Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель Страница 167

Необходимо отметить также следующие факты. Американцы не согласились пустить в Бремен для расследования факта похищения ТАСОЕВА комиссию в составе представителей СВАГ. Американская печать в течение уже шести дней проявляет полное молчание по поводу исчезновения ТАСОЕВА.

Не исключено, что американцы в ближайшие дни выступят в печати с провокационными и вымышленными заявлениями по поводу якобы разведывательной деятельности подполковника ТАСОЕВА.

В связи с создавшейся обстановкой считал бы необходимым принять следующие меры:

1. Дополнительно к уже сделанному нами представлению на имя начальника штаба американской военной администрации генерала Гейли необходимо за подписью тов. ДРАТВИНА (генерал-лейтенант Михаил Иванович Дратвин в то время был 1-м заместителем главнокомандующего Советской военной администрации в Германии (СВАГ). – Б.С.) сделать немедленное резкое представление заместителю главнокомандующего американской администрации. В этом представлении потребовать немедленной выдачи ТАСОЕВА, заявив, что в случае невыдачи его советским военным властям в течение 48 часов, вся ответственность за последствия ляжет на американское командование.

2. Вторично, также за подписью тов. ДРАТВИНА поставить перед американцами вопрос о немедленном выезде советской квалифицированной комиссии в Бремен для расследования всех обстоятельств, связанных с похищением ТАСОЕВА.

3. Потребовать от американцев предать суду организаторов похищения советского офицера, а именно: Клема, Джевса, Харреса.

4. Опубликовать в печати сообщение СИБ (Совинформбюро. – Б.С.) об этом беспрецедентном факте.

5. В случае дальнейшего затягивания этого дела со стороны американцев поручить соответствующим органам СВАГ организовать и провести с соблюдением необходимой осторожности ответные меры в отношении американцев.

А вот что докладывал по поводу этого случая статс-секретарь британского МИДа Орм Сарджент министру иностранных дел Эрнсту Бевину: «Вы помните русского дезертира, известного под кодовым именем Эксайз (речь идет о Григории Токаеве. – Б. С.). С. (глава британской разведки МИ-6, в то время – Стюарт Мензис. – Б. С.) докладывает, что разработка этого случая привела к дезертирству другого русского, подполковника Тасоева, главы советской репатриационной миссии в Бремене, при щекотливых обстоятельствах, которые могут иметь серьезные политические последствия. История, рассказанная С., вкратце такова:

Эксайз оказался источником большой ценности, особенно в технических вопросах, связанных с военной авиацией. Однако у него есть свои причуды: разведывательную информацию удается получать от него, лишь потворствуя его убежденности, что он – тот самый человек, который сможет начать большое подпольное диверсионное движение в СССР, в первую очередь среди жителей азиатских республик (Эксайз – осетин). Недавно Эксайз дал понять, что он не сообщит больше никакой информации, пока не будут сделаны практические шаги для воплощения его идеи подпольного движения. Тогда С. решил провести акцию по вербовке в качестве агента подполковника Тасоева, который находился в контакте с Эксайзом и тоже является осетином. Конечно же, у С. не было и мысли реально воплощать идею с подпольным движением, но ему казалось, что вербовка приятеля Эксайза в качестве агента имеет два преимущества: это не только стимулирует Эксайза делиться с нами своими знаниями, но и позволит нам получить ценного агента в лице Тасоева, считающегося довольно важным источником информации и имеющего полезные контакты. Предложение завербовать Тасоева в качестве агента было предварительно согласовано с генералом Уэлшем, главой G2 (американской армейской разведки. – Б. С.) в Германии. До прошлой недели не нашлось возможности установить контакт с Тасоевым и завербовать Тасоева в качестве агента, а затем стало известно, что советская репатриационная миссия в Бремене пакует чемоданы и собирается отбыть в ближайшие дни. В этих обстоятельствах С. принял решение привезти самого Эксайза на самолете в Германию 22 апреля, чтобы он смог присутствовать на встрече с Тасоевым, которая должна состояться на квартире американского директора порта в Бремене (контакты с которым Тасоев мог всегда легко объяснить) вечером 23 апреля. Мистер Данн, глава американского военного правительства в Бремене, был проинформирован об этом плане представителем С., который пояснил, что попытка вербовки Тасоева была обговорена с генералом Уэлшем в январе. Мистер Данн не высказал возражений. Но намерения позволить Тасоеву дезертировать не было.

Встреча состоялась, но все пошло не по плану, так как Тасоев высказал намерение дезертировать, и его не удалось разубедить. С. объяснил, что из соображений безопасности предложение нельзя было отклонить, и так как наготове был специальный самолет, чтобы везти Эксайза обратно в данную страну, было решено взять Тасоева с собой. Мистер Данн снова был проинформирован.

Генерал Клей, который не был проинформирован об этой операции, пока она не завершилась, был поставлен мистером Данном в известность касательно дезертирства Тасоева. Генерал Клей озабочен проблемами, возникшими в связи с этим делом: русский шофер Тасоева знает, что в последний раз его видели в квартире американского директора порта: русские поэтому имеют некоторые веские причины считать, что Тасоев похищен американцами, и могут пожелать принять ответные меры, похитив американского офицера, к примеру, в Берлине. Генерал Робертсон также в курсе произошедшего и столь же встревожен возникшими сложностями. Генерал Клей настаивает, что Тасоев должен вернуться и лично встретиться с Беляковым (последний оставшийся член русской репатриационной комиссии в Бремене) и проинформировать его, что он не увезен по принуждению и что американцы не причастны…»

5 мая 1948 года появился следующий документ за подписью Сарджента, посвященный делу Тасоева:

Извиняюсь, что вынужден потревожить Вас снова в связи с делом полковника Тасоева, однако недавнее развитие событий делает консультацию с Вами необходимой.

Полковника Тасоева одолели угрызения совести. Будучи охвачен славянским раскаянием (почему вдруг славянское раскаяние должно охватывать осетина? – Б.С.), он желает сдаться в руки советских властей и понести наказание за предательство. Он уже пытался сбежать, чтобы исполнить это намерение и находится в крайне неуравновешенном расположении духа. Конечно, не исключено, что он передумает, но мы не вправе рассчитывать на это и должны проанализировать все риски данной ситуации.

Трудность, возникшая в связи с переменой настроения полковника Тасоева, заключается в том, что он должен содержаться под стражей. Так как помещения МИ-5 (контрразведка. – Б.С.) не оборудованы для удержания людей против их воли, полковника Тасоева пришлось поместить в полицейский участок, но он не может остаться там навсегда. Министерство внутренних дел и полицейское начальство уже интересовались, какие обвинения планируется выдвинуть против него. Если же обвинений не будет, то полковник Тасоев должен быть выпущен по закону о неприкосновенности личности. Более того, если он останется в заключении в полицейском участке, всегда существует значительная опасность того, что информация попадет в прессу или советское посольство узнает о его задержании. В этом случае советское посольство будет иметь право сослаться на закон о неприкосновенности личности и мы не сможем воспрепятствовать тому, что Тасоева освободят. В любом случае мы вправе ожидать немалых неприятностей.

В связи с юридическими сложностями в данной стране приходит в голову решение переправить полковника Тасоева в охраняемый лагерь в Берлине. Мы консультировались по этому вопросу с генералом Робертсоном, который против такого варианта в связи с утечкой, которая рано или поздно произойдет, и вызовет тем самым неприятности.

Единственной альтернативой для нас является выдача полковника Тасоева советским властям. Сэр Уильям Стрэнг, генерал Робертсон, министерство внутренних дел и службы безопасности предпочитают этот вариант. Они предлагают нам просто сказать, что полковник Тасоев перебежал к нам добровольно, но изменил свое мнение и желает вернуться в Советский Союз. Так как мы не удерживаем людей против их воли, мы возвращаем его его стране. Затем мы можем доставить полковника Тасоева в Берлин или куда-то еще и отпустить его. Этот вариант следует предпочесть, если, что кажется вероятным, полковник Тасоев в наших руках окажется постоянным источником неудобств. Если мы выдаем его, то с практической точки зрения, чем скорее, тем лучше. С другой стороны, меня не покидает ощущение, что неприятности, которые вызовет его передача советским властям, будут немалыми. Советские власти все время отстаивают точку зрения, что полковник Тасоев был похищен, и конечно, если он снова попадет к ним в когти, то ради самозащиты будет утверждать, что был похищен. Тогда русские без сомнения заявят, что заявление, сделанное нами на прошлой неделе, сфабриковано. Хотя мы сами не должны чрезмерно беспокоиться из-за подобных советских заявлений, в данной стране нам следует рассчитывать на немалую порцию критики. Факт, что через неделю после нашего заявления о добровольном переходе полковника к нам, мы сообщаем, что он изменил свое мнение и возвращается в Россию, покажется курьезным. Немалое количество людей не преминет поддержать советское утверждение о его похищении. И с точки зрения безопасности существуют возражения против возвращения полковника Тасоева советским властям, к примеру, его нынешние знания о наших методах допроса, сотрудниках и т. д. (хотя я хотел бы заметить, что эти возражения не столь критичны). Вдобавок ко всему русские узнают, что Эксайз у нас. Помимо сложностей с точки зрения безопасности, мы можем оказаться втянутыми в дальнейшие пререкания с русскими, теперь по поводу его исчезновения.