Пауль Карель - Гитлер идет на Восток (1941-1943) Страница 15

Но как же тогда объяснить тот факт, что 22 июня 146 немецким дивизиям вторжения, общей численностью 3 000 000 человек, на противоположной стороне границы противостояли 139 советских дивизий и 29 отдельных бригад, численностью 4 700 000 человек? Только на летных полях в Белоруссии дислоцировалось 6000 самолетов ВВС Советского Союза. Значительная часть их, правда, была представлена устаревшими машинами, однако по меньшей мере 1300 или 1500 самолетов были самых новых марок. В то же время Люфтваффе начали кампанию, имея не более 1800 боеспособных самолетов.

Из всего этого напрашивается вывод, что на самом деле русские хорошо подготовились к обороне. Чем же тогда объяснить такое скверное положение дел на границе? Где же разгадка этой тайны?

23 февраля 1941 г. министр обороны Советского Союза Тимошенко заявлял следующее: "Несмотря на успех нашей политики нейтралитета, весь советский народ должен находиться в состоянии постоянной готовности к вражескому нападению".

10 апреля 1941 г. военный совет Советского Союза тайно объявил состояние повышенной боеготовности на так называемом Западном фронте. Почему? В силу каких обстоятельств? Ввиду какой информации, каких известий?

Что ж, новости, поступавшие в Москву с января 1941 г., выглядели довольно тревожными. Сведения доставлялись через прекрасно организованную советскую шпионскую сеть. Леопольд Треппер - кличка Гильберт, также известный как Большой шеф - свободно курсировал между Берлином и Парижем, собирая на всей подконтрольной Гитлеру территории информацию, которая затем передавалась в Москву через советское посольство в Берлине.

Действовавший в Брюсселе майор советской разведки Виктор Соколов кличка Кент - получал информацию от хорошо осведомленных членов западных компартий. Разведывательная сеть Соколова называлась "Красная капелла".

Из Швейцарии поставлял сведения самый изобретательный советский агент - Рудольф Рёсслер, работавший под псевдонимом Люси, член "Красной капеллы", подчинявшийся советскому резиденту Радо.

Но самым лучшим приобретением советской военной разведки являлся, безусловно, доктор Рихард Зорге, журналист, имевший тесные связи с посольством Германии в Токио. Зорге внес в дело победы советского народа в Отечественной войне вклад больший, чем целая армия. Именно Зорге предоставил Сталину верную информацию о том, что японцы не станут нападать на Красную Армию в Маньчжурии. Донесение Зорге позволило русским перебросить с Дальнего Востока дивизии, сыгравшие решающую роль в битве за Москву, Курск и Сталинград.

Все эти источники поставляли руководству Красной Армии горы информации о военных планах Гитлера в отношении Советского Союза. Вся агентура предупреждала о грядущем вторжении. И если даже в донесениях "пианистов" "Красной капеллы" и были какие-то пробелы, их вполне можно было восполнить за счет сведений представителей западных держав, пользовавшихся данными, добываемыми британскими и американскими секретными службами.

Вот одно свидетельство того, что нападение немцев, включая его дату, не могло являться полным сюрпризом для русских. 25 апреля 1941 г. военно-морской атташе Германии в Москве в своей телеграмме, направленной в верховное командование ВМФ через министерство иностранных дел в Берлине, сообщал: "Слухи о неминуемой войне между немцами и русскими ширятся. Британский посол называет дату ее начала - 22 июня".

Из этого следует, что по крайней мере за два месяца до нападения Германии на Советский Союз половина жителей Москвы находилась в курсе планов Гитлера - знала о готовившемся вторжении. А что же Сталин? Может, ему не говорили? Конечно же, говорили. Он прекрасно понимал значение разведки и лично курировал соответствующее ведомство.

В марте 1937 г. в обращении к ЦК Коммунистической партии относительно задач стратегической разведки он высказывался так: "Чтобы выиграть сражение в войне, понадобится несколько корпусов красноармейцев. Но лишить победы на фронте способны несколько шпионов в штабе армии, даже в штабе дивизии, которые могут, вызнав планы операций, передать их противнику".

На XVIII съезде партии в 1939 г. Сталин вновь коснулся данной темы: "Наша армия и разведка пристальным взором следят за врагами уже не внутри нашей страны, а за ее пределами". Можно ли после такого заявления поверить, что в 1941 г. Сталин не придавал значения поступавшим к нему от разведки сведениям о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР? Мог ли он не располагать точными данными? В его распоряжении были первоклассные информаторы. От Берлина до Токио, от Парижа до Женевы, коммунистические агенты - часто весьма уважаемые люди вне каких бы то ни было подозрений занимали высокие посты и располагали ценными сведениями.

Величина вклада советских разведчиков выявилась в первые недели войны. Когда солдаты 221-й дивизии прикрытия в Ломзе взломали сейф, брошенный командующим 1-й казачьей армией, то обнаружили там карты всей Германии, где были помечены места дислокации групп армий, немецких армий и дивизий. Точность поражала - поставщики сведений не упустили ничего.

Однако даже это, в сущности, ерунда. Немцам предстояло сделать куда более впечатляющие открытия.

С начала войны служба радиоперехвата на морском курорте Кранц в Восточной Пруссии перехватывала огромное количество шифровок. Попытки взломать сложнейшие коды ни к чему не приводили. Наконец в ноябре 1942 г. немецкие разведчики заполучили ключ. Советский агент Виктор Соколов, кличка Кент, был схвачен в Марселе. Чтобы спасти свою любовницу, Маргариту Барша, он согласился работать на немцев и выдал код.

То, что узнал адмирал Канарис после расшифровки сообщений, превосходило самые мрачные предчувствия. Возьмем, к примеру, радиоперехват от 2 июля 1941 г. Через десять дней после начала войны Александр Радо сообщал из Женевы в Москву: "Рдо. В центр. KNR 34. Истинный план немцев план № 1, цель которого Москва. Действия на флангах - просто обманные маневры. Главный удар - на Центральном фронте. Радо".

Чуть больше чем через три недели, 27 июля, Радо сделал уточнения в связи с вопросами Москвы: "Рдо. В центр. KNR 92. Re RSK 1211. Если в процессе реализации плана № 1 возникнут трудности, будет выполняться план № 2, при этом главные удары будут наноситься на флангах. Об изменении планов мне будет известно в течение двух дней. План № 3, цель которого Кавказ, не станет рассматриваться до ноября. Радо".

Надо ли говорить, что в Берлине были поражены тем, что вражеский агент в Швейцарии обладал столь точной информацией, и сделали все возможное для выявления источников ее поступления - человека, который мог узнать об "изменении планов" главного германского командования "в течение двух дней". Однако правда так и не всплыла. Она не открылась и теперь. Александр Радо продолжал посылать по рации в Москву информацию и дальше. Совершенно ясно только одно: главным информатором Радо был Рудольф Рёсслер, кличка Люси, коммунист, иммигрировавший в Швейцарию из Баварии. В книге "Советская армия" под редакцией британского военного историка Лидделла Гарта, доктор Раймонд Л. Гартофф, досконально изучивший все источники, заявляет, что сведения о планах Германии напасть на СССР и даже дату этого события сообщил советским разведчикам анонимный источник в немецком генштабе.

Чего еще не хватало Сталину и Генштабу Красной Армии? Кремлю на блюдечке преподносили все секреты Гитлера. Следовательно, Москва могла превратить операцию "Барбаросса", по сути своей основанную на внезапности, в сокрушительное поражение для Гитлера в течение двадцати четырех часов. Предположим, конечно, что Сталин сделал верные выводы из предоставленных ему сведений. Почему же он ничего не предпринял?

Чтобы дать ответ на этот ключевой в советско-германской войне вопрос, надо выяснить, как же действовала немецкая разведка в Советском Союзе. Что знало немецкое командование о военных тайнах СССР? Для ответа требуется всего два слова - крайне мало. Немецкая разведка пустила в России очень неглубокие корни и ничего не знала о жизненно важных секретах русских, тогда как они знали о Германии все. Они знали о немецком вооружении, о дислокации немецких частей, о местах расположения учебных лагерей и о том, где находятся военные заводы. Русские точно знали, какое количество танков производится в Германии. Они точно представляли себе, сколько у немцев дивизий. Немецкое командование, в отличие от противника, оценивало силы Красной Армии в 200 дивизий. Не прошло и полутора месяцев после начала войны, как немцы сделали открытие - у русских не менее 360 дивизий. Немецкое командование и понятия не имело о наличии у русских тяжелых танков КВ и T-34 или о страшном реактивном миномете, прозванном на фронте "Сталинским оргбном"1.

Естественно, военная разведка Германии, особенно после 1933 г., пыталась заглянуть за кулисы "советского театра". Однако руководство Советского Союза доверяло гитлеровскому третьему рейху еще меньше, чем Веймарской республике, и, соответственно, задача создания развитой шпионской сети в СССР не имела радужных перспектив. Кроме того, немецкие разведчики, не склонные особенно рисковать, не слишком-то усердствовали в данном направлении. В конце концов, германское Верховное командование не планировало воевать с Россией.