Элоиза Энгл - СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА Страница 12

Оценивая противоборствующие силы, Маннергейм понял, что единственная его надежда - растянуть силы финнов на протяжении сотен миль на севере. Опытные лыжники получат приказ совершать перемещения большими кругами по пустынной местности, неся с собой все необходимое, и атаковать колонны русских с флангов и тыла. Они будут действовать без всяких указаний, кроме требования проявлять гибкость и решать проблемы по своему усмотрению.

Финны будут атаковать без артиллерийской подготовки (поскольку у них все равно для этого мало возможностей) и наносить удары в темное время или в метели и туман.

Маннергейму предстояло перегруппировать свои резервы таким образом, чтобы они могли быстро контратаковать и сохранять мобильность для перемещения на многие мили туда, где возникнет необходимость.

Организация обороны в лесах будет зависеть от имеющегося в запасе времени. Идеальный вариант предусматривал устройство финнами главных оборонительных порядков в глубине лесов с использованием вырубленных просек для стрельбы пушек. При наличии достаточного количества людей и времени они проложат еще одну линию обороны, неподалеку от первой, а в отдельных случаях и третью, где будет находиться резерв. Теоретически это должно связать главные силы противника, а тем временем совершающие круговые маневры патрули будут рассылаться для нанесения ударов с флангов и тыла.

Такими выглядели тактические схемы исходя из теории. Но тогда Маннергейм понятия не имел, окажутся они жизнеспособными или нет. Этого тогда не знал никто.

ГЛАВА 5

РУССКИЕ ТАНКИ И ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПО СПИРТНЫМ НАПИТКАМ ВСТУПАЮТ В ВОЙНУ

Генерал-лейтенант Хуго Виктор Эстерман, командующий финской армией на Карельском перешейке, стряхнул снег с сапог и повесил на крючок меховую шапку. С мрачным лицом он опустился на стоящий у печки стул и взял из рук адъютанта чашку с горячим кофе. Проведенная проверка положения дел с танками русских показала, что дела обстоят намного хуже, чем он, профессиональный военный, представлял себе.

Ему доводилось видеть танки (состоящие на вооружении в армиях других стран), но мало кому из его солдат приходилось иметь дело с огромным количеством лязгающих гусеницами тяжелых машин, ползущих по снегу и стреляющих во всех направлениях. Даже прошедшие подготовку солдаты регулярной армии, готовые встретить врага теми скромными средствами борьбы с танками, которые у них имелись, чувствовали, как мурашки бегут по спине при виде десятков грохочущих двигателями чудовищ, ползущих вдоль занятых ими позиций. Психологически это действовало на солдат так, словно они уже обречены на гибель, - неизвестный враг воспринимался отнюдь не как человек, а как внушающее ужас огромное вместилище смерти. Танки с легкостью могли двигаться по грязи и снегу и без труда сметали заграждения из колючей проволоки. Пули отскакивали от их брони, а огонь их пушек гнал пехоту из окопов. Финны, бессильные противостоять танкам, вскоре стали называть их romurauta (металлолом) и surmanloota (гробы), но этим они лишь пытались заглушить свой страх.

Для действующих в пешем порядке русских солдат танки символизировали мощь, защиту и крохотную часть России-матушки, идущую с ними в бой. Танки вселяли уверенность и морально поддерживали солдат, чьим иллюзиям относительно военных действий зимой в Финляндии вскоре предстояло рассеяться. Пока танки участвуют в боевых действиях, они отвлекают на себя огонь артиллерии, который иначе был бы направлен на пехоту. В Красной армии были убеждены, что танки обеспечат им победу; Остерман, наблюдая за поспешным отходом своих сил, решил, что русские, по-видимому, правы в своих расчетах.

Вначале казалось, что справиться с угрозой, которую представляли собой танки, невозможно, и за это финны могли винить свое правительство с его наивностью, ибо никто всерьез не принимал угрозу большой войны. При обсуждении бюджета шли серьезные споры, выделять ли деньги на здравоохранение и образование или на приобретение оружия, которое, по всей видимости, окажется устаревшим к тому времени, когда возникнет необходимость его использования. В 1936 году военные предложили закупить противотанковые орудия, но их стоимость составляла 27 миллионов финских марок; проголосовали против, и приказ, который дал бы финской армии возможность иметь по меньшей мере шесть противотанковых орудий и запасных частей к ним на каждый батальон, был отменен.

Лишь к 1939 году, когда переговоры уже буксовали и по обе стороны границы бряцали оружием, финнов заинтересовало, как у них обстоят дела с противотанковым вооружением. Так называемые «слоновые» пушки были наконец-то одобрены и должны были поступить на вооружение армии, но, как оказалось, поздно. Когда началась война, части финской армии получили по одной или две 37-миллиметровых противотанковых пушки на батальон, что составило 100 орудий на всю армию.

Почти сразу Эстерман стал получать доклады о действиях танков, и в них, как правило, отмечалось, что русские подчас находятся в замешательстве, как им использовать свою технику. Иногда танки действовали попарно, за средним танком следовал легкий, позднее они стали действовать группами от трех до десяти танков, когда идущий первым прокладывал путь, а остальные старались не дать возможности обороняющимся подняться. Танки действовали на открытой местности, поблизости от обочин дорог, а иногда совершали марши вдоль фронта, периодически останавливаясь, чтобы вести огонь по позициям противника. Прежде чем снег стал препятствовать их движению, они могли проходить до 18 миль в час, но позднее, при снежном покрове глубиной от 5 до 18 дюймов, их движение замедлилось до 5 миль в час. Странно, но они редко пытались проникнуть за линии обороны, предпочитая двигаться перед ними. Когда атака пехоты захлебывалась, танки окружали ее и брали под свою защиту.

Едва прошел шок от первых атак русских, действующие в приграничной зоне финские солдаты стали проявлять свою смекалку. Заметив, что русские избегают действовать в темное время суток, финны стали высылать ночные патрули для набегов на места стоянок противника. Войска Эстермана использовали свою полевую артиллерию для стрельбы прямой наводкой по наступающим танкам, а лыжники тем временем наносили удары с флангов, финские стрелки выводили из строя сотни сбивающихся в кучи солдат противника. За пять дней, по подсчетам Эстермана, его войска уничтожили 80 танков на Карельском перешейке; неплохое количество, окажись его противником страна поменьше, чем СССР. Предстояло сделать еще больше, и Эстерман сообщил об этом в штаб Маннергейма. Русские танки, безраздельно хозяйничающие на полях сражений, должны быть остановлены. Рвов, минирования дорог и завалов из валунов уже недостаточно. Финнам предстояло придумать что-то еще.

Первым делом финские инженеры (из саперных батальонов) высказали идею изготовления мин из обрезков стальных труб. Запал воспламенялся от прикосновения к растянутой проволоке, идущей к трубе, которая взрывалась на высоте примерно трех футов над землей. Во фронтовых частях могли изготавливать такие мины, набивая обрезки труб смесью, которую называли kloriharsti (хлорид канифоли).

Позднее полковник Арво Салоранта придумал мину в деревянном корпусе, которую практически нельзя было обнаружить с помощью миноискателя. Вскоре русским пришлось высылать солдат со щупами для разминирования полей и дорог, прежде чем туда входили танки.

Но было сделано и стало делаться еще больше, когда из штаба Маннергейма поступил приказ о формировании специальных подразделений истребителей танков на уровне рот, батальонов, полков и дивизий. «Коктейль Молотова» появился тогда, когда Государственное управление по спиртным напиткам (Alkohoolilike) приняло участие в войне. 40 тысяч обычных поллитровых бутылок было выделено для наполнения их смесью сырого керосина, дегтя и бензина. На ранних этапах войны солдаты оборачивали горлышко бутылки смоченной бензином тряпкой, поджигали ее и бросали бутылку. Позднее воспламенение обеспечивала укрепленная на горлышке бутылки ампула с серной кислотой.

Хотя бутылки с бензином использовались в войнах и раньше, именно финские солдаты во время Зимней войны назвали их «коктейлем Молотова». В то время финская армия использовала 70 тысяч бутылок, 20 тысяч из которых были изготовлены непосредственно на линии фронта. Экипажи русских танков ждала ужасная участь, когда финны поджигали и бросали бутылки, целясь, как правило, в воздухозаборники или открытые люки. При этом гибло до 60-70 процентов финских солдат. Но они думали лишь о том, как подороже продать свою жизнь, а если удастся, то и выжить.

Мрачная драма противостояния человека танку разворачивалась по всей заснеженной границе. Начиналась она с доклада о появлении танков, и истребители танков заползали в заранее отрытые по обочинам дорог щели и окопы. Окопы тщательно маскировались еловыми ветками или ветками других вечнозеленых деревьев и обильно присыпались снегом, потому что находящиеся в башнях танков русские постоянно ожидали подвоха.