Элоиза Энгл - СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА Страница 11

Но, вырабатывая планы обороны и посылая резервы на наиболее уязвимые участки, маршал понимал, что это будет война, вести которую придется отнюдь не на основе полученных из учебников знаний. Если кое-что и удалось спасти, и даже выиграть время, пока не пришла помощь из Швеции и с Запада, то это результат титанических усилий людей, служивших под его началом. Крамольная мысль, которой он себя отнюдь не тешил, представляла собой твердое убеждение, что с достаточным количеством оружия и самолетов финская армия даже в ее теперешнем состоянии способна изгнать русских обратно на их территорию. Несколько лет назад, когда условия были иными, подобная идея показалась бы нелепой. Выбери русские для своего вторжения начало 30-х годов, они вполне могли бы рассчитывать на поддержку придерживающихся левых взглядов финских рабочих и крестьян. Но к концу 30-х даже беднейшие рабочие и приверженцы левых взглядов прониклись чувством необходимости сохранения независимости Финляндии и с подозрением относились к России. В Советском Союзе либо не знали об этом, либо предпочли не обращать внимания.

Подчиненные Маннергейму офицеры не только получили хорошую военную подготовку, но и принадлежали к интеллектуальной элите страны. Большинство из них были людьми разносторонними, способными переключиться от спокойной жизни ученых или бизнесменов на командование войсками. Начальник штаба Маннергейма, генерал-лейтенант Карл Леннарт Эш, 47-летний ученый-ботаник, славился своим уравновешенным характером и проявлением интереса к научным тонкостям. Вместе с тем он окончил в 1915 году военную академию во Франции, проходил подготовку в 27-м егерском батальоне и отличился в боях за Рауту во время войны за независимость. Он имел степень доктора философии, был до 1929 года директором военной академии Финляндии, а до 1932 года занимал пост министра внутренних дел.

На полях сражений Северной группой войск, зоной ответственности которой являлся 400-мильный участок территории от Петсамо до Кухмо, командовал генерал-майор Е. Вильо Туомпо, сын фермера, ставший специалистом по истории и филологии. Туомпо прошел подготовку в егерском батальоне, имел чин капитана во время войны за независимость; позднее он стал автором выпущенного в Берлине военного наставления финской армии и закончил военное училище в Швеции. Высокий, худой и очень работоспособный, он являлся специалистом по вопросам обороны Финляндии. Подчиненные ему офицеры, и прежде всего полковник А. Виикла, проходившие службу в штабе пограничных войск, занимались разработкой планов и готовились к предстоящей войне задолго до ее начала. В поступающих в штаб Маннергейма докладах указывалось, что силы Туомпо противостоят двум русским армиям, 14-й и 9-й, ведущим наступление из Коллаа и Вьенана в Карелии.

Командовать так называемой Лапландской группой Маннергейм 13 декабря направил генерал-майора К. М. Валлениуса, получившего военное образование в Швеции, специалиста, сражавшегося в Лапландии в 1918 году и хорошо знавшего эту часть страны. В этой дикой северной местности нужен был человек, способный творить чудеса с небольшими и плохо вооруженными отрядами. И хотя Валлениусу предстояло противостоять 104-й и 52-й дивизиям русских, имея на вооружении всего четыре пушки, использовавшихся для церемониальных салютов аж еще в 1887 году (только половина выпущенных из них снарядов разорвалась), Маннергейм надеялся, что советские войска удастся остановить за счет использования отрядами лыжников разумной тактики партизанской войны.

4-м армейским корпусом, дислоцированным на участке в 275 миль от Лиексы до Сортавалы, командовал генерал-майор И. Хейсканен. Через несколько дней Маннергейм заменил его генерал-майором Й. Волдемаром Хегглундом, прославленным офицером, служившим в егерском батальоне, отличившимся во время Гражданской войны и хорошо знавшим местность к северу от Ладоги. Хегглунд был крепким темноволосым финном, пользовавшимся любовью у офицеров и солдат; ему предстояло защищать Коллаа, Толваярви, Эглаярви и другие жизненно важные районы, наступление на которые развивали около десяти русских дивизий. Как показали последующие события, выбор оказался верным.

Под командованием Хегглунда находилась так называемая «группа Т», получившая название по имени своего командира, полковника Пааво Талвела, который в свой 41 год имел за плечами выдающуюся военную карьеру. В 20 лет он начал службу в егерском батальоне в Германии, а год спустя уже командовал батальоном во время Гражданской войны. После войны он стал командиром полка пограничных войск. В качестве бизнесмена он занимал посты вице-президента компании «Суоми Филми» и вице-президента Государственного управления по спиртным напиткам. В 1939 году ему вновь пришлось оказаться на войне. Под его началом в «группе Т» служили еще двое знаменитых военных - полковник П. О. Экхольм и подполковник Ааро О. Пайяри.

В стратегически важный район Суомуссалми Маннергейм посылает 47-летнего полковника Ялмара Сииласвуо. У того за плечами тоже был егерский батальон и командование батальоном во время войны за независимость. Сын редактора газеты, он изучал юриспруденцию, работал в министерстве образования и впоследствии возглавлял Бюро по мобилизации. Маннергейму этот небольшого роста крепкий блондин был известен своим своеволием, и в то же время он был расчетливым и изощренным командиром. Если кто и мог остановить русских у Суомуссалми, то это был Сииласвуо[19].

Маннергейм был доволен, что распределил нужных офицеров по нужным местам.

Теперь вставал вопрос о тактике действий. Маршал хорошо знал финских генералов; хорошо известны ему были и русские, командовавшие наступающими частями. Благодаря своей долгой службе в царской армии он мог буквально читать мысли русских и предвидеть их действия. Он был прекрасно знаком с учебниками, по которым они учились, за много лет он проштудировал их.

Размышляя о военном опыте обеих армий, Маннергейм пришел к выводу, что и той и другой свойственны недостатки. Финская армия, состоявшая главным образом из поспешно призванных на службу резервистов, не вынесла практически никаких уроков из Гражданской войны, когда сражения проходили в основном на дорогах и рядом с деревнями и зданиями, где можно было укрыться. В тот период не существовало основополагающих правил или наставлений по ведению войны, уровень подготовки солдат был низким; офицеры, пусть и яркие личности, находились под сильным влиянием российской, шведской и немецкой школ тактического искусства. Известные им тактические приемы требовали больших армий и тяжелого вооружения, а ни того ни другого у финнов не было. Не обладали они и опытом ведения партизанской войны, не существовало критериев, которые можно было бы использовать для ведения военных действий на сложном рельефе местности Финляндии. Офицерам и солдатам Маннергейма предстояло учиться сражаться уже в ходе военных действий.

В отличие от финнов русские армии обладали огромным опытом ведения войны. Даже катастрофическое поражение в Русско-японской войне 1904-1905 годов наделило их знаниями, использовавшимися в ходе Первой мировой войны. К несчастью для Красной армии, этим опытом нельзя было воспользоваться после революции; офицеров и солдат царской армии уничтожали буквально тысячами. Теории и практики командования не существовало, ибо красные презирали все старое, в особенности царя и его армию. Доклады, поступающие в штаб Маннергейма на раннем этапе войны, укрепили его мнение, что уровень подготовки молодых офицеров Красной армии довольно низок.

Маннергейм был невысокого мнения о тех, кого большевики называли офицерами; для него, потомственного аристократа, эти люди навсегда останутся крестьянами вне зависимости от количества звезд на погонах. Любые полученные тактические преимущества были результатом грубой силы, фанатизма и беспрекословного подчинения, которое обеспечивали пистолеты политруков, направленные в спины солдат на поле сражения. Командование войсками по-прежнему будет осуществляться на основе полученных из старых учебников знаний, как бы красные ни старались искоренить их. Маннергейм был убежден, что советские войска окажутся неспособны успешно действовать в замерзших лесах и на покрытых льдом озерах Финляндии, во всяком случае в самом начале.

Для такого человека, как Маннергейм, с его огромным опытом, финская армия представлялась довольно странным конгломератом, чтобы участвовать в подобной войне. Большинство резервистов носили свою гражданскую одежду, лишь кокарды на шапках и пряжки ремней позволяли узнавать в них своих. Маршировали они неуклюже, плохо выполняли строевые приемы и мало интересовались повышением по службе. Частенько резервисты называли офицеров по именам, особенно во время боев; они приветствовали старших по званию из дружеского расположения и когда им это было удобно. Но, рассуждал маршал, эта армия по-прежнему придерживается воспитанной с детства веры в свою способность защитить страну, даже при отсутствии оружия и техники.