Дмитрий Винтер - Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам Страница 12

Ну и чем все это принципиально отличается от того, о чем писал Суворов-Резун? И не он один. И это не первый случай, когда вроде бы ярые критики автора «Ледокола» на самом деле повторяют его же слова.

Наконец, Кремлев повторяет и сталинское заявление о применении пыток, которое другие сталинисты неоднократно объявляли хрущевской выдумкой: «Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие… (Это какие же — американская? Британская? Шведская? — Д. В.) Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманной в отношении… заклятых врагов рабочего класса и колхозников» (1. С. 94). Добавим, что «органы» сами определяли, кто «заклятый враг», и если он сам был рабочим или колхозником, то это ему не очень-то помогало.

Правда, 10 января 1939 г. Сталин шифровкой напомнил, что физическое воздействие — крайняя мера «в отношении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допросов, нагло отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний, стараются затормозить разоблачение оставшихся на воле заговорщиков (1. С. 93)…

В переводе с советского «новояза» это разъяснение звучит примерно так: если, скажем, не называют заговорщиков, которых нет или о которых они ничего не знают; или если они не признаются, а их непременно надо (ну хотя бы «с точки зрения революционной целесообразности») посадить…

Отметим еще, что признание подлинности сталинского заявления о применении пыток не мешает г-ну Кремлеву утверждать, что «пытки даже в МГБ Игнатьева («даже» — поскольку последний — министр госбезопасности СССР после войны — есть еще один, наряду с Хрущевым, тайный враг, по мнению комментатора; об этом подробно в конце книги. — Д. В.) не были нормой» (3. С. 131).

Так или иначе, война началась, и началась с грандиозных поражений. По Кремлеву, понятно, это произошло в том числе и потому, «что не были до конца вычищены из жизни страны неразоблаченные сторонники Троцкого, Бухарина, Тухачевского, Якира, Уборевича…» (3. С. 254) — короче, опять «мало постреляли».

Ну, вообще, такого, чтобы стреляли «не мало», у сталинистов, по-моему, попросту не бывает. Сколько ни стреляй — все недостаточно. И по большому счету, сталинский тезис об «обострении классовой борьбы по мере движения к социализму» оказался правильным — только с двумя оговорками.

Первое: под «социализмом» надо понимать тоталитарный социализм (есть и демократический социализм социал-демократов, он тоже далеко не идеален, но его обсуждение — отдельная тема) с тотальной принудиловкой и превращением всего населения в государственных рабов.

Вторая: под «классовой борьбой» надо понимать не сопротивление «недобитых эксплуататоров», а сопротивление общества тотальному порабощению. Но мы отвлеклись, продолжим все же рассказ о войне.

Итак, «не всех постреляли», вот и гнали «недобитые» все, что можно, к западным границам, а бедный Сталин ничего не знал. И Берия ему вовремя не сообщил, что почти вся армия под удар подставлена. Еще раз: сталинская империя была централизована, как никакая другая, скрыть от всевидящей власти можно было отдельные факты, но не массовый вывоз к границе, например, почти всего стратегического запаса тех же винтовок.

И вообще, что за манера такая: как за какие провалы отвечать — виноват кто угодно, только не тот (или не те), кто имел абсолютную власть?! Так не бывает!

Ну, а конкретно в разгроме Западного (Белорусского) округа, по Кремлеву, виноват командующий Белорусским округом «вредитель» Павлов, который тоже, «возможно (опять это «возможно»! — Д. В.), был связан с заговором Тухачевского». Вернее, сказано так: Сталина дезинформировали относительно намерений немцев Павлов — по вышеуказанной причине, а также Хрущев и (не смейтесь!) первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко; но этих двоих г-н Кремлев милостиво к заговорщикам не причисляет, а просто они «смотрели в рот Сталину» (1. С. 315).

Ладно, допустим, что так и было, что Кремлев в данном случае прав. Но тогда возникает вопрос: что же за атмосферу создал Сталин (и Берия как глава НКВД руку не мог не приложить), что, вопреки всем сведениям о приготовлении Гитлера к агрессии, ближайшие соратники продолжали «смотреть ему в рот», вместо того чтобы кричать о надвигающейся опасности!

Теперь насчет «главного виновника — Павлова». В первые дни войны все пять на тот момент живших и здравствовавших Маршалов СССР — С. К. Тимошенко, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, Б. М. Шапошников и Г. И. Кулик — находились на Западном направлении, все «помогали» Д. Г. Павлову. А виноват он один? Кроме того, там же, в Белоруссии, находился Л. З. Мехлис с практически неограниченными полномочиями карать и миловать. И куча генералов, включая Г. К. Жукова, на которого Сталин с 26 июня возложил персональную ответственность за Западный фронт.

Павлов «беспечно» провел субботу 21 июня в театре? Так ведь это было по приказу! И не он один — его киевский коллега Кирпонос в этот день был на стадионе и смотрел футбольный матч. Кстати, зачем? Есть версия, что для усыпления бдительности тех же немцев.

Примерно так же, кстати, тремя месяцами ранее вели себя британские адмиралы в Александрии перед решающим ударом по итальянскому флоту у м. Матапан 28 марта 1941 г. (после какового удара итальянский флот практически перестал представлять из себя серьезную боевую силу). Перед самым сражением британские адмиралы и офицеры делали вид, что заняты исключительно светской жизнью: посещали клубы, театры, светские рауты… А потом, не прощаясь, тихо уходили, занимали боевые посты и выводили корабли в море…[43]

И вообще, есть серьезные основания думать, что виновных в поражении на генеральско-маршальском уровне (центральном, а тем более на уровне руководства округов) просто не было, поскольку готовились совсем к другой войне. И «козлов отпущения» банально назначили. За это говорит хотя бы список виновных, каковой я и позволю себе тут привести. В него, согласно сталинскому приказу, попали начальник штаба фронта Климовских, заместитель командующего авиацией фронта Таюрский (командующий застрелился, поэтому повязали зама), начальник артиллерии Клич, командующий 4-й армией Коробков… Вроде логично, однако вот начальника штаба той же 4-й армии Л. М. Сандалова, например, вскоре назначили (в чине полковника!) командующим этой армией. Почему? Да просто потому, что на момент определения виновных он еще не вышел с остатками своей армии из окружения, вот про него и забыли. И таких примеров, когда лица, рассуждая логически, не менее виновные, уходили от ответственности, немало. И уж совсем непонятно, как попали в список виновников разгрома, например, начальник окружного санитарного склада или начальник окружного Военторга.[44]

Попутно Кремлев вместе с Павловым лягает и Г. И. Кулика, который, как он комментирует, в 1926–1930 и 1937–1941 гг. «бездарно» возглавлял Главное артиллерийское управление РККА (2. С. 28). Правда, результатом этого «бездарного» руководства было то, что артиллерия Красной Армии к 1941 г. была сильнее всей артиллерии остального мира, вместе взятого. Но если бы высказанное в отношении Павлова и Кулика и было правдой, в этом ли дело? Тогда в чем же причина разгрома 1941 г.? Только ли в том, что готовились совсем к другой войне?

Начнем, впрочем, с этого вопроса — с того, к чему готовились. И есть серьезные основания сказать: да, «готовились совсем к другой войне». Вспомним: с 10 по 20 июня в дневнике Берия имеет место лакуна и намек комментатора на то, что Берия не то 10 июня, не то с 10-го по 20-е, не то ближе к 20-му куда-то уехал. Куда?

В. Суворов сообщает нам, что операция «Гроза» готовилась на 6 июля 1941 г. Другие авторы указывают на другие даты — например, на 15 июля (М. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина») или на «День Д+3» либо «День Д+17», где «День Д» — это дата высадки Вермахта в Британии (И. Бунич, «Гроза»).

Однако К. Закорецкий доказывает, что мобилизация (а по другой версии — и само начало войны) была запланирована на 23 июня, а для этого готовилась масштабная провокация по образцу Глейвица или Майнилы. Отсюда и неоднократно повторявшийся приказ войскам Красной Армии — «не поддаваться на провокации».

Итак, «Директива № 1» советского командования говорит буквально следующее:

1. В течение 22–23 июня возможно военное нападение немцев на фронтах ЛBO (Ленинградского военного округа), ПрибОВО (Прибалтийский особый ВО), ЗапОВО (Западный округ), КОВО (Киевский), ОдВО (Одесский). Нападение может начаться с провокационных действий (выделено мною. —Д. В.).

2. Задача наших войск — не поддаваться (выделено мною. — Д. В.)…[45]