Даниэль Клугер - Тайна капитана Немо Страница 40

Почему? Почему именно с Иегудой Левом бен Бецалелем и именно с этим городом в конце концов связали создание Голема? Ответ, я думаю, таится в самой фигуре пражского мудреца.

2. Зачем раввину Голем

«— Кто может сказать, что он что-нибудь знает о Големе? — ответил Цвак, пожав плечами. — Он живет в легенде, пока на улице не начинаются события, которые снова делают его живым. Уже давно все говорят о нем, и слухи разрастаются в нечто грандиозное. Они становятся до такой степени преувеличенными и раздутыми, что в конце концов гибнут от собственной неправдоподобности. Начало истории восходит, говорят, к XVII веку. Пользуясь утерянными теперь указаниями каббалы, один раввин сделал искусственного человека, так называемого Голема, чтобы тот помогал ему звонить в синагогальные колокола и исполнял всякую черную работу.

Однако настоящего человека из него не получилось, только смутная, полусознательная жизнь тлела в нем. Да и то, говорят, только днем, и поскольку у него во рту торчала магическая записочка, втиснутая в зубы, эта записочка стягивала к нему свободные таинственные силы вселенной.

И когда однажды перед вечерней молитвой раввин забыл вынуть у Голема изо рта талисман, тот впал в бешенство, бросился по темным улицам, уничтожая все на пути.

Пока раввин не кинулся вслед за ним и не вырвал талисман.

Тогда создание это упало бездыханным. От него не осталось ничего, кроме небольшого глиняного чурбана, который и теперь еще показывают в Старой синагоге.

— Этот же раввин был однажды приглашен к императору во дворец, чтобы вызвать видения умерших, — вставил Прокоп. — Современные исследователи утверждают, что он пользовался для этого волшебным фонарем»[77].

Так излагается легенда о Големе в романе Майринка. Здесь раввин не назван по имени и среди героев не появляется. Хотя в последней фразе имеется подсказка, ибо тогдашние читатели, тем более земляки автора и героев, знали об одном лишь раввине, которого приглашал во дворец император. Императора звали Рудольф II, а раввином в таком случае был не кто иной, как рабби Иегуда Лёв бен Бецалель. То, что в «Големе» он предстает как некий безымянный раввин, объяснимо идеей самого романа. Старинная легенда оживает в современной автору Праге, рассказчик страдает странными провалами в памяти; он и прочие действующие лица временами ощущают себя героями той страшной легенды: студент Пернат начинает догадываться, что он и есть Голем, в очередной раз пробудившийся от невнятного «недобытия», архивариус еврейской ратуши Шемайя Гиллель оказывается реинкарнацией раввина — создателя Голема. Но миг — и Пернат уже не Голем, он всего лишь человек, страдающий амнезией; архивариус же — не могучий кудесник, а действительно всего лишь тихий архивариус, обожающий красавицу-дочку. Все происходящее смутно, зыбко, действующие лица то и дело переходят из реального мира в мир сновидений или даже смерти.

Возможно и еще одно объяснение. Коль скоро акт создания Голема Майринк показывает как подражание акту сотворения первого человека, то и раввин показан как бы подражающим Богу. И как евреи не произносят Имя Всевышнего, так и писатель словно опасается называть создателя Голема по имени.

Саму легенду, пришедшую в литературу из книг И. Сватека и А. Ирасека, Густав Майринк дополнил деталью, очень важной для дальнейшего развития сюжета: созданный раввином Голем не разрушен. Он превратился в глиняного болвана и хранится на чердаке Староновой синагоги. Раз в тридцать три года Голем оживает и выходит безлунной ночью на улочки еврейского квартала Праги. И тогда лучше не встречаться с этим странным и страшным существом.

Майринк придал старой легенде новое звучание: теперь это уже не история о создании бессловесного слуги и забывчивости волшебника. Фигуры персонажей наполнились новым смыслом, легенда превратилась в притчу о предсуществовании души, о неутолимой тяге к себе подобным, о любви-ненависти. И, конечно же, о взаимоотношении Творца и твари, о воспроизведении акта Божественного творения в магических действиях — и о страшной трагедии, в которую может обратиться эта самоуверенная попытка уподобиться Богу.

Разумеется, Голем в подобной расстановке акцентов — не главное действующее лицо. Главная фигура — не называемый по имени раввин, создатель этого неполноценного существа.

Однако «не называемый» — не значит, что Майринк не знал имени раввина. В написанном позже «Голема» романе «Ангел западного окна» автор уже представляет читателям раввина-чудотворца без всякой неопределенности:

«…Я — Джон Ди, который в данный момент собрался посетить рабби Лёва, друга императора Рудольфа!

И вот мы уже беседуем с рабби в его низкой бедной каморке, всю обстановку которой составляют плетёное кресло да колченогий стол из грубо оструганных досок. В стене, довольно высоко от пола, неглубокая ниша, в ней сидит или скорее стоит, прислонившись спиной, рабби — так полустоят-полусидят мумии в катакомбах, — не сводя своего взора с противоположной стены, на которой начертан мелом „каббалистический арбор“. Когда я вошел, он даже не взглянул на меня.

Человек необычайно высокого роста, рабби сильно горбится. Какая тяжесть пригнула его к земле: снежно-белая старость или массивные, черные от копоти балки низкого потолка?.. Желтое, изборожденное лабиринтом морщин лицо, голова хищной птицы, такая же, как у императора, только еще меньше, а ястребиный профиль еще острее. Крошечный, с кулачок, лик пророка обрамлен ореолом до того спутанных волос, что уже непонятно, то ли это пышная шевелюра, то ли борода, растущая и на щеках, и на шее. Маленькие, глубоко запавшие бусинки глаз почти весело сверкают из-под белых кустистых бровей. Длинное и невероятно узкое тело рабби облачено в опрятный, хорошо сохранившийся кафтан из черного шелка. Тощие плечи высоко вздернуты. Ноги и руки, как у всех иудеев Иерусалима, не знают ни секунды покоя, каждое движение удивительно пластично и выразительно»[78].

Таким предстает перед читателем Г. Майринка рабби Иегуда Лёв бен Бецалель, создатель Голема.

3. Алхимия и корона

Рабби Иегуда Лёв бен Бецалель, известный также как МАГАРАЛ, родился в 1512 году в городе Познань в семье выходцев из Вормса, давших множество известных талмудистов. После учебы в ешиве с 1553 по 1573 год р. Иегуда Лёв был окружным раввином в Моравии, а затем переехал в Прагу. Здесь он основал ешиву, пользовавшуюся огромной известностью, и общество по изучению Мишны. В Праге он жил до 1592 года. К этому же периоду жизни относится его знакомство с королем Богемии и императором Священной Римской империи Рудольфом II. С 1597 года и до конца жизни МАГАРАЛ был главным раввином Праги. Он умер в 1609 году и похоронен на пражском кладбище. Могила его хорошо известна. По сей день она служит местом поклонения — и не только евреев.

Деятельность МАГАРАЛа оказала огромное влияние на дальнейшее развитие еврейской этики и философии. Самые известные его сочинения — «Нетивот олам» («Тропы мира»), «Тиферет Исраэль» («Слава Израиля») и «Нецах Исраэль» («Вечность Израиля») — не утратили своей актуальности и по сей день. Его взгляды в значительной мере повлияли на становление философии ХАБАДа — движения любавичских хасидов.

Кроме религиозных трудов, рабби Иегуда Лёв бен Бецалель написал великое множество книг нерелигиозного содержания — по астрономии, алхимии, медицине и особенно по математике, в которой он считался признанным авторитетом.

Такова вкратце биография легендарного мудреца. Как видим, в ней не так уж много событий: годы учебы, жизнь в Познани, жизнь в Праге… Разве что знакомство с императором несколько выпадает из обыденности. Откуда же пришла слава, пережившая «возвышенного рабби» (еще одно прозвище) почти на четыреста лет и уже навечно включившая его в контекст мировой культуры, превратившая Иегуду Лёва бен Бецалеля (или, вернее, его таинственное искусство) в многозначительную мифологему? Ведь, чтобы убедиться в справедливости сказанного, достаточно вспомнить: одна из важнейших работ великого математика Норберта Винера называется «Бог и Голем, инкорпорейтед»!

Все-таки основной причиной, по которой фигура р. Иегуды вышла за рамки чисто еврейского фольклора и обросла цветистыми легендами, было его долгое знакомство с императором Священной Римской империи Рудольфом II. Согласитесь, случай сам по себе из ряда вон выходящий — фактический властелин всего тогдашнего христианского мира и скромный еврейский раввин из гетто…

Их встреча и знакомство окутаны множеством легенд, так что в этом тумане невозможно разглядеть истинные события. Известно, что официально «возвышенный рабби» был принят императором в 1592 году. В том же году рабби уехал (вторично) в Познань, став там главным раввином. Вновь он вернулся в Прагу в 1597 году и оставался здесь уже до самой смерти. Как именно случилось знакомство МАГАРАЛа и Рудольфа Габсбурга, мы сегодня с точностью сказать не можем. Но, учитывая, что в то время готовились указы, направленные против еврейского населения империи, вполне можно предположить, что рабби Иегуда Лёв, безусловный и общепризнанный еврейский вождь, пришел к императору ходатаем по поводу отмены дискриминационных указов.