Александр Стрижев - Календарь русской природы Страница 52

6 февраля Аксинья-весноуказательница на дворе. Ну-ка, что она предскажет: "Какова Аксинья, такова и весна; на полузимницу вёдро – весна красная". Запомнилась Аксинья поселыцине как полухлебница (до нового урожая надобно хлеба не менее съеденного). Неутешительно звучала истина: "На полузимницу дорогу переметает, корм подметает". Крупной скотине овершье приходится задавать – слежавшиеся остатки стогов. Душистого сенца да повительки ягнятам подбросить, телятам, а корове его лишь перед дойкой.

10-го – Ефрем: ветер понесся – к сырому году. На четвертый день после Ефрема – Трифон, на него предсказателем оказывалось ночное небо: коли звездисто – к поздней весне.

На Сретенье, 15 февраля, зима с весной встретилась. Свесились с крыш сосульки-переростки, затенькали робкие капели, на солнышке весной потянуло. И пусть метель-свистунья выводит свои напевы и мороз засилье берет, на Сретенье испокон веков первую встречу весны справляли. А делалось это так. К вечеру детвора выбегала на сугробы закликать солнышко показаться "из-за гор-горы". Проглянет оно сквозь наволочь – первая встреча с весной прошла благополучно, а не увидят солнышка – ожидай строгих власьевских морозов (24 февраля).

Глубокие снега захрясли, подернулись настом, внатруску лишь свежий, перегоняемый ветром снег.

На окнах мороз еще выводит свои художества, а уж воробьи по-вешнему заватажились. То все нахохленные сидели, а теперь оживились, расчирикались на полдневной стороне карниза. Видать, капель бодрит.

На Сретенье зима весну встречает, заморозить красную хочет, а сама, лиходейка, от своего хотенья только потеет.

Темные стволы одиночных деревьев заметно нагреваются, теплеют. Возле комлей пестреют затайки, снег как бы опален, подался.

На Сретеньев день тепло льды опятнает.

На Сретенье кафтан с шубой встретился.

На Сретенье цыган шубу-продает.

О весне судили так: ежели на Сретенье установится оттепель – весна ранняя и теплая, коли холода завернут – весна холодная; выпавший в этот день снег – к затяжной и дождливой весне. "Если на Сретенье снег через дорогу несет – весна поздняя и холодная".

Февраль – кривые дороги. Копытный след мелок, куда ни сверни, проедешь, только сугробы да раскаты – в объезд. Петляет из-за них дорога, искривляется.

Февраль у зверей – свадебник. Сила, выносливость, ярость непременно берут верх, обеспечивая отбор на право иметь потомство. Волки и лисы, пробегая обочинами дорог, полями и оврагами, оставляют на межевых столбиках, вешках, на кустиках или просто на снежных выступах мочевые метки, "рассказывающие" другим зверям о том, кто побывал здесь и какого возраста. Чем выше метка, тем сильней и матерей зверь. Звероловы, зная об этой повадке животных, искусственно наносят мочевые метки, а рядом с ними скрывают капканы. Четвероногие, стремясь на привычный сигнал, не замечают ловушки. Трофей обеспечен.

Свадебные состязания волков сопровождаются стычками и грызней: на стороне сильного – закон клыков. Только после спаривания волки устраивают логова. Излюбленные места – лесные крепи и болота. Обязательное условие – близость водопоя.

Со светом прибывает и тепло. Рыболовы-подледники уже на себе проверили весну света – лучезарную улыбку оцепенелой природы: на их лицах бронзовеет оздоровляющий загар. Видно, не зря толкуют, что время, проведенное на рыбалке, в возраст не засчитывается.

На говорливой речке, подле живой воды, любо сейчас наблюдать за оляпкой – за пернатым водолазом. Нырнет оляпка в струю, пробежит по каменистому дну – и выскочит суха и невредима. А в клюве, глядишь, иль сонный жук, иль – пуще того – маленькая плотвичка. Так возле воды и пробавляется. В воде оляпка подгоняет свой бег крылышками; короткий хвост, как руль, помогает мгновенному повороту. Темная окраска пера сливает оляпку с живой водой…

Февраль синевой примечателен. Приглушенный синий отблеск сугробов, опушек, светлых деревенских улиц. Сколько затаенного лиризма, почти звучности в этих сокровенных зимних тонах!

Зима молодецкая, славная раскрасавица, как не любить тебя нам, северянам! И летом ты подгоняешь к проворству, а когда придешь, мы уж ждем тебя: студи и зноби – хозяйственным нипочем. Зато научишь ценить теплые дни, горячее время. Хлопоты при тебе веселы, и труд неразлучен с песней и шуткой. Вот и выходит, люба и ты нашему сердцу!

17 февраля – студеный Николай. Ударяют морозы. К 23-му числу приурочено такое разнословье: "До Прохора старуха охала: "Ох, студно!" Пришел Прохор да Влас: "Никак скоро весна у нас". Но власьевские морозы (24 февраля) круты, пробирают до костей. И все-таки след от полозьев осклиз: "Прольет Власий маслица на дороги – зиме пора убирать ноги".

В Древней Руси Власьев день посвящали Велесу – покровителю скота. Хотя последний языческий идол коровьего бога был повержен в Ростове-Ярославском еще в XII веке, как заступник стад Белее почитался долго и потом. К его дню приноравливали самые разнообразные обряды по сохранению скота от падежа: кропили коров водой, кое-где для этого сгоняя их к центру села. Следующей ночью пастухи выходили на перекресток окликать звезды, призывая, чтоб овец по дворам было не меньше, чем звезд на небе.

Завершается зима. В ознаменование победы сил света и тепла над силами холода и устраивались всенародные масленичные гулянья. Масленица – самый раздольный и веселый праздник. Божество зимы Морана уступает свое владычество Ладе, олицетворяющей весну.

Целую неделю веселилась на радостях сельская и посадская Русь. На то она и широкая или, как еще говорили, "честная госпожа Масленица". Каждый день масленичной недели имел свое имя.

Понедельник называли "встреча". Рано утром гурьба ребятишек отправлялась вздымать снежные горки, поливать их водой и раскатывать. Особо красноречивые из ребят повторяли бабушкино причитанье: "Душа ль ты, моя Масленица, перепелиные косточки! Приезжай к нам в гости на широк двор – на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешаться"…

Выстроят горы ребятишки и разбегутся по домам блины есть. Их сменяют на улице взрослые. Сначала они с песнями и плясками провозят мимо окон чудо-дерево, разнаря-женное бубенцами, колокольчиками, цветными лоскутами. Затем принимались возить Масленицу – весельчака, переодетого женщиной. Этому весельчаку подавался целый санный поезд. В передние расписные сани – "корабль" впрягали гуськом десяток, а то и больше лошадей, на каждой лошади сидел верховой с метлой в руках. Кто играл Масленицу, увешанный вениками, с балалайкой, выставлялся в санях повыше. И пошла потеха! Санный поезд, переполненный нарядными девушками и парнями, трогался под перезвоны и песни. Так объезжали улицу за улицей.

Вторник называли "заигрыш". Начинались игрища. Толпы разнаряженных скоморохов веселили, потешали, кто как мог, кто во что горазд. За потеху угощали брагой, пивом и, конечно, блинами.

Среда – "лакомка", за ней – "разгуляй-четверток". Вершина празднования отмечалась взятием снежных городков. Деревенские молодцы выступали за осажденных или осаждаемых. В баталиях по взятию снежных городков участвовали и пешие и конные. Такая игра в войну доставляла нашим предкам особое удовольствие.

По деревням на широкий четверг составляли потешный "поезд". Под Клином, например, он выглядел так. На сани-розвальни ставили тонкое бревно – слегу с надетыми колесами. На верхнее колесо усаживался весельчак-прибаутник в белом балахоне. В сани вскакивала разодетая молодежь, и "поезд" с гиком и песнями выносился шестеркой коней на улицы. На первом коне сидел верховой в кафтане, перехваченном крест-накрест кушаками, на плечах у него развевались соломенные эполеты. Впереди всех скакали дети.

Пятница слыла под именем "тещиных вечеров": зятья ходили в гости к тещам. В субботу – "золовкины посиделки". В этот день, как и в пятницу, было обыкновение навещать родных, находить веселье в кругу близких людей.

Воскресенье – "прощеный день". Прощались с Масленицей, с сытым празднованием. Просили у родных и знакомых прощения за нанесенные обиды: "Да не зайдет солнце во гневе нашем". И, высказав, что на душе лежало, принимались за песни да пляски. Праздник есть праздник.

В Москве любимыми местами народных гуляний слыли набережные Москвы-реки и Неглинной. Тут не только вдоль берега, а и на льду ставились шатры, палатки, шалаши, крытые где рогожками, где лубком. Главный шатер- "колокол" был украшен зеленой елкой, а над древком полоскался нарядный флаг. Вдоль торговых рядов разносчики предлагали блины, пряники, орехи, цареградские стручки; сбитенщики угощали сбитнем (вроде чая), а буз-ники наполняли плошки и крючки (ковши.- А. С.) бузой – легким напитком. В балаганах показывали представления, тягались силой, забавлялись фокусами.

Кое-где вздымали снежные и ледяные горки, с которых катались на салазках, лубках и бычьих кожах. Шумно бывало на качелях и каруселях. Любители санных гонок собирались в сельце Покровском, где задавали рысистые состязания…