История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - Говард Морли Сакер Страница 129

египетский президент столь часто объявлял о наступлении “решающего момента” на протяжении последних двух лет, что и его последние предупреждения трудно было воспринимать всерьез. Теперь же, с приближением октября, Садат придал новый импульс своей дезинформационной кампании. Происходила якобы утечка информации о растущей “напряженности отношений” между Египтом и Советским Союзом, о нежелании Москвы предоставлять Египту новейшие виды вооружений в отместку за высылку в июле 1972 г. советских военных специалистов из страны. В Израиле все это принималось всерьез. Абдель аль-Сатар аль-Тавила, военный корреспондент “Рус аль-Юсуф”, впоследствии так описывал стратегию президента:

“Блестящий план политических уловок был основан на имитации масштабной дипломатической активности. Время от времени видные лица вылетали, в качестве личных представителей Садата, в Вашингтон, Лондон, Москву, Нью-Дели, Пекин или африканские столицы. Арабская пресса на первых страницах, под большими заголовками, сообщала об этих визитах, называя происходящее знаменательными дипломатическими или политическими событиями. Появлялись сообщения о поездках бывших министров иностранных дел Египта, д-ра Мурада Халеба и д-ра Мухаммеда Хасана аль-Заята, бывшего специального советника по вопросам национальной безопасности Хафеса Исмаила и других известных лиц, в том числе Хасана Сабри аль-Холи и Ашрафа Маврана”.

В рамках этой дезинформационной кампании, например, министры иностранных дел арабских стран, прибывшие в Нью-Йорк, на сессию Генеральной Ассамблеи ООН, встретились 25 сентября с Государственным секретарем США Генри Киссинджером[244] для проведения “свободной и откровенной” беседы. Министры, не имея представления о планируемом начале военных действий, по поручению глав своих государств договорились о следующей встрече с Киссинджером — точная дата должна была быть определена после проведения выборов в Израиле — для того, чтобы “проработать правила процедуры”, на основе которых можно будет приступить к рассмотрению существенных вопросов, связанных с ближневосточными переговорами. Принципы дипломатического подхода были подтверждены 5 октября в ходе беседы с глазу на глаз между Киссинджером и тогдашним министром иностранных дел Египта Мухаммедом аль-Заятом. За несколько дней до этого Египет подписал договор с американской компанией о сооружении нефтепровода вдоль Суэцкого канала — от Красного моря до Средиземного.

В те же предвоенные дни в газету “Аль-Ахрам” была передана информация о том, что группа египетских офицеров отправляется в дни рамадана в Мекку; было сообщено также, что на 8 октября запланирован визит в Каир министра обороны Румынии. На своем еженедельном заседании 3 октября египетский кабинет министров большую часть времени обсуждал давно уже ставший неактуальным вопрос о союзе между Египтом и Ливией. Ни в Каире, ни в Дамаске атмосфера ничем не напоминала военную; горели уличные фонари, и на улицах было много народу. Буквально за полчаса до запланированного начала военных действий египетские солдаты расхаживали по берегу Суэцкого канала без оружия и без касок.

Провал израильской разведки

В свое время израильский Генштаб решительно отреагировал на кризисы в сентябре 1970 г., декабре 1972 г. и мае 1973 г.; в последнем случае это была гражданская война в Ливане, которая могла спровоцировать вторжение Сирии на ливанскую территорию. Тогда Израиль объявил масштабную мобилизацию, и израильские войска были дислоцированы на Голанах. Тревога оказалась ложной, и она стоила государственной казне 11 млн израильских лир. Надо сказать, что финансовые соображения были не последними в числе тех, что объясняли нежелание Израиля провести мобилизацию осенью 1973 г. Более того, хотя египетская и сирийская армии в сентябре и начале октября планомерно укрепляли свою линию фронта, проводили крупномасштабные учения и подтягивали тяжелое вооружение, израильский Генштаб сознательно воздерживался от публичных высказываний по этому поводу. Газетные материалы, посвященные арабским военным приготовлениям, подвергались цензуре. Голаны были открыты для туристов. Короче говоря, делалось все для того, чтобы не упоминать о видимых признаках кризиса и не провоцировать арабских соседей на ответные действия. Возможно, для сдержанного поведения правительства имелось еще одно объяснение. В стране был самый разгар предвыборной кампании — а, как было уже сказано, Партия труда более всего гордилась тем, что благодаря ее усилиям на границах страны царят спокойствие и безопасность.

Помимо всего прочего, правительство было озабочено другими проблемами безопасности, главным образом действиями арабских террористов против израильтян и евреев за рубежом. Совсем недавно, в ходе борьбы с террористами, Израилю был нанесен очень чувствительный удар. Трое вооруженных арабов проникли 28 сентября в советский поезд, следовавший в Вену, пока он еще находился на территории Чехословакии. В одном из вагонов ехала группа еврейских репатриантов из СССР, направлявшихся в транзитный центр в замке Шёнау под Веной. Когда поезд пересек австрийскую границу, террористы захватили пятерых евреев и таможенника в качестве заложников, потребовав обеспечить им вылет в одну из арабских стран. К их сильному удивлению, они получили больше, чем запрашивали. Бруно Крайский[245], федеральный канцлер Австрии (первый еврей, занявший этот пост), опасаясь, что его страна может стать ареной арабо-израильских столкновений, объявил, что в дальнейшем запрещает использование замка Шёнау Еврейским агентством в качестве транзитного центра, в котором собирались репатрианты из Советского Союза перед отправкой в Израиль. Голда Меир спешно вылетела в Вену для встречи с Крайским, но ей так и не удалось его переубедить. Вернувшись в Израиль, она собрала 3 октября заседание кабинета министров — но для того, чтобы обсудить итоги своей встречи с Крайским, а не сосредоточение арабских вооруженных сил у границ страны. Правда, за несколько часов до заседания правительства в полном составе она провела встречу с членами “кухонного кабинета” — Моше Даяном, Игалем Алоном, Исраэлем Галили, на которую было приглашено высшее военное командование страны. Участники встречи пришли к единодушному мнению, что непосредственной угрозы войны с арабами не существует.

В сущности, израильская разведка располагала всей необходимой информацией о перебросках и дислокации арабских сил. Ее провал объяснялся неверной интерпретацией происходящего. Трудности были отчасти связаны с оргструктурой разведывательной службы. Основную деятельность в этой сфере осуществлял Мосад (“Ведомство разведки и особых заданий”), чей директор напрямую подчинялся премьер-министру. Репутация Мосада как одной из лучших спецслужб мира сложилась благодаря успешному осуществлению целого ряда операций, включая похищение Адольфа Эйхмана и акций, направленных против немецких ученых, работавших на Египет; однако на счету Мосада были и серьезные неудачи. Бойня в аэропорту Лода (май 1972 г.) стала свидетельством ужасающего провала системы израильской безопасности. То же самое можно сказать и про трагедию на Мюнхенской олимпиаде. О возмутительном пренебрежении мерами предосторожности свидетельствовал инцидент в Таиланде (декабрь 1972 г.), когда боевики “Черного сентября” взяли в заложники сотрудников израильского посольства в Бангкоке. В июле 1973 г. в Лиллехаммере (Норвегия) израильские агенты, преследуя арабского террориста, по ошибке убили непричастного к делу человека. В Мадриде и Брюсселе террористам удалось заманить в ловушку и