Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев Страница 15

Он решил не говорить ей о случившемся - все равно ведъ узнает, так пусть лучше от кого другого. Язык не поворачивался говорить с девчонкой о таком. Она, может, и слова-то такого еще не слыхала -"насильничать"; спросит, что это такое, а как объяснишь?

Лишь у лимана разговор возобновился. Марта не сдержалась, чтоб не набрать букет цветов. Каждому новому радовалась, как дитя конфете.

- Скажи, чудная гроздь? - поделилась восхищением с ним. - Не знаешь, как называется?

- Заячий горошек, - ответил безразлично.

- Понюхай, какой изумительный запах! - предложила другой экземпляр.

- Запах, как запах, ничего особенного... И вобше, нюхай ты их сама, отмахнулся от очередного "чуда".

Заметил: обиделась. Осудил себя за невоспитанность: всю дорогу молчал, как сыч, да еще и нагрубил ни за что. Она-то ведь не знает, что у него тяжко на душе. Через силу улыбнулся:

- Нет, они, конешно, очень красивые и душистые. Особенно этот. Дай-ка нюхну. - Понюхал, покрутил в пальцах. - Пахнет, как мед. А как будет по-немецкому цветы?

- По-немецки, - поправила она. - Один - ди блюме, а если много "блюмен".

- А это самое... как сказать: я люблю цветы?

- Ихь либе блюмен.

- Их либэ блюмен, - дважды повторил он. - А как по-немецки местоимение "тебя"?

- Дихь... - она задержала на нем взгляд. - А зачем тебе знать?

-Так просто... Спросил из любопытства. Мы с пацанами тоже придумали что-то вроде немецкого, - поспешил он переменить тему разговора. - Когда в войну играли.

- Интересно! Скажи что-нибудь на своем немецком.

- Пожалста: спаты-спакра-спаси-спава-спая спаде-спаво-спачка, протараторил "немец".

- Тарабарщина какая-то, а не немецкий, - пожала она плечами.

- Сперворазу никто не понимает, эт точно. Но потом быстро научается и понимать, и разговаривать.

- Как быстро - за неделю, за месяц?

- Ежли догадливый, то и за час можно.

Марта посмотрела на него с сомнением, как бы говоря: ну и мастер ты заливать!

- Все очень даже просто, - стал ей объяснять. - Слово разбиваем на слоги, например: ха-та. Потом перед каждым слогом произносим какую-нибудь приставку, допустим - "спа". Получается: спаха-спата. Уловила?

- Ну-ка, повтори-ка еще раз. Только помедленней.

- Слушай внимательно: спама-спарта, спаты, спакра-спаси-спава-спая, спаде-спаво-спачка.

На этот раз она разобрала: Марта, ты красивая девочка.

- Схватила только первое слово: Марта, - не созналась она из скромности. - Скажи еще что-нибудь.

- Кау-каже, спака-спаже-спаца, накапри-накашли, - несколько усложнил он фразу, но она тут же воскликнула обрадованно:

- Хоть ты и хотел меня запутать, но я поняла все! Ты сказал: "Уже, кажется, пришли"

- Ну вот, а ты говорила! Теперь уж точно начинаешь мне нравиться. За сообразительность, конешно.

- Спасибо и на том...

Расстояние до островка преодолели быстро: Марта все больше осваивалась с ролью помощницы, работая шестом. Попробовала было и веслом, но тут не совсем получалось: лодка норовила повернуть обратно.

Судя по широкой улыбке, какой встретил их появление подопечный, здесь и впрямь заждались.

- Уже и не надеялся, что будете сегодня у меня. - Ухватил за скобу и вытащил лодку на треть длины. - Здравствуй, Андрюша, здравствуй, Марточка! пожал он обоим руки в ответ на приветствие устное.

- Фрицы задержали...

- Я так и подумал: стрельба слышна была и сюда... И вы не убоялись среди бела дня?

- А их уже на хуторе нет. Натворили делов и укатили, изверги рода человеческого.

- Дядя Саша, как ваша рука, без осложнений? Возьмите вот, - передала узел Марта.

- Спасибо, пока что не беспокоила. Тяж-желый! Небось, устали тащить.

- Не-е, мы ж несли вдвоем.

На верху островка появился довольно просторный шалаш из зеленого камыша. Покатые стенки защищали от палящих лучей, продувался ветерком, сегодня посвежевшим настолько, что не звенел ни один комар. Здесь, в холодке, хватило места всем.

- Ну-ка, показывай, что там такое тяжелое, - видя, что Марта распаковывает узел, сказал летчик, не скрывая нетерпения.

Сегодня он выглядел отдохнувшим, посвежевшим с лица, без волдырей от комариных ужаливаний. Успел соорудить жилье и вскипятить воды: под треногой висел накрытый тарелкой котелок.

- Мы положили тут все, о чем вы вчера беспокоились, - стала объяснять хозяйка, доставая нечто большое, завернутое в полотенце. - Андрюш, расправь немного парашюта - будет заместо скатерти.

От полотенца исходил вкуснейший аромат свежеиспеченного хлеба, и глазам предстала круглая зарумянившаяся буханка, разрезанная начетверо.

- Ух-х! - потянув носом, воскликнул летчик. - Ну и дух, просто голова кружится! - Отщипнул от горбушки. - Даже еще теплый!

За хлебом на импровизированной скатерти стала появляться и другая снедь; Марта поясняла:

- Это вот вареная индюшатина. Здесь соль... Помоги же больному разломить! - подсказала напарнику; тот достал ножик и помог отделить индюшиный окорок. - А здесь завернуто сало: оно соленое, долго не испортится; будет вам прозапас. Тут еще кое-что из одежды - посмотрите сами, - отложила узел в сторону. - Куртка, рубашка, брюки; ношенные, но еще крепкие; дедушкины, должны вам подойти.

- Огромное вам спасибо! - завтракая, поблагодарил изголодавшийся островитянин.

- Подкрепляйтесь да посмотрим рану. Мама велела обязательно сменить повязку на стерильную.

- Рана не беспокоит. - Он пошевелил пальцами больной руки. - Но раз мама велела, значит, сделаем. Сами-то вы не голодны?

- За нас не беспокойтесь, - заверил Андрей. - Марта, а где ж груши?

- Ой, я и забыла! Они в самом низу. А еще вам записка! - спохватилась она. Вылезла из шалаша, достала из "кармана" на груди сложенный вчетверо и пришпиленный булавкой носовой платок - в нем лежал клочок бумаги. Вернувшись вручила его адресату.

- Ну-ка, что тут... - стал пробегать глазами, перестав при этом дожевывать откушенное. Пройдясь несколько раз, сунул в карман, снова накинулся на еду. - Так что там за делов натворили изверги рода человеческого? - спросил после некоторой паузы, глядя на все еще коричневое от йода ухо Андрея.

- Немец чуть было не застрелил Андрюшку!..

- Даже так? - испуганно вскинул голову летчик. - Ухо - это его работа?

- Ухо - ерунда... Соседку, тетъ Шуру, насмерть убили. Автоматом по голове.

Настала очередь удивиться Марте - почему ж ей не сказал?

- Да-а... Как говорит пословица, подержал недолго, а когти знать. С тобой-то как получилось?

- Глупая история, дять Саша... Не хочется и вспоминать.

- Ну, значит, этот вопрос замнем... Что прошло, то ушло навсегда. Только в дальнейшем старайся не рисковать жизнью без крайней необходимости.

- Больше на авось надеяться не стану, обещаю...

Между тем Марта убрала "со стола", приготовила медицинские принадлежности, уточнила:

- Вода в котелке кипяченая? - Осторожно, с примочкой, отделила тампон. Рана в этот раз не закровоточила. Отсутствовало и нагноение, но выглядела все еще устрашающе. - Начала заживать, - заявила, тем не менее, санитарка уверенно. Сделав, что нужно, и забинтовав стерильным, из индпакета, бинтом, предупредила: - Без меня не трогать, пожалуйста! А то как бы не занести инфекцию.

- Слушаюсь, товарищ сестричка! Тебе мама не говорила о содержании записки? - поинтересовался больной.

- Сказала только, что она поможет вам связаться с кем нужно. А что?

- Да вот... Я, пожалуй, к ночи оставлю ваш гостеприимный островок.

- Так скоро? Но обещайте хоть соблюдать осторожность, когда будете менять повязку.

- Обещаю. - улыбнулся выздоравливающий.

- Дять Саша, а че вы так скоро? Нехай бы поджила рука, а потом уж и...

- Так надо, сынок. "Куй железо, пока горячо".

- Вобще, понял. Но ежли не получится, то возвращайтесь к нам, ладно? У нас с ребятами есть надежное укрытие. А лодка будет ждать вас у берега.

- Спасибо, воспользуюсь твоим предложением обязательно. Наведаюсь дня через два-три.

Андрей догадался, что в записке указан адрес явки, где летчику помогут связаться "с кем нужно", то есть со своими. И еще - что Ольга Готлобовна как-то причастна к оставленному нашими подполью "для организации партизанской борьбы", как выразился дять Саша.

Предвидя скорое расставание, может быть - навсегда, он спросил:

- Дять Саша, может хуть вы знаете: наши скоро вернутся?

- Не стану, Андрюша, врать: я этого не знаю. Но в одно верю твердо вернутся обязательно!

- И еще хочу спросить... Он вам сильно нужен? - кивнул на кобуру.

- Ну как же, конечно нужен. Им много врагов не уничтожишь, но если случится безвыходное положение, жизнь подороже продать можно. А зачем тебе пистолет?

- Пока и сам не знаю. Просто у нас с ребятами нет никакого оружия, а оно...

- Вам и иметь его еще рано. Не детское это дело - воевать. Вы должны выжить обязательно. Чтобы отстраивать страну и продолжить начатое нами.

- А разве не может и у нас случиться так... ну, чтоб подороже. Наши вернутся нескоро - может, через месяц, а то и полгода. Что ж нам, молча терпеть издевательства?