Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель Страница 129

В конце 30-х годов в советском обществе все больше распространялись слухи о приближающейся войне и ощущение атмосферы мобилизации для грядущего военного столкновения с «империалистами». Например, в августе 1938 года известный поэт Иосиф Уткин, как докладывали осведомители НКВД, говорил: «Была ставка на международную революцию, но эта ставка бита, все время мы терпим поражения, Испания погибает. И, может быть, Сталин решил попробовать войной. Он человек решительный, властолюбивый и решил, нельзя ли добиться оружием того, чего не добились другими средствами. У нас революция переходит в бонапартистскую фазу». Поэт имел в виду, что Сталин превращается в Наполеона Бонапарта, стремившегося завоевать всю Европу.

Существует целый ряд убедительных, неопровержимых доказательств намерений Сталина осуществить нападение на Германию в 1940–1941 годах. Вот главнейшие из них.

История пакта Молотов – Риббентроп, секретных протоколов и оккупации Польши и других стран Восточной Европы очень хорошо известна. Не будем повторять ее еще раз. Но мало кто знает, что уже 27 февраля 1940 года в директивах Красной Армии и Флоту в качестве единственного вероятного противника была названа Германия и ее союзники. А ведь в эти дни еще продолжалась советско-финская война, и Англия и Франция всерьез рассматривали отправку крупного экспедиционного корпуса на помощь финнам. После же заключения 12 марта мира с Финляндией почти все советские войска с финского фронта были переброшены к западным границам. Срок демобилизации призванных из запаса был отодвинут до 1 июля 1940 года. А еще 5 марта 1940 года Политбюро приняло решение о расстреле 22 тыс. пленных польских офицеров и гражданских лиц. Вплоть до февраля 1940 года поляков собирались пропустить через Особое совещание, проштамповать приговоры от 3 до 8 лет лагерей и отправить несчастных на Камчатку и в другие восточные районы СССР, где они должны были томиться за колючей проволокой вплоть до окончания войны. Это решение можно объяснить тем, что Сталин собирался в самое ближайшее время напасть на Германию, ожидая весной 1940 года большого германского наступления на Западе. Тогда бы поляков пришлось освободить и передать польскому правительству в изгнании в Лондоне, а Сталин не хотел освобождать тех, кого считал своими врагами. Ведь подавляющее большинство польских офицеров не желало превращения своей страны в советского сателлита. А Сталин другой Польши себе не мыслил.

Когда Хрущев пришел к власти в партии и государстве, он, по свидетельству бывшего главы КГБ Александра Шелепина, потребовал просмотреть все бумаги с расстрельными списками, на которых стоят подписи не только Сталина, а потом многие такие бумаги распорядился уничтожить. Вероятно, решение Политбюро о расстреле поляков в Катыни уцелело только потому, что под ним не было хрущевской подписи. Хотя, разумеется, Никита Сергеевич был в курсе этого решения – ведь значительная часть поляков расстреливалась на Украине, парторганизацию которой он тогда возглавлял, и Хрущев наверняка контролировал ход операции и получал доклады о ходе ее выполнения. Непосредственно же руководил уничтожением поляков на Украине начальник местного НКВД И.А. Серов, близкий друг Хрущева.

В тот момент против 12 ослабленных немецких дивизий на Востоке Сталин мог двинуть не менее 120 своих соединений. Сразу после окончания финской войны, завершившейся 13 марта 1940 года после подписания компромиссного Московского мира, началась ускоренная переброска советских соединений с финской границы к демаркационной линии в Польше и к границам Румынии. Всего в период с апреля по август 1940 года на запад было переброшено 37 дивизий и 1 танковая бригада. Из них 30 дивизий прибыло на новое место дислокации еще до июня, остальные – в июле и августе. Большинство оставшихся танковых и авиадесантных бригад было расформировано для переформирования в механизированные и воздушно-десантные корпуса, которые также предназначались для действий на западе. Всего же в западных приграничных округах (Киевском, Одесском и Белорусском), с учетом 3 стрелковых дивизий и 3 танковых бригад, дислоцированных в Прибалтике, Сталин мог к концу июня 1940 года выставить против Гитлера 84 стрелковых и 13 кавалерийских и мотокавалерийских дивизий, подкрепленных 17 танковыми бригадами. По числу танков – 200 и более – каждая такая бригада превосходила немецкую танковую дивизию.

Вероятно, Сталин рассчитывал, пока вермахт увязнет на линии Мажино, быстро оккупировать Польшу и Германию, а затем диктовать свою волю спасенной Франции. Еще 6 мая 1940 года, в самый канун большого германского наступления на Западе, в узком кругу своих охранников и земляков, Сталин произнес очень красноречивый тост: «Воевать с Америкой мы не будем… Воевать мы будем с Германией! Англия и Америка будут нашими союзниками!» Однако быстрый крах французской армии сорвал планы советского вторжения. Сталин решил подготовиться более основательно. Кроме того, он надеялся, что в 1941 году Гитлер сконцентрирует усилия на подготовке вторжения на Британские острова, и удар с востока будет внезапным для Германии.

Интересно, что в Советском Союзе в 1940 году войну ожидали многие люди, достаточно далекие от высших политических сфер. Вот какие стихи, например, писал в тот год поэт Николай Тихонов:

Все спит в оцепенении одном,И даже вы – меняя сон за сном.А я зато в каком-то чудном гулеУ темных снов стою на караулеИ слушаю: какая в мире тишь.…Вторую ночь уже горит Париж!

Откликнулся Тихонов и на «битву за Британию», в которой увидел пролог к советско-германской войне:

Сквозь ночь, и дождь, и ветер, щеки режущий,Урок суровый на ходу уча,Уходит лондонец в свое бомбоубежище,Плед по асфальту мокрый волоча.В его кармане – холодок ключаОт комнат, ставших мусором колючим.…Мы свой урок еще на картах учим,Но снится нам экзамен по ночам!

Разумеется, Николай Тихонов ничего не мог знать о планах Сталина вторгнуться в Западную Европу и ударить в спину Гитлеру еще летом 1940 года. Но у него уже тогда было предчувствие, что это лето вполне может стать военным:

Я хочу, чтоб в это лето,В лето, полное угроз,Синь военного беретаНе коснулась ваших кос,Чтоб зеленой куртки пламяНе одело б ваших плеч,Чтобы друг ваш перед вамиНе посмел бы мертвым лечь.

Мрачный колорит лирического стихотворения показывает, что ветеран Первой мировой войны Николай Тихонов отнюдь не рассматривал будущую войну с Германией как легкую прогулку. Но не имевший серьезного военного опыта Сталин, похоже, считал иначе.

Был еще один фактор, заставлявший Сталина желать именно молниеносной войны. Население недавно присоединенных территорий было вовсе не в восторге от коммунистического правления и в случае затяжной войны, а особенно при неблагоприятном ее ходе для Красной Армии могло выступить с оружием в руках против советских войск. Первоначально население не проявляло никакой враждебности к советским войскам. Однако нескольких месяцев «коммунистического рая» с насильственной коллективизацией, закрытием церквей, дефицитом товаров, репрессиями против интеллигенции и представителей имущих классов радикально изменили ситуацию. Многие стремились бежать в Румынию, но встречали на своем пути пули советских пограничников. 1 апреля 1941 года первый секретарь Компартии Украины Никита Хрущев сообщал Сталину: «Часть крестьян ближайших четырех сел Глыбокского района Черновицкой области направилась в районный центр – село Глыбокое с требованием отправить их в Румынию. Толпа насчитывала около одной тысячи человек, преимущественно мужчины. В середине дня 1 апреля толпа вошла в село Глыбокое, подошла к зданию райотдела НКВД, некоторые несли кресты, было одно белое знамя (которое, как объяснили сами участники этого шествия, должно было символизировать мирные намерения). На одном кресте была приклеена надпись: «Смотрите, братцы, это те кресты, которые покалечили красноармейцы». У участников толпы оружия не замечено. После того, как у здания райотдела НКВД объяснили незаконность подобного сбора в погранполосе и потребовали разойтись, толпа растаяла… Начальник УГБ дал указание арестовать подстрекателей, что и было сделано сегодня ночью.

Два дня тому назад несколько групп крестьян с таким же требованием приходили в райисполком Сторожинецкого пограничного района. Выяснилось, что их подстрекали кулаки и гардисты (члены фашистской организации «Железная гвардия». – Б.С.). Выявленные подстрекатели по Сторожинецкому району арестованы…

Около 19 часов 1 апреля толпа в 500–600 человек в Глыбокском районе пыталась прорваться в Румынию. Пограничники открыли огонь. В результате, по предварительным данным, около 50 человек убито и ранено, остальные разбежались. За границу никто не прорвался».