Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том I) Страница 112

2. Педро де Касалъя, уроженец Вальядолида, священник в приходе Педросы, в епархии Саморы. Он был братом доктора Агостино Касальти; ему было тридцать четыре года от роду. Арестованный 23 апреля 1558 года, он признался, что принял лютеранские тезисы, и изложил поводы и основания своего верования. Он просил быть допущенным к примирению. Его приговор был вынесен 10 февраля 1559 года. Епископ Паленсии и лиценциат Сантильян, член апелляционного суда и юрисконсульт святого трибунала, подали голос за примирение; остальные судьи высказались за смертную казнь. Верховный совет, ознакомившись с делом, высказался за измождение плоти, потому что Касалья был обвинен в проповедании ереси, что вытекало из двадцати трех показаний и из его собственного признания. 7 октября ему объявили приговор, советуя приготовиться к смерти; но он отказался исповедаться. Он отправился на аутодафе с кляпом во рту и, привязанный к столбу, потребовал духовника; затем он был задушен перед сожжением.

3. Доминго Санчес, священник из Вильямедианы, близ Логроньо, принял лютерову ересь, послушав Сесо и прочитав его книги. Осужденный на сожжение живьем, он последовал примеру Педро Касальи и умер подобно ему.

4. Брат Доминго де Рохас, доминиканский священник. Он был учеником дома Бартоломео Каррансы. Отец его был маркиз Поза, имевший двух других сыновей, понесших епитимью на первом аутодафе. Брату Доминго было сорок лет. Его арестовали в Калаоре переодетым в светское платье, чтобы избегнуть розысков агентов инквизиции и получить возможность отправиться во Фландрию после свидания с доном Карлосом де Сесо. Первое показание перед святым трибуналом в Вальядолиде он дал 13 мая 1558 года. Его заставили дать несколько показаний, потому что он отрицал в одном то, что утверждал в другом, лавируя для защиты составленных им катехизиса и проповедей.

За отказ от своих слов он был присужден к пытке. Брат Доминго просил, чтобы его избавили от ужасов пытки, потому что он боится ее больше смерти, но ему отвечали, что это снисхождение будет оказано, если он пообещает объявить то, что до сих пор скрывал. Он согласился и прибавил к первым показаниям несколько новых; затем он просил быть допущенным к примирению. 7 октября ему посоветовали приготовиться к смерти на следующий день. Он сделал тогда очень важные разоблачения в пользу некоторых лиц, против которых он говорил в предыдущих допросах; но он отказался исповедаться. Сойдя с эшафота аутодафе, чтобы быть приведенным к костру, он обернулся к королю и крикнул ему, что идет умирать в защиту истинной евангельской веры, то есть веры Лютера. Филипп II приказал всунуть ему в рот кляп, который уже был у него во рту, когда он был привязан к столбу. Но когда костер готов был загореться, мужество его покинуло: он потребовал духовника, получил отпущение грехов и был затем задушен. Брат Доминго и два священника, его товарищи по несчастью, были лишены сана посреди аутодафе; по окончании этой церемонии [809] на них надели санбенито и картонную митру; до этого времени они были в сутане, без шапки и мантии [810].

5. Хуан Санчес, житель Вальядолида, родился в Астудильо-де-Кампосе, сын Альфонсо Гомеса и Эльвиры Санчес, слуга священника Педро де Касальи и доньи Каталины Ортега. Ему было тридцать три года. Боязнь быть арестованным инквизицией побудила его скрыться из Вальядолида, чтобы переправиться морем в Нидерланды под вымышленным именем Хуана де Вибар. Инквизиторы проведали об этом через попавшие в их руки письма самого Хуана, писанные в Кастоурдиалес 7, 8 и 30 мая 1558 года и адресованные донье Каталине Ортега, бывшей в то время в тюрьме. Они сообщили об этом королю, бывшему в Брюсселе, и тот поручил дону Франсиско де Кастилье, придворному алькальду [811], схватить Хуана Санчеса. Он был взят в Турлингене. Перевезенный в Вальядолид, он был приговорен к измождению плоти как лютеранин, учащий и нераскаянный. Его повели на казнь с кляпом во рту, который был удержан до момента, пока он был привязан к столбу. Он не просил духовника, и костер был зажжен. Когда веревки, которыми его связали, сгорели, он бросился на вышку эшафота, откуда увидал, что многие из осужденных исповедовались, дабы не быть сожженными. Священники снова принялись увещевать его исповедаться; но Санчес, видя, что Сесо остался тверд в своем решении, хотя пламя уже окружило его, стал посреди пламени и крикнул, чтобы прибавили дров, потому что он хочет умереть подобно дону Карлосу де Сесо. Его услыхали, и возмущенные лучники и палачи наперебой исполнили его последнюю волю.

6. Донья Эуфросина Риос, монахиня ордена св. Клары [812] в Вальядолиде, была обличена в лютеранстве двадцатью двумя свидетелями. Она не раскаивалась до тех пор, пока не была привязана к столбу. Тогда она попросила духовника и была брошена в огонь после задушения, согласно обычаю.

7. Донья Марина де Гевара, монахиня Рождественского монастыря в Вальядолиде, ордена цистерцианок [813]. Она была дочерью дона Хуана де Гевары, жителя Тресеньо в горах Сантандера, и доньи Анны де Товар и внучкой другого Хуана де Гевары и доньи Эльвиры де Рохас, его жены; родственницей графа Оньяте и маркиза Позы; внучкой, по матери, дона Санчо де Товара; сестрою дона Хосе, рыцаря Тресеньо [814], дона Габриэля де Гевары, наместника и генерального викария епископа Куэнсы, и дона Диего де Аро, поселившегося, по словам обвиняемой, в Вест-Индии. Марина признала факты; хотя она и просила о допущении к примирению, но уже не могла избежать осуждения. Тем более изумляет, что главный инквизитор, архиепископ Севильи, употребил большие усилия, чтобы спасти ее жизнь. Это обстоятельство делает ее процесс интересным и может внушить желание познакомиться с его деталями. Я предполагаю к нему вернуться, покончив с этим аутодафе.

8. Донья Каталина де Рейносо, монахиня того же монастыря, что и Марина де Гевара. Ей было двадцать один год. Она была дочерью дона Херонимо де Рейносо, владетеля Аутильо-де-Кампоса, и доньи Хуанны де Баеса, его жены; сестрою дома Франсиско де Рейносо, епископа Кордовы, и доньи Инесы де Рейносо, которая жила в Малаге [815] и была замужем за Гонсале Пересом де Виберо, братом доктора Касальи. Мать Каталины происходила от еврейских предков. Было доказано, что Каталина была лютеранкой и что, когда, сестры монастыря пели в церкви, она говорила: "Кричите, чтобы услышал Ваал; разбейте себе головы, и он вас исцелит" [816]. Каталина де Рейносо была приговорена к сожжению, исповедалась, была задушена и брошена в огонь.

9. Донья Маргарита де Эстеван, монахиня ордена св. Клары, была обличена в исповедании того же учения, что и две предшествующие, и подверглась той же каре.

10. Педро де Сотело родился и жил в Альдеа-дель-Пало, в епархии Саморы; ему было тридцать пять лет. Его обвинили в лютеранстве. Его исповедь не показалась искренней, и его сожгли после задушения.

11. Франсиско д'Альмарса, из местечка Альмарса, в округе Сориа, в епархии Осмы. Его участь была подобна участи Педро де Сотело.

12. Донья Мария де Миранда, другая монахиня из монастыря св. Клары в Вальядолиде, разделила участь своих товарок.

13. Франсиско Бланка, новохристианин, отрекся от магометанства. Впоследствии он перестал быть правоверным и впал во многие заблуждения. Так, он особенно утверждал, будто не верно, что Иисус Христос уже приходил на землю и что, когда он придет, то будет женат, будет иметь детей и жить у себя в семье, как и другие люди. Его сочли лжераскаявшимся, и он был сожжен после смерти.

14. Хуанна Санчес, из ряда женщин, которых в Испании зовут святошами (beatas), жила в Вальядолиде и была осуждена как лютеранка. Узнав о приговоре, она перерезала себе горло ножницами и несколько дней спустя умерла нераскаянной в тюрьме. Хотя ее принуждали исповедаться, она упорно отказывалась. Ее труп был принесен в гробу на место аутодафе вместе с ее статуей, и все было сожжено вместе с другими жертвами.

II. Лиц, присужденных к епитимьям, было шестнадцать. Я назову лишь тех, которые заслуживают особого упоминания или благодаря их рангу, или самому характеру процессов.

1. Донья Изабелла де Кастилъя, жена дона Карлоса де Сесо, добровольно созналась, что она приняла некоторые мнения своего мужа. Ее приговорили к санбенито, пожизненному заключению в тюрьме и конфискации имущества.

2. Донья Каталина де Кастилъя, племянница Изабеллы, дочь ее брата дона Диего де Кастильи и доньи Марии де Авалос, его жены. Она подверглась той же каре, что и ее тетка.

3. Донья Франсиска де Суньига Рейносо, монахиня Рождественского монастыря в Вальядолиде, была сестрой доньи Каталины де Рейносо, сожженной на том же аутодафе. Она была лишена права голосовать при выборах в своей общине, с формальным запрещением когда-либо выходить из монастыря.

4 и 5. Донья Филиппина де Эредиа и донья Каталина д'Алькарас были товарками предшествующей; их участь была той же. Каталина происходила по матери от евреев; но отец ее был из благородной и видной фамилии.