Рудольф Пихоя - Записки археографа Страница 11

Первые 11 статей рассматривают вопросы поста и пищи, причастия, венчания. Отличительная особенность этих статей в том, что действия, которые описаны в них, мог производить только митрополит. Рассмотрим подробнее эти статьи. В ст. 10 о причастии сообщается: «аще ли того Попове не дрьжат и епископы не учат их тому, то вси хотять о том слово ведати и за то к Богу в день судный – и митрополиты и епископы и Попове, то бо есть велико дело, а неисправлено в руской земли то, а Бога дѣля исправите, архиереи святители, много людии умирает в вас без причащениа святых тайн» (курсив мой. – Р П.)[82].

Подобное обращение к архиереям содержится и в ст. 11 ЗИСД, которая по содержанию близка к другому документу русского церковного права – «Каноническим ответам митрополита Иоанна II», сменившего Георгия на митрополичьей кафедре в Киеве[83]. В ст. 11 содержится требование обязательного венчального брака: «А се вѣедомо вы буди: без вѣнчания жон не поимати никомуже, ни богату, ни убогу, ни нищему ни работу (работну); без вѣнчания бо женитва беззаконна есть, а не благословенна и не чиста, но и тайный брак нарицают святыя книги. Вы архиереи и святители Божии, наказайте их вы без лѣности о всем в трезвѣ умѣ, то вашо дѣло есть, да и себе блюдите в чистотѣ и душь всѣх людии, порученных вам от Бога, да не стыдимся пред Богом на страшнем судищи»[84].

Ст. 10 и 11 написаны в форме обращения к духовенству. Характер этого обращения – к архиереям, епископам – не оставляет сомнения в иерархическом сане автора – им мог быть только митрополит. Обличение порядков в «Русской земли», «в вас» заставляет видеть в этом митрополите человека, прибывшего на Русь из другой страны.

Важное место в статьях первой части занимает вопрос об употреблении мяса в среду и пятницу, в господские праздники. В ЗИСД содержится разрешение в ««порозныя недѣля и в среду и в пяток мяса ясти бѣльцом»[85]. Подобное разрешение содержится в сочинении современника (и сотрудника?) митрополита Георгия – Феодосия Печерского, разрешавшего есть мясо в воскресные дни, а также «егда же ся приключить господъскиi праздъник в середу iли в пяток любо святыя Богородици iли 12 апостол, то яжь мяса»[86].

Ст. 1-11 явно указывают на то, что их автором был митрополит. Они связаны с проблемами, обсуждавшимися духовенством во второй половине XI в.

Датирующее указание содержится в статье, устанавливающей порядок причащений перед церковными праздниками. Здесь предписана необходимость причащений «на святую Борису и Глебу». Первый этап канонизации Бориса и Глеба относится к 1072 г. – времени управления русской церковью митрополитом Георгием[87].

Содержание второй части ЗИСД, значительно большей по объёму (ст. 12-129), отличается от первой. Прежде всего, во второй части ЗИСД отсутствует обращение от первого лица. Иной и состав будущих слушателей: если первая часть ЗИСД обращена к архиереям, то вторая – к приходским священникам, попам-исповедникам. Статьи второй части дают довольно полное представление о взаимоотношениях между священником и его «покаяльными детьми», устанавливают епитимии за разные нарушения требований церкви, регламентируют быт священников, определяют условия их поставления в сан.

Содержание второй части отразило ранние этапы распространения христианства в прежде языческой стране. Ст. 82, например, устанавливает «аще в поганьстве грехы будет створит, развее душегубства, а по крещение будет не сгрешил, станет попом». Из неё следует, что священником мог стать после принятия христианства недавний язычник.

Именно во второй части ЗИСД содержатся статьи, автором которых Кирик считал митрополита Георгия: 58 (о сорокоусте по живым), 59 (о причащении попадьи у своего мужа), 64 (о супружеской жизни в Великий пост). Кроме этих статей, на которые имеются ссылки Кирика, во второй части документа можно обнаружить значительное количество статей, содержание которых было известно в Новгороде в середине XII в. (судя по Вопрошанию Кирикову, ст. 31, 33, 34, 41, 46, 68, 72, 75, 108, находящиеся в ЗИСД). Вторая часть ЗИСД, следовательно, может быть датирована временем не позднее середины XII в., когда было создано Вопрошание Кириково.

Последняя третья часть ЗИСД выделяется отдельным названием – «Заповеди Св. отець». Содержание её близко к одноимённому памятнику, помещённому в составе Устюжской Кормчей XIV в. Исследователи доказали связь этого документа с древнейшими славянскими памятниками церковного права. Содержание третьей части памятника также отличается разнообразием ситуаций покаянной практики приходских священников.

Учёт сложной структуры ЗИСД, наличие в ней трёх отличающихся по содержанию групп статей позволяет, по нашему мнению, высказать некоторые предположения об обстоятельствах создания этого памятника. Очевидно, митрополит Георгий был автором только первой части ЗИСД. Другие же разделы памятника представляют собой подборку статей из славянских епитимийников. Им свойственно обращение к практике приходских священников. Практическая применимость этих статей епитимийников обусловила их широкую популярность в среде русских духовников, как об этом свидетельствует Вопрошание Кириково. Во второй и третьей частях ЗИСД митрополит Георгий выступал не как автор, а как редактор, отобравший наиболее нужные, применимые в практике духовенства, статьи. Эта роль митрополита Георгия, пользовавшегося юридическими материалами, разбросанными в различных южнославянских епитимийниках, объясняет, почему епископ Нифонт и Кирик по-разному оценивали правовое наследие митрополита Георгия. Кирик считал митрополита Георгия автором, а епископ Нифонт, знавший эти правила по другим епитимийникам и сомневавшийся в их канонической доброкачественности, отказывался считать автором этого сочинения митрополита. Поводом для сомнений Нифонта послужило и то, что цитированные Кириком правила относились, по нашему определению, ко второй части ЗИСД, т. е. к той, где «авторское начало» митрополита Георгия совсем не проявилось.

Главными задачами митрополита Георгия стали подборка и редактирование прежде уже существовавших в практике славянских стран статей епитимийников. Поэтому и название созданного при его участии памятника древнерусской покаянной дисциплины оказалось унаследованным от крупнейшего источника, применённого митрополитом Георгием, – «Заповеди ко исповедающимся сыном и дщерем».

Выше уже отмечалось, что С. И. Смирнов издал анонимный епитимийник. Исследователь назвал его «Написание митрополита Георгия русского и Феодоса». Основанием для подобного отождествления явилась близость статей этого епитимийника с положениями покаянного права, которые Кирик связывал с митрополитом Георгием. Действительно, правило 22 указанного епитимийника близко к ст. 101 Вопрошания Кирикова (о сорокоусте по живым); правило 9 – к ст. 59 Вопрошания (о причащении попадьи у своего мужа); правило 32 – к ст. 57 Вопрошания (о супружеской жизни в Великий пост). Однако в содержании так называемого «Написания митрополита Георгия русского и Феодоса» отсутствуют какие-либо указания на то, что оно было создано церковным иерархом. Этот документ адресуется только приходским священникам, отсутствуют какие-либо обращения к архиереям. Поэтому уже первый исследователь этого памятника – С. И. Смирнов – делал оговорку, предупреждая, что Написание вряд ли принадлежит митрополиту Георгию, как и запись этого памятника Феодосием Печерским[88]. Содержание Написания близко ко второй части ЗИСД. Сопоставим их:

По нашему мнению, Написание было одним из источников, которые использовались при работе над ЗИСД митрополитом Георгием.

«Заповедь ко исповедающимся сыном и дщерем» возникла, по нашему мнению, во второй половине XI в. в обстановке дальнейшего укрепления позиций церкви в Древнерусском государстве.

Содержание ЗИСД позволяет представить круг проблем, стоявших перед русской церковью в период правления митрополита Георгия. Среди них на первом месте стоит требование об исполнении важнейших обрядов христианской религии: поста (с детальнейшей регламентацией его проведения), провозглашения обязательности причастия, исповеди, позволявших контролировать повседневную жизнь Древней Руси. Высказывается и мнение церкви по отношению к зависимому населению Древней Руси, содержатся условия принятия в клир.

Остановимся подробнее на значении ЗИСД как исторического источника. Большое количество статей в составе этого документа со всей ясностью позволяет говорить о значительных пережитках язычества, с которыми постоянно приходилось сталкиваться в своей деятельности духовенству. Оно требовало обязательного венчального брака: «без венчания жен не поимати никому же, ни богат, ни убог, ни нищь, ни работен»[89]. Дохристианские формы брака продолжали сохраняться на всём протяжении XI века.