Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье - Гейвин Бир Страница 16

потерял Сицилию, Сардинию и господство на море; но у него еще оставалась Испания. Богатая строевым лесом, полезными ископаемыми, многочисленным населением, она стала надеждой Гамилькара на возрождение его родины. Именно там он хотел создать новую державу под самым носом у римлян. Испания должна была возместить все издержки войны. Эта страна поставляла в карфагенскую армию отличных бойцов, и, что было очень важно, Испания находилась на материке Европы, как и Италия. Даже не имея флота, можно было прийти из Испании в Италию по суше. И, наконец, Испания являлась базой, достаточно удаленной и от Карфагена, и от Рима. Поэтому, как считал Гамилькар, никто не будет знать в точности, что он там делает. С учетом всех этих факторов Гамилькар и принял решение создать в Испании нечто вроде личной империи. И в этом деле ему должен был помочь влиятельный карфагенянин, живущий в Испании, Гасдрубал, по прозвищу Красивый, который был мужем дочери Гамилькара.

У карфагенян не было флота, и они боялись начинать его строительство, потому что римляне могли расценить это как повод для начала новой войны. Таким образом, Гамилькар не мог доставить свою армию из Карфагена в Испанию морем. Он решил эту проблему, двигаясь по суше на запад вдоль северного побережья Нумибии. Несколько транспортных кораблей с грузом провианта и фуража сопровождали его по морю. Добравшись до Гибралтара и переплыв его на подручных средствах в 236 г. до н. э. Гамилькар достиг города Гадеса, который сделал своей базой. Оттуда он двинулся на восток, воюя с местными племенами. После победы над ними он превращал их в своих союзников. Вскоре под его контролем оказалась вся южная часть Иберийского полуострова. На восточном побережье Испании недалеко от Аликанте он создал свой передовой форпост в городе Луценте. Но в 228 г. до н. э. Гамилькар неожиданно умер, или скорее погиб — похоже, он утонул при переправе через одну из рек. Руководство перешло к его зятю Гасдрубалу, который весьма успешно продолжал осуществление планов Гамилькара и расширил сферу влияния карфагенян до реки Эбро на севере. Он также основал Новый Карфаген (Картахена), гавань которого считалась лучшей на средиземноморском побережье Испании. Со временем небольшое поселение превратилось в цветущий город с сильной крепостью, дворцами, храмами, верфями и арсеналом.

Быстрое продвижение карфагенян до самой Эбро вызвало озабоченность греческих колоний, расположенных на побережье, в частности Массалии, а также Рима, который был союзником последней. В то время римляне не имели земель в Испании и Галлии, и карфагенская экспансия вызывала озабоченность Рима скорее по экономическим, чем военным соображениям. Дело в том, что в древности олово являлось стратегическим материалом: не добавив к девяти частям меди одну часть олова, нельзя получить бронзу — сплав, из которого изготавливали орудия труда и оружие. Медь была довольно доступна, но олово ценилось высоко. Главным источником олова для Массалин и Рима был Корнуолл в Британии. Из мест добычи олово на телегах везли в порт Иктин, где местные купцы загружали оловом свои суда и плыли к западным берегам Галлии. Оттуда по суше олово доставляли в Массалию. Диодор Сицилийский сообщает, что путь по суше занимал до Массалин тридцать дней. Сначала «оловянные» караваны шли на юг вдоль побережья Бискайского залива, затем достигли долины Гаронны и в районе нынешнего Каркасона делали поворот к побережью Средиземного моря, вдоль которого и доходили до Массалин. Этот путь пролегал недалеко от северных отрогов Пиренеев, которые вроде бы защищали караваны от нападений с юга, однако существовала опасность, что если карфагеняне продолжат свою экспансию за Эбро, то они смогут установить контроль над «оловянным» путем. Это напрямую угрожало интересам Массалин и Рима.

В 226 г. до н. э. к Гасдрубалу прибыло римское посольство для заключения соглашения по этому вопросу. Стороны договорились о том, что земли к северу от Эбро являются сферой интересов Рима, а к югу — сферой влияния Карфагена. Но южнее этой реки, на берегу моря, находился греческий город Заканфа, он же — Сагунт, который уже после заключения соглашения между Римом и Гасдрубалом попросил у Рима покровительства и защиты, и это событие имело весьма значительные последствия.

В 221 г. до н. э. Гасдрубал был убит, и мантия Гамилькара легла на плечи его старшего сына — Ганнибала.

В игру вступает Ганнибал

Ганнибал, что на пуническом означает «милость Ваала», старший сын Гамилькара Барки, родился в 247 г. до н. э. Со своими тремя братьями — Гасдрубалом, Ганноном и Магоном — он представлял то, что их отец называл «львиным выводком». И действительно, позднее братья оправдали это прозвание, данное им Гамилькаром. Ганнибал детские годы провел в Карфагене — как раз те годы, которые в период Первой Пунической войны стали для его родины самыми трудными. В 237 г. до н. э., когда Гамилькар с войском готовился отправиться в Испанию, чтобы осуществить свой великий замысел, Ганнибал, которому было всего девять лет, попросил отца взять его с собой. Гамилькар как раз готовился принести жертвы богам, чтобы обеспечить успех похода; он заставил сына возложить руку на жертвенных животных и поклясться, что, когда Ганнибал вырастет, он никогда не забудет о том, что Рим — смертельный враг. Этот эпизод, хотя и дошедший до нас из римского источника, а именно из труда Ливия, скорее всего не является выдумкой, так как сам Барка и его дети воспринимали силовую политику Рима и наглое попрание римлянами договоров как личное оскорбление. Поэтому не только Ганнибал, но и его братья принесли клятву, которую потребовал от них отец.

В Испании, в условиях походной жизни и непрерывных стычек, Ганнибал чувствовал себя как рыба в воде. Он рано обнаружил дарование военного тактика, умение управлять людьми, командовать и вести за собой подчиненных. Он был превосходным наездником и хорошо разбирался в лошадях, личное оружие и снаряжение были предметом его постоянной заботы. Красивых и дорогих одежд он не носил, предпочитая вещи, удобные в походе и солдатском быте. Равнодушный к вину и женщинам, неутомимый умом и телом, он мог переносить жару и холод, голод и жажду, и часто в походе его можно было видеть спящим не в шатре на кровати, а среди воинов, на земле, завернувшегося в плащ. Он сам был отличным бойцом, презирал опасности, и неудивительно, что все эти качества в конце концов сделали его кумиром солдат.