы не уступают здесь даже шимпанзе. Непревзойденное мастерство в изготовлении и остроумном применении орудий демонстрирует, к примеру, новокаледонский ворон, обитающий в юго-западной части Тихого океана. В природе эти птицы мастерят из мелких веточек рабочие орудия наподобие крючков, причем процесс их изготовления состоит из трех этапов. Затем вороны берут их в клюв и ловко используют как зонды, чтобы вылавливать из древесных дупел личинки насекомых. При содержании в неволе они спонтанно мастерят из прямого обрывка проволоки крючок, чтобы добраться до любимого лакомства. Грачи также находят умные решения, если им нужно добраться до еды. Так, чтобы добыть мучных червей, плавающих по поверхности воды в узком стакане, они собирают разбросанные вокруг камешки и бросают их в стакан — ровно столько, сколько нужно, чтобы уровень воды поднялся и можно было достать червяка. Врановые птицы также могут узнавать себя в зеркале. Это доказано для сорок, также относящихся к семейству врановых. Они однозначно узнавали себя в зеркале. Кроме того, врановые птицы отчасти знают, что именно известно другому. Так, во́роны и калифорнийские кустарниковые сойки различают, кто именно из сородичей наблюдает за ними, когда они прячут запасы, а кто — нет. Это важно, потому что некоторые сородичи с удовольствием подворовывают чужие запасы.

У врановых птиц, так же как у некоторых обезьян и собак, есть своего рода «чувство справедливости» — явление, совершенно немыслимое без высоко развитых когнитивных способностей. Этот феномен впервые был открыт на капуцинах в классическом эксперименте Франса де Вала и Сары Броснан. Для этого зверей сначала обучили тому, что имеющуюся у них фишку можно обменять у экспериментатора на ломтик огурца, что животные с восторгом и выполняли. Однако если далее в эксперименте они наблюдали, что в обмен на такую же фишку их сородич получает вместо огурца гораздо более привлекательное поощрение — виноград, они реагировали на это с возмущением и больше не хотели участвовать в обмене. Еще с