Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России Страница 105

   Вследствие этого на другой день, то-есть 15 мая, прибыли на баржу к генерал-губернатору батальонный командир с Айжиндаем для окончательного соглашения по всем договорным статьям проекта, представленного генерал-губернатором, и с убедительной просьбой от князя И-Шана, чтобы слово граница в Уссурийском крае было вычеркнуто, то-есть, чтобы в землях от верховья реки Уссури до моря предоставлено было, согласно проекту генерала, утвердить границу в Пекине, а потому эти земли впредь до ратификации в Пекине оставить без разграничения. Генерал-губернатор согласился на изменение редакции первой статьи, почему она и выражена так: "От Усть-Стрелки, то-есть слияния рек Шилки и Аргуна, левый берег реки Амура и далее от устья реки Уссури до моря оба берега реки Амура и вся страна до моря да будет владение Российского государства. Правый берег реки Амура до устья реки Уссури -- владение Китайского государства. Земли, лежащие от реки Уссури и от верховьев её до моря оставить между обоими государствами неограниченными до усмотрения российского императора и китайского богдохана {Подлинный текст первой половины первой статьи Айгунского трактата несколько отличается от вышеприведенного и гласит следующее: "Левый берег реки Амура, начиная от реки Аргуни до морского устья реки Амура, да будет владением Российского государства, и правый берег, считая вниз по течению до реки Уссури, владением Дайцинского государства; от реки Уссури, далее до моря, находящиеся места и земли, впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как ныне, да будут в общем владении Дайцинского и Российского государств (излагается по сборнику договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем, Востоке". Изд. института востоковедения, Москва. 1927 г. (Прим. ред.).}. К этому, по настоянию Айжиндая, относительно земель от верховьев реки Уссури, прибавлено "как и ныне" {Это выражение "как и ныне", предложенное маньчжурами, весьма замечательно, ибо оно объясняет их понятие об истоке реки Уссури из южной части Хинганского хребта, что оказывалось и по всем сведениям и исследованиям, добытым Амурской экспедицией, и о чем я, как мы видели, при возбуждении мной в 1852 году пограничного вопроса, сообщал правительству.}; на всё это последовало согласие генерал-губернатора, ибо это обстоятельство нисколько не изменило существа представленного им проекта. Право свободного плавания по пограничным рекам Амуру и Уссури, о котором говорится во второй статье, в маньчжурском тексте вышло по рекам Сахалян-Ула, Сунгари-Ула и Уссур-Ула {По нашему понятию течение реки Амура составляет всё пространство от слияния Щилки с Аргунъю (Усть-Стрелки) до лимана. Между тем, по понятиям маньчжуров и китайцев, под рекой Амуром (Маму по-тунгусски, а Сахалян-Ула по-маньчжурски и китайски) разумеется только течение от Усть-Стрелки до устья Сунгари, а далее до моря река называется Сунгари-Ула, то-есть маньчжуры и китайцы принимают, что не Сунгари впадает в Амур, а, напротив, Амур в Сунгари.}. Айжиндай заметил, что, стало быть, на основании этого пункта трактата, русские могут плавать по реке Сунгари и внутрь Маньчжурии и торговать в лежащих по берегам этой реки городах? Ему отвечали на это утвердительно и доказывали всю пользу от этого как для самих маньчжуров, так и для всей страны. Он охотно согласился с этим, почему в трактате, во втором пункте, и было выговорено: плавать по реке Сунгари и производить торговлю по берегам этой реки.

   В заключение генерал-губернатор заявил, что так как теперь они согласились окончательно по всем статьям, то он намерен подойти с вооружёнными катерами ближе к Айгуни и салютовать в честь заключённого трактата. Айжиндай предложил на это подойти к их берегу, если генералу угодно, но просил только не стрелять, прибавив при этом: "мы, чиновники, да и наши военные не любят выстрелов". Это желание было исполнено и затем ни в этот день, ни в следующие за ним дни никакого салюта произведено не было. Для окончания различных мелочных недоразумений Шишмарёву приходилось ещё два раза ездить к амбаню.

   Наконец, наступил достопамятный день 16 мая. Трактат назначено было подписать в 12 часов, но за перепиской беловых экземпляров на русском и маньчжурском языках время протянулось до вечера. В 6 часов генерал-губернатор со своей свитой, в полной парадной форме, вышел на берег в Айгуни и пешком отправился к дзянь-дзюню, где тотчас же начали потчевать его чаем и сластями. После краткого приветствия генерал Н. Н. Муравьёв сказал князю И-Шану, что он очень рад, что они пришли к соглашению по всем пунктам и кончили дело, продолжавшееся более полутораста лет и заботившее их правительства. Затем Приступлено было к чтению и проверке текста на маньчжурском языке, и началось подписывание трактата на русском и маньчжурском языках. Подписали: генерал-губернатор, дзянь-дзюнь князь И-Шан, Перовский, амбань, Шишмарёв и Айжиндай. После подписания трактата генерал-губернатор и дзянь-дзюнь князь И-Шан взяли каждый в одну руку по два подписанные экземпляра на русском и маньчжурском языках, в одно время обменялись ими и передали друг другу со взаимными поздравлениями.

   Окончив весь церемониал по заключению трактата, Н. Н. Муравьёв вскоре оставил дзянь-дзюня, поцеловавшись с ним на прощанье, и отправился из Айгуни в Благовещенск. По прибытии на баржу спутники генерал-губернатора по русскому обычаю, с шампанским в руках, поздравили его с совершившимся великим событием, доставившим России более полумиллиона квадратных верст хотя и пустынной, но богатой территории, открывшей Сибири водный путь к океану и, наконец, давшей ей на отдалённом Востоке твёрдое политическое значение.

   Н. Н. Муравьёв от того же числа, 16 мая 1858 года, почтил меня следующим письмом:

   "Любезный Геннадий Иванович! Сегодня подписан трактат в Айгуни, Приамурский край утвержден за Россией. Спешу уведомить Вас об этом знаменательном событии. Отечество никогда Вас не забудет, как первого деятеля, создавшего основание, на котором воздвигнуто настоящее здание. Целую ручки Екатерины Ивановны, разделявшей наравне с Вами и со всеми Вашими достойными сотрудниками труды, лишения и опасности и поддерживавшей Вас в этом славном и трудном подвиге. Искренно обнимаю Вас, благодарю и ещё поздравляю" {Это письмо я получил 8 августа 1858 года в деревне родного дяди моей жены Николая Матвеевича Ельчанинова, селе Поповке, Смоленской губернии, Вельского, уезда, где я с семейством проводил тогда лето.}.

   17 мая ночью Н. Н. Муравьёв возвратился в Благовещенск. В тот же день, на церковном параде, генерал-губернатор отдал следующий лаконический приказ:

   "Товарищи! Поздравляю вас! Не тщетно трудились мы! Амур сделался достоянием России!.. Россия благодарит... Ура!.."

   20 мая генерал-губернатор отправил подлинный трактат при своем донесении императору Александру II с секретарем по дипломатической части Бютцевым. Таким образом, первое известие, посланное в С.-Петербург из вновь основанного за 10 дней перед этим города Благовещенска, была благая весть о присоединении Приамурского и Приуссурийского краёв к русским владениям.

   21-го числа генерал-губернатор вместе со своим штабом отплыл в дальнейший путь, к устью Амура. Во время этого плавания обер-квартирмейстер Будоговский избирал места для поселения Амурского пешего батальона, который своими станицами в этом же году занял весь остальной левый берег Амура от Малого Хингана до устья Уссури; при устье же этой реки было основано поселение 13-го линейного батальона, названное Хабаровским {Ныне город Хабаровск. (Прим. ред.).}. От этого пункта дальнейший путь свой генерал-губернатор продолжал на ожидавшем его здесь пароходе "Аргунь" в сопровождении прибывшего навстречу ему военного губернатора Приморской области Козакевича. Прибыв 8 июня в Мариинский пост, генерал посвятил этот день обзору казарм, церкви и других зданий, выстроенных здесь в течение двух лет, истекших со времени его последнего путешествия, и 10 июня прибыл в Николаевск, где был встречен салютом с береговых батарей.

   Николаевск после 1855 года, когда генерал-губернатор был в нём последний раз, из нескольких существующих тогда домиков протянулся на 1 1/2 версты вдоль берега Амура, и в нём одних частных домов считалось тогда уже до 200 номеров. Генерал остался здесь на несколько дней в ожидании прихода судов эскадры графа Путятина с известием от него о ходе переговоров в Китае.

   15 июня в госпитальной церкви Николаевска было совершено преосвященным Иннокентием благодарственное молебствие о заключении договора; после молебствия была провозглашена вечная память всем положившим живот свой в Приамурском крае и многолетие всем, подвизавшимся и подвизающимся в здешнем крае деятелям.