Мария Рожнова - Гипноз и «чудесные исцеления» Страница 16

Экспертная комиссия пришла к заключению, что Н. до вступления в секту психическим заболеванием не страдала. На это указывает ее успешная работа, круг интересов и личностные особенности в тот период времени. После вступления ее в секту под влиянием религиозных обрядов, в которых она принимала участие, и описанных выше постоянных внушающих воздействий на нее сектантов переживала состояние сильного нервного напряжения, приведшее к психическому заболеванию в форме истерического психоза и самоубийству.

Да, воистину страшно пивушко-то духовное…

Воистину человек плотскими устами не пьет, а пьян живет, и можно добавить — в угаре пьяного безумия умирает!

Сила взаимного внушения в сектах так велика, что время от времени оно приводило к вспышкам эпидемий религиозного фанатизма. Тогда уже приходилось говорить о массовых психозах. Такими, например, были психические эпидемии, о которых сообщали в конце прошлого — начале настоящего века на страницах медицинских журналов известные русские психиатры П. Якоби и В. И. Яковенко. Некий Потапкин, один из главарей секты хлыстов, стал проповедовать, будто человек может призвать в себя святого духа, который, войдя в него, управляет потом им, как машиною, уничтожая всякую волю. Такой человек, по учению Потапкина, перестает быть ответственным за свои поступки, да и поступки его, даже самые постыдные, порочные с точки зрения мирской нравственности, — святы и беспорочны, ибо совершаются самим святым духом! Отсюда путем ряда искусственных переходов утверждалась идея о мерзости супружеской любви и святости «духовной», возникающей на основе религиозного братства, непременно включающего половой акт («Христова любовь»), что якобы дарует силу, здоровье и освобождает от болезней.

Нетрудно догадаться, к каким безобразиям и прямым преступлениям привело такое, с позволения сказать, учение, когда одурманенные своим наставником люди стали претворять в жизнь его проповеди. Дела сразу приняли уголовный оборот, и одураченные люди вскоре оказались на скамье подсудимых. А сколько пострадало невинных жертв!

Дела сектантов говорят сами за себя, и едва ли на них нужно дальше останавливаться.

Нас с вами интересовала во всем этом только та сторона, которая помогала увидеть, в какой мере здесь играют роль внушение и гипноз. И мы увидели, что играют непосредственную и очень существенную роль.

Теперь немного поговорим о самозванных врачевателях, знахарях-колдунах.

С детства, из разговоров старших или из книг, впервые узнаем мы такие слова, как заговор крови и ран, различных болезней.

Помните старика-мельника из «Князя Серебряного» А. К. Толстого — мастера заговаривать кровь?

Сколько таких седых как лунь стариков, образы которых запечатлены на полотнах Васнецова и Нестерова, шептали:

«Шикалу-Ликалу, слетелися вороны на богатый пир! Повернулося колесо, повернулося! Что было высоко, то стало низко. Шагадам, Шагадам, Кулла, Кулла!»

Или такое четверостишие из арсенала знахарки-врачевательницы:

Шла бабушка из-за моря,Несла кузовок здоровьяТому, сему понемножку,А тие — весь кузовок.

Или заговор, так сказать, при определенных показаниях — не вообще от болезней, а только от боли живота или головы:

«На море на окияне, на острове Буяне, лежит бел горюч-камень. На бел горюч-камне лежит с черну борону руно, у руна борзый волк, у борза волка серый заяц, у серого зайца серая утка, у серой утки чемерины яйца, в чемерином яйце — чемерина смерть. Летел ворон через море, летел да упал, из русаго, из (здесь называется имя больного. — Авт.), из черев, чемер пропал. От черного глазу, от худого глазу».

Заговор этот обязательно читался три раза.

Вот теперь и представьте себе: в лесу полночь, и, как сказал поэт, из-за туч луна катится, монотонно журчит ручей, падающий на мельничье колесо, и нашептывает под эти звуки знахарь свои монотонные, непонятные заклинанья…

Ну разве не разовьется тут у слушающего с верой и трепетом душевным простодушного человека дремотное гипнотическое состояние, в котором в сознание будут прорываться лишь внушающие приказы колдуна?

А раз так, то не удивительно, что и кровотечение иногда остановится и рана может быстрее затянуться.

Все это те приемы, с которыми мы уже встречались и у первобытного костра, и у шалаша австралийского мага, и в жарко натопленной яранге шамана.

Ничего тут удивительного, ничего чудесного нет. А когда при дальнейшем чтении этой книги вы познакомитесь с физиологическими механизмами действия слова, условиями возникновения гипноза и особенностями работы мозга и всего организма в нем, вам и совсем ничему не останется удивляться. Одно попросим: вспомните тогда про колдунов, врачевателей, шаманов, знахарей. Или еще лучше: ознакомившись с научным объяснением механизмов гипноза и внушения, не поленитесь вновь пробежать глазами эти страницы.

Мы хотим вам рассказать еще о спиритизме и спиритах. Можете смело отнести все, что вы о них сейчас узнаете, и ко всякого рода иным, но, несомненно, подобным им гадателям, предсказателям и мастерам чудотворения.

Родиной спиритизма считают Америку. В декабре 1847 года семейство Фокс, проживавшее в городке Хайдесвилл (штата Нью-Йорк), пригласило к себе соседей, чтобы сделать их свидетелями странных явлений, с некоторого времени начавших происходить в их доме. В сумерках и ночью кто-то невидимый передвигал мебель, раздавались шумы, незримые руки касались тела; в ответ на стук, производимый юными девицами Фокс, кто-то стучал не то за стеной, не то здесь же в комнате. Вскоре семейство придумало вступить в беседу с загадочным виновником всех этих беспорядков на условном языке стуков разной громкости и частоты. И тогда «оно» сообщило, что является духом — по-английски spirit (спирит), откуда и пошло название — «спиритизм». Слухи о происходящих в доме Фоксов разговорах с самими духами быстро побежали по городку, нашлось много новых любителей вступить в подобные же собеседования с потусторонними существами. Скоро увлечение охватило все Соединенные Штаты.

Заметили, что духи благосклонны не ко всем одинаково, а являются охотнее тогда, когда среди присутствующих на сеансе есть хотя бы один человек, особенно восторженно настроенный, впечатлительный, слепо верящий в предстоящее появление «гостя из иного мира» и жадно ждущий этого. Чтобы сеанс получился удачным, старались всегда пригласить такого посредника. Его называли медиумом.

Для вызывания духов была придумана целая система проведения подобных сеансов. Спириты собирались по нескольку человек (было замечено, что, если число участников мало, духи не приходят), по вечерам, усаживались за специальные столы (круглые, легкие, на трех ножках) и, положив каждый обе руки на стол, образовывали сцепленными пальцами рук так называемую цепь. Спустя некоторое время стол начинал стучать ножками, вращаться. Условным стуком спрашивали духов, явились ли они, и если они отвечали утвердительно, им задавали (тоже стуками) разные вопросы, на что и получали ответы. Вызывать можно было кого угодно, чаще всего вызывали духов умерших знаменитых исторических личностей, нередко также духов своих покойных родственников и знакомых. Казалось, все они только и ждали этого приглашения и с удовольствием являлись, чтобы удовлетворить любопытство собравшихся на сеанс.

В 60-е годы спиритизм проник в Европу и начал охватывать одну за другой ее страны, наподобие повальной эпидемии. В 80-е годы это увлечение достигло России. Повсюду возникали спиритические кружки, целые общества, печатались русские и переводились иностранные труды по спиритизму. За взрослыми потянулись дети, и дело доходило до того, что даже гимназисты 4—5-х классов тоже устраивали спиритические сеансы.

Быть медиумом стало прибыльным занятием, медиумов приглашали в богатые дома, возмещая «труды» солидной оплатой. Спиритизм, а с ним и «умение» медиумов прогрессировали с невероятной быстротой. Скоро уже перестали удовлетворяться «духовыстукиванием», так называемым типтологическим спиритизмом, а старались вступить с духами в письменное общение — графологический спиритизм. Соответственно появились медиумы — специалисты писать под диктовку духов. Потом духи стали сообщать о своем появлении голосом, который хотя и не был похож на голос медиума, но звучал из его уст. Вскоре искусство медиумов выросло настолько, что они уже заставляли духов показываться присутствующим на сеансе, правда, часто лишь в виде некоторого неопределенного облачка. И, наконец, высшей ступенью спиритизма явилась возможность добиваться «материализации» пришельцев из загробного царства, когда духи не только показывались, но их было можно потрогать и даже сфотографировать. Фотографироваться с духами своих умерших родственников стало модным, и некоторые фотографы специализировались именно в такого рода снимках.